Враг моего врага

Фран шла по незнакомой улице, погруженная в задумчивость, совершенно ничего не замечая вокруг. Только что произошло нечто неприятное. Столько дней она собирала всю свою решительность в кулак, чтобы найти в себе силы и подойти к той двери, на которой знала каждую царапину. Да что там говорить, половина этих царапин ею и была оставлена, когда играла с собакой или неловко выносила что-то. Дом, в котором девушка провела детство и где много лет на первом этаже была лавка отца, встретил ее не очень-то приветливо. Там был уже совсем другой магазин и хмурый хозяин зыркнул на нее из-за прилавка. А на вопрос, когда он приобрел здание и помнит ли что-то о прошлом владельце, и вовсе повел себя непонятно - заерзал, оскалился и выдал злую отповедь о том, что ее это не касается и нечего лезть не в свое дело. Вся решимость в тот момент мигом улетучилась и Фран, лопоча извинения, пулей вылетела наружу.

Похоже, придется идти длинным путем, рассуждала она по пути в свое нынешнее жилье - крошечную комнату, которая, конечно, была лучше бараков, что предложила офицер, но все же далека от комфортной. На зарплату адъютанта, наверное, можно будет подыскать себе что-то попросторнее, но пока что думать об этом рано. Нужно вернуться в архив и еще раз перебрать все то, что там имеется. Вдруг она что-то упустила - информацию, которая поможет ей пролить свет на произошедшее больше 12 лет назад с ее семьей и их семейным делом. В Дригане бизнес у них шел неплохо, но глаза папы и мамы грустнели. стоило им вспомнить жизнь в Кальфеоне. Поэтому послушная дочь должна сделать все, чтобы им помочь.


Уже прошла почти неделя как Лонгрен снял небольшую комнатушку в не самой дорогой части Кальфеона. У него были, конечно, средства на более достойное жильё, но кто знает, что будет дальше, и он, так и не научившийся к своим годам экономно относиться к деньгам, в этот раз, вопреки своей натуре, всё таки решил монеты поберечь.
Вернуться в Велию и встретиться с Лелианте он не решался. Не то чтобы он боялся разговора с ней. Просто знал, что разговор выйдет не из приятных. А он не любил неприятных разговоров. Он даже представлял как она говорит: “Я же предупреждала, не рисковать напрасно”.
Поэтому этот разговор он предпочел оттягивать настолько, насколько это возможно. Тем более, что кристалл связи утерян где-то в песках.

Решение приехать в Кальфеон он принял, как всегда спонтанно. Просто вспомнил, что в одном из разговоров Хель упоминала некоего Белсайза. Который был каким-то образом связан с похищением Зенты, да и, судя по всему с тем, что их с Хель пытались убить на Илии. По крайней мере, тот головорез был человеком этого Белсайза.
Лонгрена нельзя было назвать мстительным человеком, но он чувствовал, что если прямо сейчас он не займется чем-то, что потребует его полного погружения в работу, то он просто сойдёт с ума.
Народу в таверне, в которой он сидел с бутылкой кальфеонского вина и с остывшим жёстким бифштексом, сегодня было больше, чем бывало обычно. Шум пьяных голосов мешал ему сосредоточиться. И он уже подумывал взять бутылку и отправиться домой.


Фран потерла глаза. Архив давно опустел, но она была так погружена в бумаги, что только сейчас обнаружила, как темно за окном. Ей все время казалось, что еще чуть-чуть, уже вот-вот, в следующем документе будет написано что-то, что позволит ей за сухими цифрами и фамилиями понять, как такое произошло с ее отцом. “Неудачная сделка”, - только и говорил он, хмурясь, когда дочь стала уже достаточно взрослой, чтобы задавать вопросы. Никакой другой информации Фран так и не узнала.
Но самым странным было то, что здесь, в архиве, ни о какой неудачной сделке речь не шла. Все было так, будто лавочник ни с того ни с сего за бесценок продал свое дело совершенно незнакомому человеку. - Во что же ты вляпался, папа? - Фран сама не заметила, что спросила вслух, обращаясь то ли к лампе, стоящей на столе, то ли к самой себе, то ли к великой Элиан.

Когда девушка покинула здание архива, луна уже вовсю светила над городом. Фран поежилась. Да, по долгу службы она ходила в форме и носила оружие, но все же бродить среди ночи по каменным улицам было неуютно. Мысленно пообещав себе не засиживаться больше допоздна, она направилась в сторону дома.

После того, как один из местных пьянчужек проходя мимо, пошатываясь, толкнул его стол, едва не разлив вино, Лонгрен принял окончательное решение покинуть таверну. Сделав очередную безуспешную попытку откусить кусок от бифштекса, наёмник швырнул его в тарелку, поднялся, и взяв бутылку, вышел на улицу.
Поёжившись от прохладного вечернего воздуха, он раскурил трубку, постоял несколько минут, затягиваясь едким дымом, и осматриваясь по сторонам. Он не любил Кальфеон. Город был слишком большим, слишком шумным, слишком грязным. У него даже иногда появлялись мысли плюнуть на всё и уехать в тихую и спокойную Оливию. Возможно так и стоит сделать. Затем он высыпал пепел из трубки на мостовую, сделал пару глотков из бутылки, вина в которой оставалось еще не менее половины, и не спеша отправился домой.

Кальфеон и днем-то немного пугал Фран своими размерами и лабиринтами улиц, а уж ночью и вовсе выглядел монструозно. Стараясь ступать насколько возможно тихо, чтобы не привлечь внимания запоздалых гуляк, она перешла реку по мосту и углубилась в квартал, где находилась ее комната. Девушка была настолько погружена в свои мысли, что двигалась почти машинально, ничего не замечая вокруг. А потому совершенно не обратила внимания не шаги еще более тихие, чем ее собственные. Да и не ожидала она никого встретить здесь в такой час, вдали от еще открытых трактиров и площадей с фонтанами.
Когда плотная фигура преградила ей путь, Фран вздрогнула и попятилась. - Простите?
В ответ послышался сиплый смех, - прощу, так и быть, если поделишься содержимым своего кошелька, малышка.
- Что? - она совершенно потерялась и даже не поняла, что от нее хотят.
- Глухая что ли? Или дура? Деньги, говорю, давай. Тогда, может быть, уйдешь живой. Я добрый сегодня. - в руках здоровяка появился огромный нож.

Лонгрен шел не особо торопясь. Обычно ему хорошо думалось во время прогулок. Но сегодня был явно не тот день. Мысли были путанными и он никак не мог сосредоточиться. И виной тому был точно не алкоголь. Он выпил всего каких-то пол бутылки.
Он остановился на мосту, облокотился на невысокие каменные перила. Посмотрел вниз, словно пытаясь разглядеть в мутной грязной воде свое отражение. Отражение было таким же мутным и грязным. Плюнув в него, он отхлебнул из бутылки. Затем продолжил свой путь.
Дом его был уже совсем близко. Он уже почти решил, что не хочет ничего знать ни об этом Белсайзе, ни о том, что его связывало с Хель, ни о том, как он связан с похищением Зенты. Завтра проснувшись, он соберет вещи и уедет в Оливию. В пекло этот Кальфеон. В пекло Белсайза.
Впереди послышались негромкие голоса. Лонгрен остановился, прислушиваясь.

- Вы… хотите меня ограбить? - пролепетала Фран, по-прежнему не веря ни своим глазам, ни ушам. То, что сейчас происходило, просто не могло быть правдой.
- Ну точно дура, - сплюнул мужчина, - ладно, этот язык все понимают. - Он резко приблизился и приставил лезвие ножа к горлу девушки, - так яснее?
Она в ужасе покосилась на оружие. Тот факт, что на ее боку вообще-то висит рапира, полностью вылетел из блондинистой головы, которую заполнял липкий страх. К горлу подкатил ком, а глаза наполнились слезами. - Отпустите меня. Пожалуйста. Я все отдам, только не убивайте, - произнесла она почти шепотом и отстегнула от пояса кошелек.
— Так-то лучше. И это, - грабитель выдернул бумажник из рук девушки и показал на серьги. - Судя по весу сумки, негусто у тебя с деньгами. А безделушки хоть продам. И вообще, выгребай все ценности. а то…

Ну… обычное дело для этой части города и для этого времени суток. Можно, конечно, пройти мимо. Девчонка не первая и не последняя, с кем такое происходит. В следующий раз будет умнее и не попрется на ночь глядя темными закоулками. Он вдруг вспомнил, как Хель как-то в шутку говорила, что у него есть неукротимое желание спасать дамочек в беде. Он невесело усмехнулся. Вот только не всегда это получается.
Вздохнув, он отхлебнул из бутылки, поправил висящий на поясе кинжал и пошел на звуки раздававшихся голосов.

Первый приступ паники от неожиданности прошел и Фран осознала, что во-первых, вооружена, а во-вторых, вообще-то является представителем закона. Ладно еще деньги, хотя их было тоже жаль, не лишние, но расставаться с украшениями она не хотела категорически. Серьги не были дорогими, но это подарок родителей и тем ценны для нее. Грабитель же просто сдаст их в ломбард за бесценок. Поэтому девушка очень медленно сделала несколько маленьких шагов назад и попыталась незаметно потянуться к рапире, висящей у нее на боку. Даже если кошелек вернуть не удастся, может, вид оружия напугает бандита и он убежит, чтобы не ввязываться в потенциальную драку.

- Эй, - негромко, но стараясь придать своему голосу грозность, - позвал Лонгрен. Он вошел в практически неосвещенный переулок. Грабитель крупный, но не крупнее его самого. К тому же такого сорта людишки, как правило, трусоваты. Одно дело ограбить беззащитную женщину, и совсем другое иметь дело с кем-то не менее грозным, чем ты сам, - Верни девушке кошелек, и проваливай.
Он многозначительно положил руку на ремень, где при свете луны блеснул кинжал.
Девушку он пока не разглядел, но судя по голосу очень молода. Какого бхега она делает тут так поздно?

От внезапного окрика Фран вздрогнула. Она не ожидала, что на улице кто-то появится и уж тем более придет ей на помощь. Слишком поздний час для того, чтобы благопристойный гражданин вышел на прогулку. Грабитель, похоже, тоже не рассчитывал на внезапную подмогу жертве, но, в отличие от нее, не растерялся, а повернулся так, чтобы видеть обоих. - Стой где стоишь. Не приближайся и не доставай оружие и тогда я просто уйду, - обратился он к подошедшему спасителю, - а иначе ее милая мордашка будет подпорчена. - Перебегая взглядом от девушки к мужчине и обратно, вор попятился, намереваясь сбежать, не выпуская, впрочем, кошелек из рук.

Лонгрен сделал было шаг навстречу, но остановился. Кто знает, вдруг этот подонок не шутит. Хель хорошо умела метать ножи, сейчас бы это пригодилось. Вновь вспомнил он свою бывшую напарницу. Себя же он не считал большим специалистом в этой области. К тому же еще и темно. Ситуация была патовой.
- У тебя там что-то ценное? В кошельке, - спросил он девушку. Рисковать из-за нескольких монет, и получить шрам на лице явно не стоило юной девушке. Тем более, что грабитель назвал ее мордашку милой. Сам она не мог разглядеть ее лица, на него падала тень от массивной фигуры бандита.

- Н-немного денег и все, - девушка не сразу поняла, что мужчина теперь обращается к ней, - пусть идет. Ч-честное слово, не слишком большая потеря, чтобы ради кошелька ввязываться в драку. - В присутствии явно дружелюбно к ней настроенного человека Фран приободрилась и даже попыталась разглядеть лицо грабителя, чтобы назавтра назвать его приметы офицеру городской стражи. Судя по уверенному тону и движениям, наверняка, нападает на припозднившихся горожан не в первый раз и нужно это прекратить.
- Вот и хорошо. Люблю благоразумных людей, - отойдя на достаточное расстояние, нападавший повернулся и исчез в переулке, напоследок крикнув через плечо, - не думай, что легко отделался, дядя, доброта дорого стоит.
Когда преступник скрылся и опасность миновала, Фран вздохнула с облегчением и повернулась к своему спасителю, - спасибо, что вмешались. Сама бы я с ним не справилась. Не думайте. я не имею привычки прогуливаться ночами по темным подворотням. Просто засиделась в архиве, - от пережитого страха и от радости, что все закончилось, она почему-то не могла остановиться и говорила, и говорила, хотя это было совсем не в ее привычках, - дело в том, что… я ищу зацепки о случившемся с моей семьей. И проверяла документы. Надеялась найти что-то конкретное, но там… одни сухие цифры и даты. И еще фамилия того аристократа, Белсайз, кажется. Не понимаю, как он связан, но наверняка имеет отношение. И вот я искала и искала и… забыла о времени. - девушка растерянно посмотрела, понимая, что со стороны ее слова, наверное, кажутся бредом. - Простите.

Лонгрен проследил, как грабитель растворился в темноте и подошел к девушке. Он не очень внимательно слушал, что она там тараторила. Но внезапно его мозг зацепился за знакомое имя, и он резко повернул к ней голову. Он вообще был подозрительным по природе. И даже, если в чём-то он поступал слишком безрассудно, то иногда он был и слишком осторожным. Иначе, как он говорил сам себе, он не дожил бы до своих лет с той работой, что у него была.
Может ли это быть совпадением? Но ведь никто не знал, что он приехал в Кальфеон. Тем более никто не знал, зачем он сюда приехал. Он наконец смог рассмотреть девушку. Выглядит бесхитростной. Но как ему часто удавалось убедиться, внешность бывает обманчивой. Про свой интерес к Белсайзу он решил ей пока не говорить.
- Думаю, что будет лучше, если я провожу вас. Кто знает, может этот бандит решил, что похитил у вас не всё, что мог бы.

- Вы… уверены? - ей, конечно, было бы спокойнее добраться до дома в компании того, кто одним своим видом внушил грабителю желание немедленно ретироваться, но ведь это означало, что ее спасителю потом еще позже придется идти по тем же переулкам снова, уже до своего дома, - но отсюда, наверное, и правда лучше поскорее уйти. Если тот негодяй вернется с сообщниками, тогда нам обоим несдобровать. Ах да, - спохватилась она собственной невежливости, - меня зовут Фран. Фран Селек. Я адъютант гвардии, но, как видите, воин из меня никудышный. Могу сражаться только с документами и каталогами. - девушка была так благодарна за помощь, что выложила случайному знакомому о себе все, даже не задумываясь о том, благоразумно ли это.

Хм… А ведь и Хель была офицером Кальфеонской стражи. Не слишком ли много совпадений. Может убить ее прямо тут? И бежать в Оливию. Нет. Пожалуй, рано. Лучше сначала всё хорошенько разузнать. Убить ее он всегда успеет. Проводив её до дома, он узнает, где она живет. Или еще такой вариант: кто-то точит зуб на Белсайза, и решил воспользоваться Лонгреном, чтоб решить свои проблемы. Впрочем, обо всём этом можно подумать позже.
- Меня зовут Лонгрен, - прервал он наконец слишком затянувшееся молчание, - Да, лучше провожу. Не хотелось бы. чтоб с вами случилось что-нибудь нехорошее.

- Спасибо вам большое, - благодарно кивнула девушка, - я живу совсем недалеко. Надо бы, конечно, поискать жилье в районе поспокойнее. Теперь-то уж точно. В следующий раз мне может повезти меньше. Но я совсем недавно в городе и только-только нашла работу. Всего раз получила жалование. - Фран, конечно, было интересно, кто такой ее спутник, но интересоваться большим, чем имя, она сочла неуместным. Вдруг он не хочет делиться и ситуация будет неловкой. Миновав пару кварталов они подошли к неприметному двухэтажному строению. - Вот здесь я и живу. Хорошо, что вход в мою часть дома отдельный, не придется беспокоить хозяев. Может быть, - ей не хотелось быть неблагодарной, - я могу что-то сделать для вас в качестве ответной услуги? Не то, чтобы я была способна на многое, но буду рада попытаться.

Какая же она наивная. Подумалось Лонгрену. Или она специально ведет какую-то игру? Несмотря на невольную двусмысленность ее слов (или же не невольную, а целенаправленную), он не считал хорошей идеей напрашиваться в гости на ночь глядя. Или предпринимать какие-то активные действия. Этим можно ее спугнуть, если она говорила правду, и ее интерес к Белсайзу был личным. Он еще раз внимательно на нее посмотрел. Миленькая.
- В качестве ответной услуги, можете напоить меня чаем. Завтра утром. Я снимаю комнату совсем недалеко отсюда, - он мотнул головой куда-то в сторону, - Или кофе.
Он посмотрел на бутылку, которую до сих пор держал в руке, и почему-то испытал чувство неловкости, словно ему было не всё равно, что она о нем подумает.

Когда до нее дошло, что слова, которыми она не имела в виду ничего особенного, могли быть поняты совершенно по-другому, Фран вспыхнула и смутилась. - Я… то есть… Да, завтра утром, отличная идея. Около девяти вам подходит? Не слишком рано? Кофе у меня нет, но зато есть отличный чай, который я привезла с собой из Дригана. И как раз успею сбегать за свежей выпечкой в пекарню тут на углу. - Час все-таки поздний, кроме того, девушка была вовсе не уверена в том, во сколько привык просыпаться ее собеседник, поэтому ее вопросы звучали не очень уверенно. Сама Фран была ранней пташкой и открывала глаза не позже 7 часов даже если накануне была занята допоздна.

Лонгрен обычно любил поспать подольше. Но и встать рано проблемой для него не являлось. Почему бы немного не разнообразить свой рацион. Когда он в последний раз ел свежую выпечку? У Лелианте? Да, у нее.
- Конечно, - улыбнулся он, - В девять в самый раз.
Нет, или девушка была великолепной актрисой, или все его подозрения беспочвенны. Она смущалась и краснела вполне естественно. Хоть и нельзя недооценивать противников, но в этот раз его паранойя скорей всего была излишней.

- Хорошо, тогда договорились, - девушка приободрилась и несмело улыбнулась Лонгрену в ответ, - тогда спокойной ночи. До завтра. И будьте осторожны. - Закрыв за собой дверь, Фран выдохнула и опустилась на стул. Только сейчас, когда уже была под надежной защитой своего дома, она осознала, какая опасность грозила. Если бы Лонгрен не подоспел так вовремя… Нет, думать о худшем варианте совершенно не хотелось, тем более, что все обошлось. И никаких больше ночных прогулок. Не так уж важно, что придется посидеть над бумагами лишние два дня. Времени, чтобы выяснить всю правду у нее достаточно.

На следующее утро проснувшись, Лонгрен долго лежал в кровати, размышляя о том, что ему предпринять. Или плюнуть на всё и уехать в Оливию, или всё же сходить к Фран чтобы… Чтобы что? Узнать о Белсайзе? И что он будет делать с этим знанием? Он ведь и сам о нем ничего не знал, кроме того, что один из громил, причастных к похищению Зенты был с ним связан. Месть за Зенту? Но что это изменит? Ее всё равно не вернуть. Помочь Фран с проблемами ее семьи? А зачем это ему? Выгоду какую-то это вряд ли ему принесет.
Единственным плюсом от утреннего посещения Фран была свежая выпечка. Стоит ли это раннего пробуждения? Но он всё равно уже проснулся. Чтоб долго не продолжать раздумывать, он решительно встал с кровати.

Спустя примерно час он уже стоял у дома, возле которого вчера расстался с девушкой. Вроде она вошла в эту дверь. Он пригладил бороду и постучал.

Утром, как и обещала, Фран совершила набег на пекарню и теперь на простом дощатом столе высились горки разных пирожков, булочек и лепешек, а в пузатом чайнике заваривался чай. На фоне довольно неказистой и даже грубой мебели стоящие на столе изящные тарелочки и чашки смотрелись будто чужеродными, выбивались из общего небогатого интерьера. Посуду, как и чай, она привезла с собой из Дригана. В лавке отца можно было найти самые разные редкости гончарного дела и девушка не могла удержаться и не забрать с собой любимый сервиз, чтобы даже в далеких странах он напоминал о доме.
С самого приезда в Кальфеон Фран не принимала гостей. Да и друзья-то у нее были только среди коллег и потому общались, главным образом, в гвардейской столовой за обедом. Оглядев небольшую комнату еще раз, проверяя, достаточно ли чисто и не остались ли где-то забытые вещи, девушка удовлетворенно улыбнулась. Без изысков, но аккуратно. Заслышав стук в дверь, она поспешила открыть, - доброе утро, Лонгрен. Проходите, пожалуйста.

Войдя Лонгрен огляделся. Скромненько, но уютно. Как бы мельком, выглянул в окно, осмотрев улицу. Не увидев ничего подозрительного, сел за стол. Угощений, стоявших на столе хватило бы на небольшую компанию. Его даже кольнула совесть, что ей пришлось потратиться ради него. Взяв в руки чашку, он сделал вид. что заинтересовался узором.
- Так ты из Дригана? - спросил он ее, чтоб как-то начать разговор, и нарушить возникшее неловкое молчание. Будучи сам не особо общительным человеком и чувствуя смущение девушки, он понимал, что завтрак может пройти в полной тишине, если кто-то первым не начнет беседу.

- Что? А? Да… - настороженный взгляд Фран потеплел при словах о доме. - Приехала из Дригана, все верно. Совсем недавно. Но родилась здесь, в Кальфеоне, в торговом районе. У отца была лавка, но… в общем, пришлось переехать. А вы местный, Лонгрен? - Девушка немного осмелела, ведь теперь они не были совсем уж незнакомцами, более того, пили чай, совсем как друзья. Сейчас, при свете дня, нового знакомого можно было рассмотреть получше, хоть девушка старалась не глазеть совсем уж невежливо. Неудивительно, что давешний грабитель решил сбежать, вид у Лонгрена был довольно суровый. Но никакой опасности от него не чувствовалось, хотя, возможно, Фран просто плохо разбиралась в людях и предпочитала видеть в них хорошее и не обращать внимание на плохое.

Лонгрен всего один раз был в Дригане. Недолго, но ему не понравилось. Слишком холодно. Он не любил холод. Даже нестерпимую жару Черной пустыни он бы предпочел морозам Гор Вечной Зимы. Но то, что родные места Фран ему не приглянулись, ей он говорить, конечно же, не стал.
- Нет, я не из этих мест, - мотнул головой Лонгрен, - Я из Баленоса, из Оливии. Есть такая маленькая деревушка, - непроизвольно в его голосе промелькнули нотки мечтательности.
- А что случилось с лавкой, и почему пришлось переехать, если не секрет? - гость попытался подвести разговор к интересующей его теме. Он отхлебнул горячий чай. Хоть он и не был большим любителем чая, предпочитая кофе, но был вынужден признать, что именно этот напиток весьма неплох.

- О-оливия? - эхом повторила Фран, - никогда там не была. Впрочем, я вообще мало путешествовала. Потому и уехала из дома - чтобы посмотреть новые места и попробовать новые занятия. Но… ноги сами привели меня сюда. Наверное, думала, что в городе моего детства будет проще устроиться. А оказалось, совсем не проще. Но возвращаться домой ни с чем, как побитая собака, я не хочу, нет-нет. Буду выглядеть какой-то неудачницей. - она запнулась, поняв, что снова говорит всякую ерунду. Впрочем, Лонгрен не производил впечатление человека, который будет закатывать глаза и делать скучное лицо оттого, что собеседник болтает глупости. Наоборот, он выглядел как человек, который умеет выслушать и даже, может быть, дать совет. А поскольку Фран решила не делиться с коллегами по работе, чем занимается в свободное время, обсудить свою проблему ей было совершенно не с кем. Поэтому она осторожно произнесла, - вы спрашиваете, потому что просто хотите быть вежливым, или вам правда интересно? Тот случай с лавкой… он куда важнее для меня, чем просто тема для беседы за чаем.

Лонгрен отставил в сторону пустую чашку, покосился на выпечку, подумав, не стоит ли ещё чего-нибудь попробовать, решил, что пока хватит. Как обычно бывало после принятия пищи, ему захотелось покурить. Но, хозяйка, хоть и вряд ли решит ему возражать, но едва ли останется довольна, если ее комнатушка пропахнет табачным дымом.
- Я хочу казаться вежливым, - кивнул Лонгрен, улыбаясь в усы, - и мне интересно.
Особого интереса, о том, почему семья Фран лишилась лавки у него, конечно, не было. Но если это поможет больше узнать о Белсайзе, то почему бы и нет. Хотя он даже и не думал о том, что он будет делать с этими знаниями. Пойдёт поговорить с Белсайзом? О чём? Убьёт его? Зачем, что ему это даст? Шантажировать его? Но он не особо силён в этом. Что ж, придётся, как обычно, решать вопросы по мере поступления.

- На самом деле, я и сама выяснила не так много. Отец отказывался рассказывать детали. Говорил что-то про неудачную сделку, после которой пришлось попрощаться с семейным делом, чтобы расплатиться, и замолкал, мол, не детское это дело. - девушка машинально теребила край рукава, собираясь с мыслями. - Но я проверила документы в архиве. У солдат гвардии есть возможность увидеть чуть больше, чем доступно простым посетителям. И ни о какой сделке, удачной или нет, не нашла ни слова. Есть документ купли-продажи лавки за какую-то очень символическую цену - и все. Но зачем бы расставаться с бизнесом твоей жизни да еще за бесценок? Я не понимаю. Вот и зацепилась глазами за фамилию гаранта и свидетеля той продажи - Л. Белсайз. Но как связать все воедино, выяснить, во что втянули мою семью и наказать виновных по всей строгости закона, представления не имею… Я не утомила вас болтовней? - спохватилась она, - еще чаю, может быть?

- Всё нормально, - махнул рукой Лонгрен, - Я давно ни с кем не общался, и давно не был в такой… уютной обстановке, - он взял со стола небольшую булочку, - Да. можно ещё чаю.
Если у нее есть возможность увидеть недоступные другим документы, может воспользоваться этим и поискать что-нибудь про Зенту или про Хель? Он оценивающе глянул на нее. Над этим стоит подумать.
- То есть плана у тебя никакого пока нет? - спросил он, откусив сразу половину от булочки.

- Я буду продолжать искать, - Фран наполнила чашку Лонгрена и поставила перед ним, - все произошло больше 12 лет назад и с тех пор бумаги в архиве могли быть перенесены из секции в секцию и я еще просто не добралась до нужных. На самом деле, первое, что мне пришло в голову, - это сходить в саму лавку и поговорить с новыми хозяевами. Но увы, они даже слушать ничего не стали. Едва узнали мое имя, как выставили вон, не дав и фразу закончить. В общем, что-то там явно нечисто и я обязательно доберусь до правды, скольких бы усилий это ни стоило, - она решительно посмотрела на собеседника. В тех вещах, которые были для нее важны, обычно вежливая и уступчивая девушка проявляла удивительное упрямство, порой на грани рациональности. Вот и сейчас она готова была пойти до конца, даже если это будет сложным или опасным. - А вы, - вспомнила снова о вежливости Фран, - в Кальфеоне по делам или приехали город посмотреть?

- У меня есть здесь одно незаконченное дело, - после некоторой паузы сказал Лонгрен, пытаясь сформулировать больше даже для себя, а не для Фран, зачем он здесь, - Но пока не уверен, стоит ли его заканчивать. Некоторые дела должны оставаться незавершенными.
Он взял чашку, отхлебнул чай. Очередная порция тепла разлилась по его телу, - Вот ты, что ты будешь делать, когда узнаешь всё про лавку? Будешь пытаться всё исправить? А если исправить невозможно? И тогда вместо чувства неизвестности, тебя будет угнетать чувство разочарования.

- Остаться незавершенными? - Фран задумалась, а потом кивнула, - Да, я понимаю. Иногда лишние действия могут причинить только вред. А что буду делать я? Это будет зависеть от того, что узнаю. Если мой отец и правда сам сглупил и потерял все, то смирюсь с этим и буду жить дальше. Все люди совершают ошибки. Но если окажется, что кто-то подставил его, то буду добиваться наказания по всей строгости закона. Ведь если мошенник провернул такое один раз, нет гарантии, что он не сделает это снова. А значит, его нужно судить. Это же настоящее преступление. Вы так не думаете? Почему считаете, что меня постигнет разочарование?

Лонгрен внимательным и немного грустным взглядом посмотрел на девушку. Жаль ее, но кто он такой, чтоб мешать ей разочаровываться? Если ее отец сглупил, то она будет разочарована отцом. Если отца подставили, она будет разочарована правосудием и несправедливостью, когда виновного не получится наказать. А в том, что наказать не получится, он был абсолютно уверен. Можно виновного наказать, убив. Но судя по ней, она вряд ли захочет такого правосудия. Но, по крайней мере, из таких разочарований и складывается жизненный опыт.
Он допил чай. Поставил пустую чашку на стол и отодвинув от себя, опёрся о стол локтями, - А если с новыми хозяевами лавки поговорит кто-то другой? Кого им будет сложнее выставить вон, - он чуть не добавил “кто-то не выглядящий так безобидно и кротко, как ты”, но посчитал, что эта фраза может Фран обидеть. А обижать или огорчать ее не хотелось. Поэтому он и не стал отвечать ей на ее вопрос о разочарованиях.

- Кто-то… другой? - девушка недоуменно захлопала глазами, - Вы… Вы хотите снова помочь мне? А это точно не причинит вам неудобств? Я чувствую себя неловко, что вот так втягиваю в свои дела человека, который видит меня второй раз в жизни. - Когда она уезжала из дома, отец предупреждал, что в других местах люди могут быть совсем не такими хорошими и милыми к ней, как в родном Двенкруне. Но пока что он был совершенно неправ - все, кто встретился Фран во время путешествий, проявляли только лучшие качества человечества, а некоторые и вовсе стали ей друзьями. Может, с этим угрюмым мужчиной тоже можно подружиться? По виду и не скажешь, что Лонгрен добрый человек, но вот уже второй раз он без колебаний готов прийти на помощь.

- Почему бы нет? - Лонгрен боролся с желанием закурить трубку. Он положил подбородок на скрещенные пальцы. - Ничем особо важным я сейчас не занят. Так что… могу и помочь. В этом мире никто не может выжить без помощи, - он откинулся на спинку стула и заложил ногу за ногу, - И не обманывайся во мне. Моя помощь не будет безвозмездной.

- Не уверена, что смогу позволить себе заплатить за такую услугу, - произнесла она расстроенно. - Не подумайте, я понимаю, что помощь не должна быть безвозмездной. Даже наоборот, всегда нужно возвращать добрые дела. Просто, думаю, вы заметили, что живу я скромно и не имею особых возможностей. - Фран вздохнула и опустила глаза, закусив губу. Наверное, теперь теперь в глазах гостя она выглядит не только дурочкой, но и нищенкой. Тут ее осенило идеей, - но если вдруг я смогу быть чем-то полезна для вас в качестве благодарности, то буду очень рада.

- А я и не говорил про деньги, - улыбнулся Лонгрен, - Я имел в виду оплату иного рода. Нет, нет, - быстро добавил он и замотал головой в опасении, что его неправильно поймут, - Ничего, что шло бы против твоей совести и моральных принципов, я не попрошу. Всего лишь небольшую услугу, о которой я скажу тебе позже.

- Конечно, - просияла Фран, - не представляю, правда, какой от меня вам может быть прок, но помочь в ответ я, разумеется, готова. Но вы же не собираетесь делать тем людям в лавке ничего плохого? Только поговорить, верно? Они же ни в чем таком не виноваты, я сама к ним без приглашения явилась и начала выспрашивать, - ей внезапно пришло в голову, не собирается ли Лонгрен защищать ее так же, как вчера от грабителей. Мало ли, какие у него понятия о разговорах с теми, кто не хочет отвечать на вопросы.

Он снова внимательно посмотрел на девушку и удержал вздох. Да, это не Хель. Скорее полная ее противоположность.
- Конечно, я с ними просто поговорю, - убивать их он, разумеется, не собирался, но если они не захотят быть с ним откровенными, то возможно без “плохого” не обойдётся. Было не очень хорошо, что Фран уже посетила их, и они поймут. от кого такой интерес к их лавке. Но что сделано,то сделано, - Говори адрес лавки. И Фран.. Небольшая просьба для начала нашего… мм… сотрудничества.

- Разве мы пойдем туда не вдвоем? - удивилась Фран. Когда она привлекала подруг для какого-нибудь дела, то всегда составляла им компанию. Впрочем, тут вопрос был куда серьезнее, чем обычные девчачьи развлечения, - я думала… Впрочем, не важно. Если вы считаете, что так лучше, я вам верю. Полагаю, у вас куда больший опыт в таких, мхм…не самых приятных разговорах. - Она согласно кивнула, улыбнулась, поднялась и, отыскав перо и бумагу, написала адрес. - Вот, так точно не забудете. Это на главной улице торгового квартала, большой дом с темно-красными наличниками. Сразу увидите, он приметный. А что за просьба?

Лонгрен взял листок бумаги с адресом, прочитал, сразу представил себе, где именно находится лавка. Место было знакомое, кивнул, сложил листок и убрал в карман.
- Просьба не очень сложная, - он посмотрел в открытое дружелюбное лицо девушки, - давай перейдем на ты. Вообще-то я уже перешел, как-то сам не заметив этого. Теперь твой черед.

Девушка ожидала какую угодно просьбу, но только не то, что произнес Лонгрен. Поэтому пару секунд она непонимающе смотрела на него, а потом облегченно улыбнулась и кивнула, - конечно. Так действительно будет удобнее. Тогда буду ждать вас, то есть тебя с новостями. Надеюсь, с хорошими. - Может, она, конечно, глупая и наивная, вспомнила Фран слова подруги, упрекавшей ее в излишней доверчивости, но зато ей встречаются очень хорошие люди, подозревать которых в чем-то - неправильно.

- Ну, в таком случае, зачем зря время терять? - Лонгрен поднялся из-за стола, - Чем быстрее переговорю с нынешними владельцами, тем быстрее мы что-то узнаем.
Он подошел к двери, затем вернулся к столу, взял пирожок и положил его в карман, - Как что-то выясню, я сразу сообщу, - Он пошел к выходу из комнаты, у дверей обернулся, - Всё было вкусно, спасибо. Особенно чай.

Когда Лонгрен ушел, на Фран накатили внезапные сомнения. Стоило ли вообще выкладывать малознакомому мужчине все подчистую и втягивать его в свои проблемы. Ведь он-то о собственных делах почти не рассказывал. А вдруг он все-таки нечестный человек и задумал что-то плохое и теперь она тоже соучастница? Да ну нет, отмахнулась девушка сама от себя. Не может быть. Человек просто хочет помочь в беде, а она напрасно накручивает себя. Нужно делать то, что считаешь правильным, тогда все будет отлично. И довериться Лонгрену сейчас казалось Фран хорошей идеей.

* * *

Белсайз сидел в своём кабинете и разбирался в ворохе бумаг. Он вступил в права владения шахтой в Кеплане, которую ему удалось успешно перехватить у своего вечного конкурента Малвора. И теперь ему предстояло многое сделать. Прежде всего, ему был необходим толковый управляющий. Он предложил эту должность Лаоре Хансет, которая руководила бригадой механиков. Она хоть и была благодарна Ларту за то, что он помог ей найти виновного в смерти ее жениха (Хотя виновным был он сам и лишь удачно подставил Малвора, но он надеялся, что об этом она никогда не узнает), но не горела желанием занимать эту должность. У Белсайза были мысли привлечь к этому Роджера, но он считал его слишком легкомысленным для этого, да и сомневался, что тот согласится променять блеск Кальфеонских балов на пыль Кепланских шахт.
Тут еще и объявилась дочка лавочника Сэлека, решившая покопаться в старых, давно забытых делах. Многое она сама выяснить не сможет, а если и сможет, то придется ее хорошенько припугнуть. Можно было бы сделать так, чтоб она совсем исчезла и не путалась под ногами. Но вот только она в гвардии, а с гвардией ему сейчас проблемы не нужны. Надо бы на всякий случай отправить Далтиса. Пусть последит за ней.

* * *

В лавку он решил пойти сразу же сейчас. Пока не пропало хорошее настроение, полученное с помощью вкусного бодрящего чая и выпечки. Ибо, хорошо зная себя, и как легко меняется его настроение и планы, он вполне мог допускать, что это дело он может откладывать сколь угодно долго. А то и вовсе отменить.
Главной его задачей было подобраться к Белсайзу. Это не составило бы большого труда. Судя по всему, личностью в городе он был известной. Если он виновен в гибели Зенты и в злоключениях Хель, то его нужно наказать. Лонгрен никогда не был одержим местью. Скорей наоборот, отомстить обычно старались именно ему. Он не видел в ней особого смысла. Ведь мсти, не мсти — мёртвых все равно не вернуть. И никакой радости это не принесёт. Месть за себя или за кого-то — не более чем красивые слова и ублажение своего эго. Просто забава. Тогда зачем всё это? Может причиной было желание помочь Фран? Возможно это желание было сильнее, чем желание отомстить?
Так размышляя, он добрёл до торгового квартала, и как и говорила Фран, без труда нашел большой дом с темно-красными наличниками. Походив сначала вокруг, и внимательно осмотревшись по сторонам, он открыл дверь.

Народа в лавке было немного, поэтому на нового покупателя хозяин сразу обратил внимание - тот не был похож на тех, кто обычно приходил за сладостями. Поэтому даже общаясь с другими посетителями, краем глаза лавочник поглядывал на сурового мужчину, проверяя, не вор ли это и не бандит ли, в глубине души надеясь, что этот неприятный человек просто заблудился и быстро уйдет. В последнее время бизнес и так шел хуже, чем обычно, внезапных неприятностей точно хотелось бы избежать.
Но посетитель не спешил уходить, поэтому, когда очередная тетушка забрала свои свертки и вышла, хозяин лавки со вздохом подошел к незнакомцу, - Добрый день, сэр. Могу чем-то помочь вам?

- Можете… - задумчиво молвил Лонгрен, делая вид. что увлеченно рассматривает различные сладости. Он еще подумал, что прийти сюда сразу после завтрака было очень хорошей идеей. Так как даже будучи сытым он всё равно невольно подумывал прикупить что-нибудь из здешнего разнообразия, - Столько всего вкусного, - дружелюбно улыбнулся Лонгрен хозяину, - Я давненько не был в Кальфеоне, помнится мне, здесь раньше была посудная лавка. Кажется там торговали посудой. Вы не знаете, куда она делась?

Лавочник еще раз внимательно осмотрел странного посетителя. - Вы и правда не местный, иначе бы я лицо узнал. Память-то на лица у меня хорошая да и всех в округе сладкоежек знаю, кто захаживает. А вас впервые вижу, - неспешно произнося слова, хозяин тем временем лихорадочно думал, как ответить на заданный вопрос. Но решил, что ничего не случится, если правду скажет. Ведь так может быть, что пришедший мужчина и правда много лет не посещал Кальфеон. Зачем же сразу в плохом всех подозревать, - а лавка.. Была когда-то другая тут, да. Но я уж больше десяти лет торгую, давненько вы, видать, в город не заглядывали. Разорился прежний хозяин, да и продал дело. Не очень, значит, посудный бизнес процветает. А я и купил, чего ж не купить, если недорого отдают. Место хорошее, бойкое, куда лучше моего предыдущего. Ни разу не пожалел. Если вы прежнего хозяина ищете, то уехал он из города, как я помню. А вот куда, не знаю, не спрашивал. Не мое это дело. Так вы желаете чего? У меня много вкусностей, на любой вкус. Жену порадуйте да детушек.

- Разорился? - удивленно переспросил наёмник, - Странно, когда я последний раз навещал прежнего хозяина, дела у него шли совсем неплохо. Место хорошее, бойкое, как ты и говоришь. Очень сильно нужно постараться, чтоб разориться. Или может помог кто? - спросил он лавочника и подмигнул, - Вот этих, штучек пять упакуй мне, - указал он на наиболее аппетитно выглядящие пирожные.

- Сию секунду, сэр. Сделаю в лучшем виде, - лавочник достал вощеную бумагу и принялся ловко упаковывать сладости, - а насчет помогли ли, знать не знаю. Помнится, сам удивился цене. Но зачем нос совать в чужие неприятности, верно? От своих бы сбежать. Тем более, что гарантом в сделке был влиятельный дворянин, а уж знати-то не доверять резону нет. Хоть и не все из них чисты на руку, но в бизнесе слово держат. Ну и не прогадал я. А судя по тому, что прежний владелец и вовсе город покинул, значит, чуял и за собой грешки, иначе с чего бы убегать. Он и подпись на бумагах поставил чуть ли не с козел повозки, груженные добром. Да тут же и след простыл. А вы знакомы с ним были? Или из любопытства интересуетесь?

- Спасибо, - сказал Лонгрен, принимая свёрток, и расплачиваясь, - Не то чтоб знакомы… так, общались иногда, когда встречались. А что за дворянин то гарантом в сделке был? - спросил наемник, уже собираясь уходить.
Было б интересно посмотреть бумаги, но просить их было бы уж слишком подозрительно. В случае чего их можно будет попробовать добыть позже.

- Да уж столько времени прошло, я и позабыл давно. На что мне помнить имена дворян-то, где я и где они. Что мы для них все на одно лицо и одно имя, что они для нас. Тем более, лично-то я его и не видал, только подпись да печать. Думал, это какой-то покровитель прежнего хозяина, который спасает подопечного от полного краха, потому и ввязался в такую мелкую сделку. - Глаза лавочника неотрывно следовали за движениями Лонгрена и, хотя тон казался почти беззаботным, взгляд был напряжен и серьезен. Если это и правда какой-то старый знакомый, то не будет допытываться. А если нет… Что ж, если нет, то придется доложить о нем, как о той девчонке, а там уж господин пусть сам разбирается, в его методы лучше не лезть. Но, раз она больше не приходила, значит обработали ее эффективно. - Хорошего вам дня сэр, приходите еще.

- Приду, - пообещал Лонгрен, - Вот распробую, и если понравится, то в следующий раз приду за бОльшим.
Он вышел на улицу,немного постоял, и пошел обратно к дому Фран. Хозяин не так-то прост, как хочет казаться. И простой беседой информацию из него не вытащить. Придется с ним позже еще разок пообщаться. Его понемногу стал охватывать азарт. Жить в тихом уютном месте на берегу моря, конечно же неплохо. Но такой тоскливой и пресной жизнью он пожил несколько лет, и возвращаться к этому, по крайней мере сейчас, ему не хотелось.
Он подошел к дверям жилища Фран. Давненько он не проводил столько времени в прогулках. Ноги немного гудели. Он постучал в дверь, надеясь, что Фран не ушла на службу. Иначе она лишится этих вкусных, по словам лавочника, пирожных.

Фран была как на иголках. Хорошо, что сегодня не ее смена на службе иначе бы от волнения она все перепутала и наошибалась. А причинять неудобства офицеру Уне - это последнее, чего бы она хотела. Но свободное время таило в себе другой подвох - девушка уже в сотый раз перебирала белье и переставляла чашки. Время, казалось, просто замерло на месте - по ощущениям прошел уже час, а стрелки часов предательски отмерили только десять минут. Конечно, она понимала, что у Лонгрена вполне могли быть свои дела и совершенно необязательно, что в лавку он отправился немедленно. И вообще, может быть, ничего нового он и не узнает, а лавочник просто выставит мужчину так же, как прогнал ее саму. Но любая, даже самая негативная информация лучше ее отсутствия. Поэтому, когда раздался стук, Фран облегченно вздохнула и распахнула дверь, пропуская Лонгрена в дом. - Проходите, то есть, конечно, проходи. Как все прошло?
Лонгрен протянул ей сверток с пирожными и буркнул с небольшой ноткой смущения, - Это тебе, - затем прошел в комнату и опустился на стул, с наслаждением вытянув ноги, - Нормально прошло. Лавочник что-то знает. Но виду не подает. Притворяется ничего не значащим дурачком. “Мол, я человек маленький. Им дворянам виднее. Прежний хозяин разорился, я и купил. Чего ж не купить, раз так задешево продают.” Что-то такое говорил. Ну и про отца твоего сказал, что видать грешки у него какие-то были, раз так дешево продал и быстро из города сбежал, - Лонгрен не часто так много говорил, поэтому перевел дух и продолжил, - Всё это он скорей всего наврал. Как видится мне всё это: Твой отец совершил с неким аристократом какую-то сомнительную сделку. Не смог расплатиться. и был вынужден отдать лавку в счет долга. Извини, но пока я не вижу никакого криминала.

- Мне? Спасибо. - Фран удивилась, но сверток взяла и прошла следом за Лонгреном. Его выводы она выслушала молча,не поднимая взгляд, а когда он закончил, опустилась на стул рядом. - Не сомневаюсь, со стороны, наверное, оно так и выглядит. Но просто…. мой отец не тот человек, который пошел бы на такой риск и уж тем более не ввязался бы в какие-то мутные дела, незаконные настолько, что пришлось убегать на край света. Понимаю, это может показаться попыткой закрыть глаза на недостатки, но я сама видела, как ему предлагали продавать поддельный фарфор под видом настоящего с хорошей прибылью, да и еще всякое такое. Он никогда не соглашался. Никто в нашей семье не гонится за легкими большими деньгами. Значит, что-то произошло. Но… будет логичным, если ты решишь, что я гоняюсь за иллюзией и зря вообще напрягаюсь сама и напрягла тебя. Только я не отступлюсь. Я верю в свою семью и чувствую, что тут дело нечисто.

Лонгрен поднялся и подошел к окну. Глядя на улицу, он молчал, не зная, что ответить девушке. Детям свойственно идеализировать своих родителей. Мама для них всегда самая красивая, а отец самый сильный и честный. У некоторых это проходит при взрослении, у некоторых нет. Особенно, если они настолько упрямы, как Фран. И она правда не отступится. Он оглянулся на нее. Только к чему это ее приведет? Тут можно опять вернуться к вопросу о разочарованиях. Или, если она всё же права, и тут дело нечисто, это может быть для нее опасно. И опаснее грабителя, ворующего у нее кошелек в темной подворотне.
Наёмник отошел от окна и вернулся к столу, усевшись на стул, - Что именно тебе удалось найти в архиве? Ты говорила, что в документах фигурировал Белсайз. Ты что-то знаешь о нём?

- Не очень много, - внутренне Фран была готова к тому, что Лонгрен назовет ее фантазеркой или еще как похуже, рассмеется и уйдет по своим делам. А в том, что она справится в одиночку, девушка была вовсе не уверена. Вернее, она почти что была уверена в обратном. Но все равно попытается сделать все, что от нее зависит. Поэтому вопрос мужчины удивил ее. - В открытом доступе о нем почти нет данных, а проверять чужие документы я не вправе, это же незаконно. Но то, что я видела… Как бы сказать. Если смотреть формально, то ни одного вопроса к нему не возникнет - респектабельный джентльмен, ведущий разные дела. А вот если подмечать детали, то картина выходит совсем другая. Почему-то очень часто, когда появляется его имя в документах, рядом можно найти сообщения о разных происшествиях, случившихся там же, где он появился, - несчастных случаях, нападениях, внезапных нелогичных действиях по странным причинам. И это выглядит слишком подозрительно для совпадений. По крайней мере, выглядит так для меня.
Фран вздохнула. Теперь, когда высказала свои опасения вслух, они выглядели куда менее весомыми, чем казались в ее голове. Может быть, она и вправду все выдумала.

Лонгрен некоторое время молчал, обдумывая, что сказала ему Фран. И раздумывая, как поступить дальше. Затем положил обе ладони на стол, - Значит так. Больше всего мы узнали бы, конечно же, от самого Белсайза. Но к нему мы естественно не пойдём. А вот лавочника еще поспрашивать не мешало бы. Более пристрастно, чем в первый раз. Но этим займусь я, а ты, - он посмотрел на девушку, - Ходи на службу и сама что-либо выяснить не пытайся. Ну разве что, можешь в архиве покопаться. Может еще что найдёшь. Только не допоздна как в прошлый раз.

- Но почему? - возмутилась Фран. - Я не хочу сидеть сложа руки, пока ты подвергаешь себя опасности в деле, которое вообще-то является моей проблемой. Я могу быть полезной, а не только обузой. Не собираюсь быть принцессой в замке, которая только сидит и ждет, когда ее спасут. По крайней мере, расскажи мне, что именно собираешься делать. Что за “более пристрастные” расспросы?
Она решительно посмотрела на Лонгрена, сама удивляясь своей смелости. Но это же просто нечестно. Если она не так сильна физически, это не означает, что можно отодвинуть ее в сторону и обращаться, как с несмышленым ребенком.

- Этим ты и будешь полезна, - Лонгрен встал и снова подошел к окну, - Я же не могу искать информацию в архиве, а ты можешь. Но ты не сможешь надавить на лавочника, чтоб выудить из него что-нибудь нужное нам. Поэтому этим займусь я. Поверь, - он повернулся от окна к девушке, - Я не считаю тебя бесполезной. Просто пусть каждый займется тем, что у него лучше получается. Ты разбираться в бумагах, а я, - тут он слегка усмехнулся, - доставать информацию из людей.
Он понимал желание Фран более активно проявить себя. Но пока, как он считал, Белсайз ничего не знает про их поиски, то нужно максимально больше узнать и про него и про то, как к нему подобраться.

- Ладно, - она кивнула, соглашаясь. Лонгрен был, конечно, прав. И уж конечно, опыта в таких делах у него явно побольше. Поэтому не стоит выделываться, а нужно следовать указаниям умного человека. Но ее пугало это слово - надавить. “Надеюсь, он не имеет в виду ничего плохого, а говорит только о более ловких переговорах и прочих дипломатических фокусах”, - подумала Фран, хотя в глубине души подозревала, что это не совсем так. - Только пообещай, что не будешь делать ничего противозаконного, хорошо? Ты пришел мне на помощь, хотя мог бы этого не делать. Значит, ты хороший человек. Но и хорошие люди иногда совершают плохие поступки, даже руководствуясь благими намерениями. Но я не хочу получить свои ответы таким способом. Наверняка есть честный метод все выяснить. Но что мне искать в архиве? Новую информацию о делах этого дворянина? Его бизнес довольно активен и, наверняка, я найду множество сведений. Которые из них могут быть нам полезны?

Лонгрен задумался. А хороший ли он человек? Сам он себя таковым никогда не считал. Но он вспомнил, как одна очень хорошо знакомая ему ведьма говорила, что он вовсе не плохой человек, а очень хороший человек, с которым случилось много плохого. И что мир не разделен на хороших и плохих людей, а в каждом человеке есть и тёмная, и светлая сторона, главное в том, какую ты выбрал. Что это определяет всё. Тогда он решил, что она это говорит для его успокоения, и сделал вид, что согласен с ней. Но считать себя хорошим человеком после беседы с ней не стал. Тот разговор состоялся несколько лет назад, и с тех пор Лонгрен наверное чаще выбирал тёмную сторону. Но, разумеется Фран это не нужно знать. Это отвернет ее от него.
- Да, я хороший человек, - кивнул Лонгрен, - И обещаю, что ничего противозаконного не буду делать. Просто поговорю с ним пожесче, припугну его.
Если он хочет, чтоб хитрый лавочник был с ним откровенен, то уж извини, Фран, но что-то противозаконное делать придётся. Убийства его он, конечно, постарается избежать, но… в общем как пойдёт.
- В архиве поищи, что-нибудь на этого Белсайза. Все совершают ошибки. Может и он в чём-то прокололся.
Надежды на это было немного, но чем бхег не шутит.

- Хорошо, я поищу. Даже если он хорошо прячет правду внутри цифр, думаю. что смогу докопаться. - Фран задумалась. Анализировать и сопоставлять данные она умела неплохо, но удастся ли в общем массиве информации найти то, что указывало бы на подозрительную деятельность аристократа. Что ж, попытаться стоило в любом случае. Ведь она даже ничего не нарушает - эта информация доступна для сотрудников канцелярии, а она, в конце концов, проводит расследование, пусть и неофициальное.
На слова Лонгрена девушка лишь вздохнула. Что ж, если “говорить пожестче” - это как, с тем бандитом в переулке, то ничего страшного. Особенно при том, что он пообещал не делать ничего незаконного. - Ладно. Тогда потом обсудим, что нам обоим удалось выяснить.

Вернувшись от Фран домой, Лонгрен упал на кровать и проспал до вечера. Проснувшись, он с некоторым даже удивлением обнаружил, что его энтузиазм никуда не пропал. И желание помочь девушке докопаться до истины никуда не делось. Единственным минусом было ее миролюбие по отношению к лавочнику. Но наёмник понимал, что мирно тут ничего не добиться и нужную информацию не получить. Вздохнув, он направился в таверну, что была недалеко от лавки. Заняв удобное место около окна, из которого был отлично виден выход из магазинчика сладостей, он принялся наблюдать, попивая вино из большой глиняной кружки. Был вечер, лавка должна скоро закрыться, и Лонгрен надеялся, что лавочник после закрытия решит посетить таверну. Тут его взять в оборот было бы проще. Можно, конечно, было бы и вломиться к нему в дом. Но там, поговорить с ним тихо, не привлекая лишних свидетелей в виде его семьи, было бы сложно. Оставалось ждать.

Лавочник с семьей жил на втором этаже того же здания, где располагался магазинчик. Поэтому для того, чтобы отдохнуть от работы и от домашних, он наведывался в таверну неподалеку, где его уже знали как завсегдатая и с удовольствием составляли компанию в застольной беседе. И даже если случалось перебрать, до дома было буквально два шага, что уменьшало вероятность попасть в неприятности.
В этот день от покупателей не было отбоя и хозяин и не присел почти до самого вечера. Хороший отдых в приятной компании я точно заслужил, подумал он, запирая дверь и направляясь в трактир. Час был еще не очень поздний и посетителей в питейном заведении оказалось немного. Заказав себе, как обычно, мужчина опустился на лавку за одним из столов.

Заметив вошедшего лавочника, Лонгрен сел так, чтоб хорошо видеть его, и в то же время не быть заметным самому. В таверне подходить к нему наёмник, конечно же, не собирался. Нужно дождаться пока продавец сладостей пойдет домой и перехватить его по пути, или же пока он пойдёт отлить.
Лонгрену вспомнился похожий момент, когда он так же выполнял заказ в Велии несколько лет назад. Тогда объект нашел свою смерть, когда вышел из таверны по нужде. В памяти наёмника всплыло лицо девушки, невольной свидетельницы и ее взгляд, полный ужаса и непонимания. Чем-то она напомнила ему Фран. Лонгрен мотнул головой и, отгоняя неприятные воспоминания залпом выпил кружку вина.
Сейчас, хоть он и не собирался убивать лавочника, свидетели ему были не нужны. Поэтому оставалось лишь ждать.

Лавочник заказал еды и выпивки и огляделся в поисках своих обычных собеседников, с которыми частенько разделял трапезу и кувшин вина. Сегодня ему помахал и подсел давний приятель, странствующий торговец, который частенько наведывался в Кальфеон с товарами и новостями. Послушать его было и полезно, и интересно, поэтому мужчина с радостью налил собеседнику стаканчик и начал расспросы. Разговор затянулся, за первым кувшином последовал второй, а затем третий и только когда снаружи почти стемнело хозяин магазинчика обнаружил, что уже выпил порядочно и пора бы остановиться. Пьяным голосом он потребовал расчет от трактирщика, а потом поднялся, нетвердой походкой покинул трактир и направился к двери по соседству с лавкой, где и было его жилье.

Лонгрен, бросив на стол несколько монет, поспешно поднялся и вышел следом.
Догнать нетрезвого лавочника, не спеша пошатывающе передвигающегося к своему дому, не составило особого труда. Обхватив его сзади рукой за шею, наёмник слегка придушил его и оттащил обмякшее тело в тень, где никто не мог их увидеть.

Несколько минут спустя, Лонгрен зачерпнув рукой воды, плеснул ее в лицо торговца. Лавочник был привязан к одному из столбиков, к которым обычно рыбаки привязывали свои лодки. Днем тут всегда было много народу, но сейчас там царила пустота и тишина. Только вода плескалась под мостом, и лавочник стонал сквозь кляп во рту. Лонгрен сидел напротив него на ящике, вертя в руках кинжал.
- Очнулся? - спросил Лонгрен, заметив, что его пленник начинает подавать признаки жизни, - Сейчас я вытащу кляп и задам несколько вопросов. Если ты будешь слишком громким, или позовешь на помощь, я тебя убью.

Хмель моментально выветрился из головы мужчины, когда тот открыл глаза у воды связанным и с кляпом во рту. Он потряс головой, приходя в себя окончательно, а заодно огляделся. Спокойный но от этого не менее пугающий голос того, кто сидел рядом с ним, не оставлял сомнений - угрозу не стоит недооценивать. Поэтому лавочник лишь покивал головой и нечленораздельно промычал что-то подтверждающее. Кому понадобилось его вот так похищать? Кому успел перейти дорогу? Проклятье, в темноте и лица не видно, а голос не очень-то знакомый. Что ж, похоже, придется играть по чужим правилам и хотя бы узнать, кто послал похитителя. Главное - остаться живым, а разбираться с напавшим на него будет потом уже не он.

Лонгрен придвинул кинжал поближе к пленнику, чтоб тот осознавал, что с ним приключится, если он вздумает шуметь. Затем вынул из его рта какую-то грязную тряпку, послужившую кляпом.
- Для начала скажи мне, что ты знаешь, а я уверен, ты знаешь, - с нажимом произнес наёмник, - О том почему предыдущий хозяин, так дешево продал лавку и так быстро уехал из Кальфеона? И не думай, что я не замечу, если ты будешь врать.

Когда похититель приблизился достаточно, лавочник узнал его, того странного покупателя. А ведь он ему сразу не понравился и не зря. Надо было довериться интуиции и сразу доложить. Не пришлось бы теперь выкручиваться. - Я все скажу. Все, что знаю. Только не трогайте меня. Я правда ничего не делал, только купил лавку. И правда просто получил выгодное предложение. Знаю только, что это была часть какой-то большой сделки. Но да, я всегда поглядывал на этот магазинчик с завистью. И был рад приобрести. Как уж он это устроил, не знаю и знать не хочу. Я правду говорю, сэр. Чистую правду. Только не убивайте.

Лонгрен вздохнул, и холодно сказал, - Всё это я уже слышал сегодня утром. А теперь хорошенько подумай, и скажи мне правду. А чтоб тебе лучше думалось… - наёмник коснулся острием кинжала щеки пленника и сделал разрез. Неглубокий, но достаточный для того, чтоб из раны показалась кровь и потекла тоненькой струйкой к подбородку. Другую руку, держащую кляп он приблизил к его лицу, чтоб быстро зажать ему рот, если тот вздумает кричать.

- Погоди, п-погоди, - запричитал лавочник, - я же ведь правду говорю, что ничего плохого не делал. Есть у меня родственник. Со стороны жены. Поважнее, чем я, будет, да и побогаче. Жалеет нас, иногда кой-чего подкидывает - то клиента хорошего приведет, то мебель какую отдаст за ненадобностью. Так вот он и предложил лавку купить по сходной цене. Сказал, что все устроит в лучшем виде. Дурак я, что ли, отказываться? А не в свои дела не лезу. Меньше знаешь - целее будешь. Вы только не убивайте меня, сэр, у меня ж семья, не оставляйте детей сиротами, не берите грех на душу. Я все сказал, что знал, клянусь Эллиан.

Лонгрен усмехнулся, - За моей спиной столько грехов, что если обернуться - они меня прикончат, - он стер тряпкой кровь с кинжала, - Теперь скажи имя этого полезного родственника. - наёмник уже догадывался, какое имя назовёт ему лавочник. Причину, по которой отец Фран так задешево лишился лавки, этот слизняк мог и не знать. Он посмотрел на трясущегося в страхе пленника и поморщился.

- Его имя Белсайз. Ларт Белсайз, - мужчина облизал пересохшие губы. Сейчас не время скрытничать, надо спасать свою шкуру. А то этот псих еще и правда пустит оружие в ход. - Но если вы попросите организовать с ним встречу, то я не смогу, - торопливо добавил лавочник, - он общается со мной только когда сам хочет, а от моих обращений всегда отмахивается. Важная шишка, всегда занят. Но вы можете пойти к нему и сами, адрес-то не секретный. Ну, на случай если и ему хотите вопросы задать.
Уж если похититель настолько глуп, что правда сунется к Белсайзу, то туда ему и дорога.

Ну как он и предполагал. Белсайз. Выпытывать из пленника дополнительную информацию о причинах продажи лавки смысла не было. Вряд ли он что-то еще знал. Может убить его? Нет, он обещал Фран, что не будет делать ничего противозаконного. Все эти обещания. конечно, ерунда, но ему почему-то не хотелось оставлять у нее плохого мнения о себе.
Он обошел пленника сзади, - Да не дрожи ты так, - перерезал веревки, связывающие его руки, - Иди. Не вздумай рассказать кому-нибудь обо мне. Иначе снова окажешься здесь, но я уже не буду столь добрым.

Лавочник встал медленно, словно не веря своему счастью и так же медленно сделал несколько шагов в сторону от хмурого человека. Но как только оказался на безопасном расстоянии развернулся и рванул от него бегом настолько быстро, насколько мог в своем возрасте и комплекции. “Опасность миновала”, думал мужчина по дороге, “а я уж думал все, тут мне и конец придет. Но кто их знает, бандитов этих, может, настроение было хорошее. “
По возвращении домой он не стал откладывать дело в долгий ящик, а описал все, что сегодня случилось, и внешность похитителя, приписал, что, на его взгляд дело как-то связано с девчонкой, дочкой прежнего владельца, и запечатал письмо, намереваясь утром первым делом передать его покровителю.

Вернувшись домой, Лонгрен сразу завалился спать. Его какое-то время, до того, как он заснул, преследовало чувство некоторой неудовлетворенности. Возможно нужно было прикончить этого лавочника. И нужно это было даже не столько из-за того, что ему так просто хотелось, а из-за того, что мёртвый никому ничего не расскажет. Оставалось надеяться, что лавочник был достаточно напуган, чтобы держать язык за зубами. Да и что он может рассказать? Что кто-то заинтересовался Белсайзом и лавкой. И этот кто-то - дочка бывшего хозяина Фран. Если лавочник мог и бояться Лонгрена, то про девчонку то он сможет выболтать. Надо бы навестить ее завтра сразу с утра и предупредить, чтоб была осторожнее. С этими мыслями он заснул.

Фран, как и обещала Лонгрену, после окончания дня на службе снова отправилась в архив. Но теперь она искала не что-нибудь непонятно что, а вполне конкретные вещи - упоминания Белсайза в сомнительных делах. То, что она нашла довольно быстро, не удивило, но сильно обескуражило девушку. Похоже, у этого дворянина свои люди даже среди гвардейцев. Но ведь стражники обязаны защищать жителей Кальфеона, а не участвовать в мутных махинациях. Как кто-то из коллег мог решиться участвовать в подобном, в голове Фран не укладывалось. Продать честь за горсть монет - такое поведение слишком низко для любого уважающего себя человека. Решив, что неприятных новостей достаточно для одного дня, девушка засобиралась домой. К тому же, не стоит снова сидеть допоздна и рисковать неприятностями на темных улицах. Но пока она добиралась до дома, солнце уже успело сесть.
Фран зашла в темный дом и на ощупь зажгла светильник, стоящий на придверной тумбочке. Привычным движением девушка обернулась в комнату, намереваясь нагреть воды для чая, но замерла, увидев сидящую за столом незнакомую фигуру. - Кто вы и что здесь делаете? - она отступила на шаг назад, чтобы оказаться вплотную к двери на случай, если придется убегать.

Сидящий за столом был взрослым мужчиной крупного телосложения, с головой, лысой, как яйцо, и крючковатым носом, который торчал, как клюв. Его густые брови были похожи на двух черных гусениц, ползущих над его нахмуренными глазами, лицо было удлиненным и худощавым, а острая бородка придавала ему дьявольский вид. Он не мигая смотрел на вошедшую Фран, затем приподнял над столом одну руку, раскрыв широкую ладонь, - Проходи, Фран, - сказал он хрипловатым голосом, - Я не грабитель и не причиню тебе вреда. Я здесь только для того, чтоб поговорить.

- Те, кто хотят просто поговорить, не вламываются в чужой дом в отсутствие хозяев, - с сомнением в голосе произнесла девушка, - а раз вы знаете мое имя, то вам известно, что без разрешения вы проникли к адъютанту гвардии республики Кальфеон, должностному лицу, что делает ваши действия не просто хулиганством, а преступлением. - Ей непривычно читать морали человеку, который выглядел как минимум вдвое старше ее самой, но предупредить о том, что доложит о вторжении, Фран обязана. Впрочем, хоть и непрошенный, но мужчина был гостем в ее доме, к тому же, покидать его явно не собирался до тех пор, пока не получит то, зачем пришел. Поэтому блондинка осторожно приблизилась. - Впрочем, поговорить можно. Хотите чаю?

Мужчина бросил на девушку хмурый взгляд и поднялся из за стола, - Я пришел предупредить, пока всего лишь предупредить, - произнес он холодным тоном, он медленно подошел к ней, не сводя с нее глаз, и теперь стоял, заложив руки за спину и смотрел на нее сверху вниз, - Не суй свой любопытный нос в чужие дела, а то можешь его лишиться. И то, что ты какой-то там адъютантишко, не имеет никакого значения.
Далтис помнил указания Белсайза, своего хозяина, что нужно всего лишь припугнуть девчонку. Но ни в коем случае не причинять ей вреда. Проблемы с гвардией, это последнее, что Ларту сейчас нужно. Поэтому незванный гость надеялся, что его грозный вид и угрозы произведут на Фран нужный эффект.

- Что значит “не имеет значения”? Я служу республике Кальфеон и участвую в обеспечении безопасности жителей. Вашей безопасности, в том числе. А это еще как имеет значение, - мужчина пугал Фран до мурашек, поэтому она ухватилась за то, что помогло бы ей сохранить присутствие духа - свой долг. Если бы дело касалось только ее лично, то девушка, скорее всего, пролепетала бы что-нибудь о том, что все не так, она совсем ничего особенного не имела в виду и, разумеется, не собиралась никого беспокоить. Но раз под вопрос поставили ценность ее как адъютанта, Фран так это оставить не может. - Так кто вы  такой и по какому праву так разговариваете с представителем закона?

Далтис не ожидал такой реакции от девушки. Он думал, что она испугается и замолчит, но она, наоборот, вступила с ним в спор. Он почувствовал, что его раздражение растет. Он не любил, когда кто-то противоречил ему, особенно такая мелкая и незначительная особа, как эта.
- Если ты продолжишь разнюхивать то, что тебе не следует, то я приду еще раз, - он продолжал говорить всё тем же холодным тоном, не повышая голос и игнорируя ее вопрос, - Но когда я приду в следующий раз, я уже не буду таким добрым, и ты пожалеешь, что была непослушной девочкой.
Он отошел от нее и направился к выходу.

- Вы на него работаете. да? - спросила Фран в спину мужчине, имея в виду лавочника. - Но ведь я не собиралась выкапывать ничего личного или незаконного. Наоборот, хотела разобраться. Впрочем, если каким-то образом мои действия причинили неудобства, извинитесь от моего лица, пожалуйста.
То, что она продолжит выяснять обстоятельства, касающиеся ее семьи, было делом настолько само собой разумеющимся, что даже упоминания не стоило. Тем более, девушка не собиралась их обсуждать с незнакомым человеком, который вообще непонятно какое отношение ко всему этому имеет. Ведь он даже не назвал своего имени. И, похоже, ей придется сделать запрос на предоставление стражников для охраны дома. Офицер с самого начала сказала ей, что при угрозе жизни должностного лица это можно сделать без проблем. От этого человека, поняла Фран, стоит ждать беды. Слова, которые он говорил, звучали очень серьезно.

Гость остановился у двери и повернулся к девушке, - Я извинюсь, - сказал он с недоброй усмешкой. Он не стал уточнять у нее, кого она имела в виду, говоря “на него”.   Значит ли это, что она узнала про его хозяина? Он прищурился и злобно посмотрел на нее, - Смотри, как бы тебе самой не пришлось извиняться.
Он открыл дверь и вышел.

Когда дверь за мужчиной закрылась, Фран бросилась следом, судорожно задвинула щеколду, а после без сил опустилась на стул, сделала несколько глубоких вдохов и сжала подрагивающие пальцы в кулаки. Если незнакомец без проблем вошел к ней один раз, то ничего не остановит его снова. И пока ее запрос на охрану пройдет все бюрократические процедуры, может случиться… Нет. Нельзя терять самообладание. Ведь если начать бояться даже в собственном доме только и остается, что бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше. Стоп. Девушка снова встала. А что, если тогда, много лет назад, папа оказался в том же положении? Ведь она сейчас должна беспокоиться только о себе, а у него была семья и ребенок.
Фран усилием воли вернулась в реальность, отбросив навалившиеся на нее невеселые мысли. Утро вечера мудренее, завтра она решит, что дальше делать. Возможно, Лонгрен что-то подскажет. Запретив себе думать о плохом, Фран забралась под одеяло и забылась тревожным сном до утра.

Лонгрен провел беспокойную ночь, метаясь в своем ложе и просыпаясь от каждого шороха. Ночь уже миновала свою середину, когда он улегся, и когда он вновь открыл глаза, звезды еще блестели на небе, предвещая конец темноты. Он не стал пытаться снова заснуть; вместо этого, он распахнул окно, позволяя холодному воздуху ранней весны наполнить комнату, и, раскурив трубку, устроился на подоконнике. Город под ним медленно пробуждался, и первые лучи утреннего света начали освещать его улицы.
Лонгрен задумался о лавочнике, которого он пощадил. Он пожалел, что оставил его в живых. Как бы тот не боялся Лонгрена, наёмник знал, что страх не остановит его от поиска защиты у своего родственника Белсайза. Это могло стать угрозой не только для него самого, но и для девчонки, про которую лавочник конечно же не замедлит рассказать.
С этой мыслью наёмник вытряхнул пепел из трубки прямо на мостовую, закрыл окно и быстро оделся. Он выскочил на улицу и уже через несколько минут подходил к дому Фран.

Как ни старалась, Фран долго не могла успокоиться. Металась по подушке, то погружаясь в недолгий сон, то просыпаясь снова. То и дело девушке казалось, что слышны то ли шаги, то ли подозрительные шорохи. Только под утро ее сморило и потому стук в дверь заставил блондинку подпрыгнуть и проснуться. Короткий взгляд в окно убедил ее, что на дворе давно утро и это вряд ли снова тот же страшный человек. К тому же, он вряд ли стал бы стучать. А значит, скорее всего, пришел Лонгрен. Больше никто в такой час не оказался бы у ее двери.
Девушка наскоро привела себя в порядок и оделась, но из зеркала над умывальником на нее смотрело бледное осунувшееся лицо с нездорово блестящими от недосыпа глазами. Фран похлопала себя по щекам, чтобы вернуть коже нормальный цвет, и отперла дверь. - Доброе утро, Лонгрен. Проходи, пожалуйста, сейчас согрею чай. Прошу прощения, что заставила ждать, я не очень хорошо спала ночью. И… у меня несколько новостей, но, боюсь, все они не очень хорошие.

Прежде чем зайти внутрь, Лонгрен оглядел улицу, но она в этот ранний час была пустынной.
- Доброе утро, - буркнул он, разглядывая слегка помятый вид хозяйки. Девушка выглядела явно невыспавшейся. С чего бы? Ей ведь вряд ли пришлось как ему выуживать информацию из лавочника ночью. Засиделась допоздна в архиве? А плохие новости, это найденная там информация? Что ж послушаем.
Лонгрен подошел к столу и уселся на стул. Положил на стол руки и скрестил пальцы в замок, молча ожидая, что же ему поведает Фран.
Дверь, закрывшаяся за Лонгреном, немедленно была заперта на щеколду. Только после этого Фран направилась к плите, чтобы поставить чайник. Гость молчал, явно ожидая продолжение ее рассказа, поэтому девушка заговорила, стараясь не выдавать страх и панику. - У меня две новости. Но ни одной однозначно хорошей среди них нет. Я нашла в архиве разные косвенные сведения, которые указывают на то, что у этого Белсайза есть свои люди в гвардии, которые выполняют не указания командира, а его приказы. Но увы, этот тип хитер и осторожен. Ничего из найденных мной сведений не сойдет за доказательство. Обвинить ни в чем его нельзя. По крайней мере, пока. Но я продолжу поиски.

Девушка вздохнула, собралась с силами и продолжила, - а еще у меня вчера вечером был гость. Незванный гость. Как он попал в мой дом, представления не имею, но сидел вот на этом же самом месте в тот момент, когда я вернулась. Страшный человек. Он сказал, что пришел предупредить, но слова его звучали настоящими угрозами. Велел не совать нос не в свое дело, иначе будет хуже. Но ведь это мое дело! - Она почти взмолилась, вопросительно глядя на Лонгрена.

Ну, что-то подобное он и ожидал. Ей еще повезло, что цела осталась. Видимо это было первое предупреждение. То, что у Белсайза есть свои люди в гвардии, тоже было предсказуемо. Главной проблемой были угрозы, о том, что будет, если она не перестанет совать нос не в свое дело. А она ведь не перестанет.
- Ты ведь не перестанешь, - произнес он вслух, - Вести свои поиски. Тебя напугало лишь его посещение. И угрозы. Но если ты продолжишь, будет хуже. Стоит ли оно того?
Он посмотрел на неё. Поймал ее просящий взгляд. Как же он терпеть не мог таких правильных, этих идеалистов, которые видят мир не таким, каков он есть, а таким, каким он должен быть. Как же с ними всегда сложно. Но когда на него смотрели таким взглядом брошенного испуганного котенка, в нем всегда что-то ломалось и таяло.
- Это ты считаешь это своим делом, - попробовал он ещё раз ее убедить, - А он считает своим.

- Я пойму, если ты решишь, что это не стоит риска. В конце концов, ты тут вовсе ни при чем. Но я не могу… не могу так просто взять и отступить, - последние слова она почти прошептала, отведя взгляд от лица Лонгрена, уставившись на поверхность плиты и сжав кулаки, - даже если за давностью лет никаких следов трагедии моей семьи не осталось, все хвосты подчищены и а люди замолчали или уехали, но удастся найти доказательства других махинаций этого злодея и заставить его ответить по закону, я должна это сделать. Я же адъютант гвардии и нахожусь на страже безопасности жителей Кальфеона.
Фран решительно подняла голову, - у меня есть возможность запросить дополнительную охрану своего дома. А пока прошение будет преодолевать бюрократическую волокиту, поживу в канцелярии, в комнате отдыха, или в казарме с другими гвардейцами. - При мысли о том, что придется делить личное пространство с дюжиной незнакомых людей, начала болеть голова. Но любой дискомфорт преодолим, долг важнее.
Вода закипела и девушка поставила на стол две изящные чашки и заварила ароматный чай, а с полки достала блюдо с круассанами, которые купила вчера вечером по дороге домой. - Ты еще не завтракал? Приятного аппетита.

Лонгрен взял один круассан и какое-то время молча просто крутил его в руках. Затем, так и не откусив от него, положил его на стол рядом с чашкой, к которой пока тоже не притронулся.
- К самому Белсайзу подобраться будет не просто, - прервал он наконец молчание, - Не придешь же ты к нему домой, чтоб задать ему все свои вопросы. Нужно узнать о его семье. Иногда члены семьи бывают слабой стороной даже сильного человека.
Он взял чашку, слегка подул на чай, остужая его, и сделал глоток, - Ну и если у Белсайза есть связи в гвардии, будет ли безопасно жить в канцелярии или ещё где-нибудь там? При желании он мог бы и там до тебя добраться, - еще один громкий глоток.

- Семья? Ты думаешь, и его родные втянуты во всякие темные делишки? - такая мысль Фран в голову не приходила, но была вполне логичной и стоила того, чтобы обратить на нее внимание. Если сам дворянин тщательно следил за своими поступками, их результатами и последствиями, то домашние могли быть не столь аккуратны. - Я могу разузнать о его семье, такие сведения совершенно не секретны. Возможно, это поможет. Но, конечно, без железных доказательств никаких обвинений предъявлять я не собираюсь, так нельзя. Вот только… вчера, пока проверяла бумаги и в том числе реестр регистрации сделок купли-продажи, пришла сотрудница, которая присваивает документам номера, и подшила еще один договор. Я случайно, клянусь, случайно глянула на первый лист и снова увидела там эту фамилию - Белсайз. В общем, не так давно он приобрел шахту в Кеплане. Вот мне и пришло в голову - если по старым делам все ниточки давно спрятаны, то, возможно, о новой покупке еще можно накопать что-то, что поможет доказать незаконные действия.
Девушка сделала глоток и вздохнула, - Ты прав, для меня, может быть, и нигде не безопасно. Но не могу же я просто ждать, пока тот человек снова придет. Он меня так напугал, не только словами, но и внешним видом - совершенно лысый, с таким носом как у ястреба и бровями, которые придавали ему вид какого-то демона.

Лонгрен предполагал использовать семью Белсайза немного иначе. Но Фран естественно была бы против. Поэтому пусть пока она просто разузнает, а там уже будем смотреть дальше.
- Хорошо, - согласился мужчина, допивая чай и осторожно ставя кружку на стол, - Тогда узнай, что можешь о его семье, - Лонгрен подумал о ее словах о Кеплане. Он бывал там пару раз. Очень непривлекательный грязный и пыльный шахтерский городишко. Но может там и найдётся что-то, что поможет подобраться к этому Белсайзу, - И про эту шахту поищи, вдруг есть там что-то полезное для нас.
Он сдвинул чашку в сторону и, положив локти на стол склонился к Фран, - Мне кажется, что для твоей безопасности будет лучше, если ты пока поживешь у меня.
Он сознавал, что скорей всего она примет это его предложение в штыки, но надеялся, что ее испуг всё же перевесит ее правильность. Ведь с испуганным человеком легче договориться.

- Я поищу, конечно. Коммерческих деталей не обещаю, но общие сведения получить, думаю, удастся. - Девушка кивнула и на вопросы Лонгрена и своим мыслям. А вот его предложение застало ее врасплох и заставило задуматься. С одной стороны, оно логичное и благородное. С другой стороны, стеснять Лонгрена и вот так врываться в его жилище - это последнее, что хотела Фран. Но с третьей стороны, если она подвергнет себя ненужной опасности и окажется вынужденно беспомощной и бесполезной, ей же самой будет еще более неловко. Поэтому. после некоторых раздумий она кивнула, - Ладно, думаю, ты прав. Вдвоем защищаться проще. А если за моим домом следят, то тебя уже видели входящим и неоднократно, а значит, ты тоже в опасности. Но мне крайне неловко стеснять тебя, поэтому разобраться нужно как можно быстрее, чтобы продолжать обычную спокойную жизнь. Кстати, об этом. Удалось что-то узнать у лавочника?

Согласие ее временно перебраться к нему говорило о ней, что еще не всё так безнадёжно и она может рассуждать здраво. Он с внутренним смущением представил, как приведёт ее в свою неубранную и неуютную комнатушку и на пару секунд даже пожалел о своём предложении. Но предложение уже было сделано и с ним согласились.
Но стоит ли втягивать её во всё это? Обычно с теми, с кем он имел какие-либо общие дела, не случалось ничего хорошего. Они или пропадали куда-то, или погибали. Конечно, кто-то из них снова появлялись на его горизонте, но эти случаи были скорей исключением. Да и Фран уже сама втянулась в это опасное дело, и без его помощи на лучшее ей вряд ли стоит рассчитывать. А так хоть будет под его присмотром.
- Лавочник ничего полезного не сказал, - Лонгрен встал и подошел к окну, чтоб внимательно осмотреть улицу, - Белсайз какой-то дальний родственник его жены. Предложил по-дешёвке купить лавку, мол бывший хозяин спешно продал и уехал. Он явно еще что-то знал, но ты ведь хотела, чтоб я с ним поговорил, не нарушая закон. А таким способом сложно заставить кого-то говорить правду.

- Очень жаль, что лавочник не захотел нам помочь, хоть это и было ожидаемо. И да, я настаиваю на том, что нельзя применять запрещенные методы. Если человек не хочет что-то говорить, у него есть такое право, гарантированное законом. Иначе мир бы погрузился в анархию и более сильные просто убивали бы более слабых. Что ж, тогда, раз эта ниточка оборвалась, попробуем зайти с другой стороны. Сейчас мне нужно на службу, а после поищу что-нибудь в бумагах. Ты можешь остаться здесь, но не уверена, что в моем доме теперь безопасно. Тот человек может вернуться. Вещей у меня совсем немного, поэтому сборы будут недолгими. Займусь этим вечером.
Фран поднялась. Время, действительно, уже поджимало, ей вовсе не хотелось подводить начальницу опозданиями без веской причины. Ведь если она будет на плохом счету в гвардии, то коллеги могут и начать ее в чем-то подозревать. Девушка понимала - даже при том, что она ни на мизинец не отступает от правил, со стороны все может казаться совсем по-другому. А объясняться придется долго и не факт, что поверят. Зная все это, адъютант старалась нести службу безупречно, чтобы никто даже не засомневался в ней.

Ларт Белсайз лежал на маленьком диванчике в своём кабинете, прикрыв глаза. Полчаса назад от него вышел недалекий братец его жёнушки. Мало того, что эта Сэлек решила вдруг сунуть нос в давно прошедшие дела. Так ещё объявился какой-то громила, вероятнее всего ей же и нанятый. По словам Далтиса, девченка была изрядно напугана и скорей всего отступится. Это было бы лучше всего. В другие, более хорошие времена, Ларт мог бы раздавить ее как муху. Можно было бы и сейчас, но она в гвардии. И кто знает, кому еще она растрепала о своих поисках истины. Может подняться шум. А шум сейчас последнее, что нужно его делам.
Остается ждать следующего хода от Сэлек. Достаточно ли она напугана и внемлет ли она голосу разума чтоб отступиться, или же безрассудно продолжит искать то, что ее погубит.
Больше всего его выводило из себя даже не то, что она могла что-то найти в истории продажи лавки ее отца. Там как раз ничего такого особо криминального и не было. Его бесило то, что кто-то посмел копаться в его делах. Да и будучи в гвардии, кто знает, что ещё она там сможет нарыть. Нет, ее точно нужно остановить.

Тем же вечером усталая Фран вернулась в свою комнатку. С опаской она зашла внутрь, боязливо оглядываясь, но жилище было пустым. Вздохнув с облегчением, девушка принялась собирать свой нехитрый скарб в дорожную сумку. - Надеюсь, все это не займет больше недели-другой, - разговаривала она сама с собой в процессе складывания вещей, - иначе будет совсем неловко.
Посуда, чашки и прочую утварь остались на полках. Блондинке совершенно не пришло в голову, что у Лонгрена может быть всего одна тарелка и один стакан. Половина одежды тоже осталась в шкафу. “В конце концов”, - решила она, - “я же не на другой конец континента отправляюсь. Среди дня смогу зайти и забрать, если что-то понадобится.”
Успокоенная такими мыслями, она подхватила поклажу и отправилась искать тот адрес, который еще утром сообщил Лонгрен. Нужный дом находился недалеко и снаружи выглядел совсем таким же, как и ее собственный. Набравшись смелости девушка подошла к двери и постучала.

В ожидании Фран Лонгрен даже немного прибрался, хотя особо уютнее от этого его холостяцкое жильё не стало. В середине дня прошлая бессонная ночь дала о себе знать и он проспал аж несколько часов. Проснулся, когда уже начали сгущаться сумерки. Решив показать себя гостеприимным хозяином, он сбегал до ближайшей таверны и купил готовой еды. На всякий случай захватив еще и бутылку вина.
Когда за окном стало заметно темнеть, он подумал, что было бы лучше дожидаться девушку у нее дома. Кто знает этого Белсайза, вдруг опять подослал кого-нибудь к ней.
Сидя на подоконнике у раскрытого окна и потягивая ароматный дым из своей трубки, он разглядел на улице спешащую к его дому знакомую фигурку. Он высыпал пепел вниз, попытался выгнать дым руками из комнаты в окно. Через несколько секунд раздался стук в дверь, и он пошел открывать.

- Добрый вечер, Лонгрен, - поздоровалась девушка, входя. Жилище мужчины было, похоже, не больше его собственного и места для двоих хватит едва-едва. Она опустила сумку рядом с диваном.- Постараюсь как можно меньше стеснять тебя.

Фран присела к столу и поторопилась поделиться добытыми сведениями, - узнать мне удалось не так много. Семья у Белсайза небольшая - жена и дочь примерно моего возраста, учится в академии. Собственно, и все. Полагаю, он их держит в тени и старается, чтобы ни в каких делах не фигурировали. Отвлекает от них внимание, чтобы с виду приличные женщины проворачивали для него что-то не совсем законное? Не уверена, но никаких гарантий нет. Если он такой бесчестный человек, то и домашних может держать в страхе и впутывать в свои темные дела.
Она пожала плечами, явно не очень довольная собственными выводами. Потому что если все так, то этот человек еще гаже, чем казалось на первый взгляд. - А вот о шахте сведений больше. Говорят, сначала ее хотел купить некий купец Малвор, но чуть ли не в последний момент уступил право Белсайзу. Никто не знает, почему, никаких предпосылок не было. Все предварительные документы и договоренности подписаны этим самым Малвором, другая подпись и фамилия стоят только на финальном варианте контракта. Лично мне это кажется подозрительным. А кроме того, на шахте произошел несчастный случай. Документы о нем засекречены, поэтому деталей я не знаю. Но это подтверждает мою догадку о том, что везде, где появляется этот дворянин, происходит что-то плохое. - она замолчала, чтобы перевести дыхание и выслушать реакцию Лонгрена.

Пока девушка рассказывала, что ей удалось найти, Лонгрен быстро расставил на столе еду, купленную в таверне и сел за стол напротив Франки.
Из ее слов следовали два варианта дальнейших действий. Плотно заняться семьёй аристократа или поискать что-нибудь в Кеплане. Уехать в Кеплан он сейчас не сможет, это значило бы оставить Фран здесь одну. Казалось бы, какое ему дело до нее. Но раз он помогает ей, значит ему есть до нее какое-то дело. И с каких это пор он стал таким бескорыстным защитником? Он же наемник. Он не помогает бесплатно. А разве на помощи ей можно заработать? И всё же он продолжает погружаться в эту авантюру, которая не принесёт ему ровным счетом ничего. Кроме разве что благодарных слов. Зачем? Ведь на слова не купишь еды и вина, не снимешь жилья. Лонгрен вздохнул и начал говорить.
- Значит дочка Белсайза примерно твоего возраста? Может тебе попробовать с ней познакомиться? - Лонгрен открыл бутылку и разлив вино по двум глиняным кружкам, подвинул одну из них в сторону девушки.

- Познакомиться? - Фран задумалась. - Я никогда не пыталась общаться с кем-то для того, чтобы выведать какую-то информацию. Ты, наверное, умеешь это лучше. Расскажи, на что стоит обратить внимание, что говорить и какие вопросы задавать? Без заранее заготовленного плана я, боюсь, растеряюсь и скорее выдам себя, чем узнаю что-то полезное.
Девушка категорически не видела себя в роли шпиона в лагере преступников.Слишком неловко себя чувствовала, да и сама себе казалась ничем не лучше тех, кого пыталась обвинить. К тому же не очень представляла, что можно потом сделать с полученными данными. Ведь это не считается признанием, а значит не может быть представлено, как доказательство, даже если дочь Белсайза ей все расскажет о делах своего отца. Сама бы она, конечно, предпочла сказаться больной на службе на неделю-другую и отправиться узнавать что-то в Кеплан.

Лонгрен не знал Белсайза и не знал его дочку. Поэтому как общаться с ней, в какой манере, что именно она может знать о делах отца, всё это было неизвестно. Посылать к ней Фран сейчас казалось бессмысленным. Это могло наоборот всё только испортить. Лонгрен бы наверное предпочел похитить ее в обмен на нужную им информацию. Это было бы проще всего. Но Фран же никогда не согласится с этим.
Он посмотрел на девушку взял свою кружку, легонько стукнул ею о кружку Фран и сделал пару глотков. Вино было дешевым, чересчур кисловатым, -  Может это не совсем хорошая идея, - признался Лонгрен, - Сам то я бы съездил в Кеплан, но мне не хотелось бы оставлять тебя здесь одну.

Девушка взяла свою кружку с явным облегчением. Идея скрытно выведывать информацию и шпионить нравилась ей куда меньше, чем открыто и официально задавать вопросы работникам шахты или клеркам, которые занимались там документами. Если все будет в порядке, то мы просто проверим и уедем, думала Фран, а вот если незаконные дела подтвердятся, это будет веским поводом начать формальное расследование с привлечением всех причастных к ответственности.
- Я могу взять выходные на службе и поехать с тобой в Кеплан. Скажу, что требуют личные семейные дела, ведь в общем-то это так и есть на самом деле. Хочу увидеть и услышать все сама, убедиться либо в том, что мне показалось, либо что я права в своих подозрениях. Тем более, ты прав, одной здесь оставаться нельзя. Кроме того, если мы исчезнем с глаз долой, может, тот страшный человек забудет про меня и по возвращении я смогу вернуться домой. Что думаешь?

Если мы исчезнем с глаз долой, это вовсе не значит, что тот страшный человек забудет про нее. Он вполне может последовать за ними в Кеплан. А то, что они уехали в Кеплан, скажет Белсайзу о том, что Фран не отступилась и продолжила свои расследования. Вслух он этого, конечно же, не стал говорить. Фран и так достаточно напугана. Хотя может и хорошо, что напугана. Может не слишком будет лезть вперед. Хотя… Он посмотрел на девушку. В этом случае нельзя быть ни в чём уверенным. Он не часто общался с людьми такого склада как Фран.
- Да, лучше поехать вместе, - делая еще несколько глотков кислого вина и морщась, - Но ты должна пообещать, что в Кеплане ты и шагу не ступишь без моего ведома.
Он поймал себя на мысли, что общается с девушкой в той манере, в которой обычно отцы общаются со своими дочерьми. Он мысленно усмехнулся, как хорошо, что у него нет детей.

Фран вскинула глаза на Лонгрена, - Я, конечно, может и мало что могу, но я не ребенок. Согласна, лучше нам везде появляться вдвоем, это выглядит солиднее и внушительнее. Но держать меня за ручку и вытирать нос, пожалуй, поздновато. Жаль, я не могу взять с собой форму. Возможно, с представителем столичной власти люди были бы более разговорчивыми. Но меня никто не уполномочивал и вряд ли будут, так что нельзя.
Девушка тоже приложилась к кружке и сделала крошечный глоток. Она употребляла алкоголь в совсем маленьких количествах, поэтому и не могла понять, хорошее вино или плохое, - тогда не будем терять времени. Завтра утром я предупрежу офицера на службе, что буду отсутствовать какое-то время. Надеюсь, она войдет в положение и согласует отпуск, хоть я и работаю не так долго. И сразу можно будет выдвигаться. Что скажешь?

На взгляд Лонгрена, с представителем столичной власти люди были бы напротив менее разговорчивыми. Но и это он говорить ей не стал. То, как она недовольно огрызнулась, тоже слегка позабавило его. В этот момент она напоминала девушку-подростка, доказывающую родителям, что она уже достаточно взрослая, чтоб делать то, что она считает нужным.
Он кивнул на ее предложение и допив вино, поднялся из-за стола, - Согласен, так и поступим, - он взял со своей кровати подушку и бросил на маленький диванчик. Затем немного подумал и кинул туда же и не слишком толстое одеяло.

- Ты уступишь мне кровать? - девушка недоуменно хлопала глазами, наблюдая за приготовлениями Лонгрена ко сну. - Но… я же и так тебя стесняю. Еще и занять хозяйскую постель будет с моей стороны уже совершенным свинством. Поверь, мне отлично будет на диване. Я же не принцесса.
Фран нахмурилась. Все вокруг только и делали, что пытались ее опекать и защищать - что родители, что подруга, и начальница тоже, а теперь еще и Лонгрен. Они же напарники, в конце концов, а не барышня и ее телохранитель. Злиться и конфликтовать она очень не любила, но если Лонгрен не начнет воспринимать ее всерьез, то, возможно, и придется.

- Кровать? - удивленно переспросил Лонгрен. Ему доводилось спать в разных условиях. Он не был особо привередлив и мог переночевать на этом маленьком диванчике. Было бы, конечно, очень неудобно, но он бы справился. Но эту ночь он рассчитывал провести на кровати. Пусть и без подушки, положил бы под голову сложенную куртку, - Это для тебя, - указал он на подушку с одеялом.

- Тогда хорошо, - кивнула девушка и подошла к своей сумке. Был уже совсем поздний вечер, а она напереживалась и заметно устала. Поэтому неудивительно, что, несмотря на непривычную обстановку и наличие соседа, Фран заснула самым крепким сном, едва голова ее коснулась подушки.
А вот утром ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать, где находится. Но как только события предыдущего дня всплыли в голове, блондинка мигом взбодрилась, тихонько собралась и аккуратно закрыла за собой дверь, направляясь в канцелярию просить незапланированный отпуск.

Проснувшись, Лонгрен покосился на диван, но он уже был пуст. Он слышал утром какое-то шуршание, но просыпаться ему тогда было лень. Вчера вечером, когда Фран заснула, он еще долго сидел за столом, неторопливо попивая невкусное вино, и размышляя над тем, что же он будет делать в Кеплане. Размышления были непродуктивными, и он решил, что разберется на месте.
Посетив таверну, он закупился припасами в дорогу. Пересчитал оставшиеся деньги, они стремительно таяли. Может в Кеплане подвернется какое-нибудь дело, иначе уже скоро придется очень экономить. Не у Фран же просить.
Вернувшись домой, он традиционно устроился на подоконнике, закурив трубку и стал ожидать возвращения Фран.

Получить отпуск удалось на удивление легко. Впрочем, все логично, ведь за пропущенные дни просто не платили жалование. Это, конечно, было весьма некстати, особенно в свете предстоящего путешествия, во время которого, конечно, предстоят затраты, как минимум, на еду и постоялый двор в Кеплане. Но дело было слишком важным, ради него можно и затянуть пояс потуже. Поэтому Фран собрала документы на столе в аккуратные стопки, доделала все срочные дела и к обеду уже шагала по направлению к дому Лонгрена. По пути она раздумывала, каким образом напарник может отреагировать на ее необычную лошадь. В другой ситуации она бы просто наняла на конюшне обычную коняшку, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но сейчас каждая монета оказалась на счету, а необычный скакун даже не нуждался в еде, где-то сам ее добывал, возможно, по ночам. Девушка только надеялась что его едой становились не случайные путники, а хотя бы кролики или еноты.
Занятая этими мыслями, Фран быстро добралась до нужного дома и в нерешительности остановилась перед дверью, не понимая, нужно ли стучать или можно войти так, если она, хоть и временно, но живет здесь. Рассудив, что Лонгрен может быть банально не одет, она все же постучала.

Заметив девушку на улице, Лонгрен встал с подоконника, окинул комнату взглядом. Всё ли в порядке? И открыл дверь почти сразу после ее стука.
- Ну что? - спросил он ее, пропуская внутрь, - Всё удачно?
Перед ее приходом он продумывал маршрут, которым им удобнее добраться до Кеплана. Путь был не очень далек, и возможно было добраться туда до сумерек, если ехать верхом. А он был пока не уверен в ее навыках верховой езды и это могло повлиять на их скорость.

- Да-да, более чем удачно. На ближайшие пару недель я могу считать себя свободной. Можем отправляться без промедления. чтобы ночь не застала в пути. Крайне не хотелось бы засыпать где-то под деревом в непосредственной близости от волков, а то и кого похуже. Твоя лошадь в конюшне? Мой скакун обитает за пределами города. Он… не совсем обычный, поэтому стараюсь лишний раз не смущать его видом горожан. Надеюсь, тебя Бафомет не напугает. На самом деле это милейшее и добрейшее существо, которое очень любит людей. Он находится совсем недалеко, я мигом доберусь. А с тобой давай договоримся встретиться на дороге за городскими стенами. Идет?

- Идет, - не слишком уверенно протянул Лонгрен, слегка ошеломленный количеством слов, высыпанных на него прямо с порога, - Моя лошадь в конюшне, - кивнул он своей новой напарнице. Хм, довольно непривычно воспринимать Фран как напарницу, - Меня сложно напугать чудовищами. Люди гораздо страшнее. Так что, с радостью познакомлюсь с твоим Бафометом.

- Ладно, - успокоено кивнула Фран. Раз Лонгрен не боится, то и ей можно перестать нервничать. - Тогда не будем откладывать. У меня все готово, еда и немного зелий. Путь предстоит недолгий, поэтому поедем практически налегке, - девушка похлопала ладонью по пухлой сумке, которую принесла с собой, по дороге заглянув в несколько лавок. А раз план был готов и приготовления сделаны, то и задерживаться больше незачем. Поэтому, обменявшись с Лонгреном еще парой фраз, девушка снова покинула его дом и направилась к южному выходу из города.
Именно там, в стороне от всех дорог, чтобы не быть замеченным никем из случайных путников, в заброшенной хижине ее ждал необычный друг. Почуяв приближение хозяйки, конь тихонько заржал и, цокая копытами, вышел навстречу. Пылающая синим огнем грива развевалась, хотя день был совершенно безветренный. Когда-то девушка даже боялась забираться в седло, каждый миг ожидая, что обожжется. Но с каждым разом делала это все увереннее. - Мы едем в Кеплан, хватит тебе скучать здесь. Не уверена, что это будет легкой прогулкой, но все равно буду рада путешествовать в твоей компании.
Бафомет с радостью съел предложенную морковку, а когда Фран села верхом, бодрым шагом вышел на дорогу.

Когда девушка ушла, Лонгрен подошел к краю окна, и проследил за ней, пока она не скрылась из виду, не пойдёт ли кто следом. Всё было чисто, слежки за Фран не было. Тогда, взвалив на плечо мешок, наёмник вышел на улицу и, внимательно оглядевшись по сторонам, направился к конюшне. Фран тоже позаботилась о припасах, это хорошо. Запас редко бывает лишним. Неизвестно на сколько им придется остаться в этом Аалем забытом месте.
Выехав за городские стены, Лонгрен, щурясь от полуденного солнца, внимательно посматривал по сторонам, чтоб не пропустить напарницу с ее чудо-конем. Но беспокоиться не стоило. Пропустить их было невозможно. Яркую гриву ее Бафомета было сложно не заметить издалека. Лошадь Лонгрена даже сбилась с шага, когда тоже увидела своего, если можно так сказать, сородича. Мужчине уже доводилось видеть подобных зверей, но каждый раз у него захватывало дух, при взгляде на них. К тому же возникла мысль, что Фран, оказывается не робкого десятка, раз может управляться с таким конем.
Подъехав ближе, он соскочил с лошади и с некоторой опаской, хоть и стараясь не показывать это, приблизился к ним, крепко держа лошадь под уздцы.

Фран помахала показавшемуся на дороге Лонгрену и потрепала по шее коня, веля стоять смирно. Послушный скакун подчинился и только фыркал, почуяв другую лошадь.- Если хочешь, можешь угостить его яблоком, - когда мужчина приблизился и спешился, девушка достала из седельной сумки фрукт и бросила его напарнику. - Баф увидел, что я не против, и согласится принять вкусняшку.
Несмотря на жутковатый вид, иллюзорный конь вел себя совершенно мирно, даже можно сказать, дружелюбно, - не топал, не зыркал недобро, не раздувал ноздри и хвост его вел себя спокойно. - Если не будешь замахиваться или каким-то другим способом проявлять агрессию, он не укусит и не лягнет. Впрочем, даже если и будешь, конь скорее попытается скрыться, чем будет нападать. Он когда-то пострадал от каких-то извергов, поэтому немножко побаивается людей, хотя в обычной ситуации относится к ним спокойно.

Замахиваться и проявлять агрессию прочими способами у мужчины желания не возникло. Поймав яблоко, Лонгрен приблизился к необычному коню, держа фрукт в вытянутой руке. Внешне его лицо не выражало никаких эмоций, но мысленно он уже представил, как его рука исчезает в пасти необычного коня, и тот смыкает свои челюсти.

Конь принюхался и аккуратно губами взял яблоко из рук Лонгрена, а потом с громким хрустом прожевал лакомство и покивал головой в благодарность. - Вот видишь. Я же говорила, он очень добрый, - просияла Фран, которая, хоть и была уверена в характере Бафомета, но все же немножко опасалась, как отреагирует напарник.
- А его внешний вид будет дополнительным преимуществом - на нас вряд ли кто-то нападет в пути. Разбойники. скорее всего, не захотят иметь дело с непонятным существом жуткого вида. Только он не может очень быстро бежать, ноги еще не до конца зажили. Все время собираюсь показать его лекарю, но каждый раз опасаюсь реакции. Ну что, можем отправляться?
Девушка развернула скакуна в направлении Кеплана.

Лонгрен взобрался на свою лошадь и пустил ее вслед за конем с яркой синей гривой. Если Бафомет не может быстро бежать, то у Лонгрена возможно есть шанс не слишком сильно отстать.
Разбойники, насколько он помнил, в изобилии водились на дороге где-то между Кальфеоном и Хиделем, недалеко от замка рыцарей Дельпе. Попадались ли они возле Кеплана? Сомнительно, на что там им нападать? На телеги с рудой? Было бы неплохо, конечно, размяться, и посмотреть на необычного коня в деле. Но если дорога пройдёт спокойно и без происшествий, он возражать не станет.

То ли бандитов на этой дороге вовсе не водилось, то ли они действительно испугались неведомую зверюшку, что скакала по дороге, но так или иначе препятствий на пути в Кеплан путешественникам не встретилось. Редкие торговцы пытались повернуть в сторону, но Фран и сама объезжала их по большой дуге, чтобы не пугать чужих коней. Посреди дня путешественники сделали привал, отдохнули и перекусили взятой с собой едой. А когда солнце уже почти село, впереди показались городские стены шахтерского города.
- Ну вот и добрались, Слава Эллиан, без приключений. - В Кеплане Фран никогда не была. Ее путь из Дригана в Кальфеон проходил через Хидель в эту местность она не заезжала. Коня она оставила в ближайшем лесу на выпасе, и нагнала Лонгрена в конюшне, где он сдавал свою лошадь. - Ты знаешь, где здесь постоялый двор и таверна? Думаю, для начала можно просто понаблюдать за местными и послушать, о чем они говорят.

Лонгрен раньше бывал в Кеплане. Во время своих прежних визитов он останавливался на постоялом дворе, что находился недалеко от шахт. Там же была и таверна, излюбленное место для отдыха уставших шахтеров после дня тяжелой работы. Но с тех пор прошло уже немало времени, и оставалось надеяться, что и постоялый двор и таверна всё еще находятся на прежнем месте. Впрочем, похоже, что время тут остановилось, и вряд ли стоило ожидать каких-либо изменений. Всё те же пыль и грязь. Всё та же гнетущая депрессивная атмосфера.
- Нам туда, - оглядевшись по сторонам, и восстановив в памяти картинки из прошлого, Лонгрен указал рукой направление, где, как ему помнилось, был постоялый двор.

Окружающий пейзаж действовал на Фран угнетающе. Казалось, что внутри городских ворот все было черно-серым от угольной пыли, а яркие цвета не существовали вовсе. Хмурые лица горожан только добавляли неприглядности представшей перед девушкой картине. Поэтому она спряталась за спину Лонгрена и шла следом за ним, изо всех сил стараясь не отставать и не особо смотреть по сторонам. Напарники еще только приехали, а девушке уже хотелось завершить дело побыстрее и убраться восвояси - в яркий и праздничный Кальфеон, где развеваются флаги на площадях и река блестит на солнце, а в городском саду нежно пахнут розы.
Трактир оказался одним из ряда одинаковых зданий и сама Фран бы никогда не узнала его, тем более, что вывеска была закопчена до полной нечитабельности. Не желая задерживаться снаружи, блондинка юркнула за дверь.

Лонгрен последовал за девушкой в трактир, и когда его глаза привыкли к мрачному свету, он взглянул вокруг себя. Интерьер был таким же, как и в прошлый раз, когда он был здесь. Никаких изменений. Старые грязные столы, потрескавшиеся от времени деревянные скамьи и пол, покрытый слоем грязи и пыли. И, конечно, те же самые чумазые лица разного возраста, которые выпивали и разговаривали громким, резким тоном.
Был поздний вечер, и в трактире уже собралось достаточно много людей, все они казались уставшими после дня тяжелой работы в шахтах. Лонгрен обнаружил свободный столик в углу, частично скрытый от остальных посетителей, и указал на него Фран, которая выглядела немного напуганной и нерешительной.
- Можешь сесть там и заказать нам что-нибудь, - сказал он, стараясь говорить спокойно и уверенно, чтобы успокоить её. - Я пока узнаю, есть ли свободные комнаты.
Вряд ли в этой дыре был наплыв гостей, так что свободные комнаты скорей всего должны были быть.

Девушка несмело кивнула и постаралась как можно незаметнее пробраться в угол. Впрочем, внимания на нее никто особо и не обращал, кроме официантки, которая огласила той пару вариантов еды и алкоголя, которые можно было попросить на ужин. Фран выбрала и себе, и Лонгрену мясное блюдо и какое-то местное вино. Она видела, что дома у напарника водится именно этот напиток и решила не рисковать, заказывая что-то другое.
Когда подавальщица кивнула и удалилась, Фран оглядела зал в поисках напарника и заодно прислушалась к разговорам. Шахтеры, которые пришли пропустить по стаканчику после смены, были словоохотливы, но, в основном, лишь экспрессивно обсуждали тяготы работы и равнодушие начальства, а это не представляло интереса для путешественников.

Протолкавшись через бродящих по таверне пошатывающихся завсегдатаев заведения, Лонгрен добрался до столика в углу и плюхнулся на скамейку напротив Фран,
- Свободные комнаты есть, - объявил он напарнице, - Уж извини, не стал тратиться на две, взял нам одну. Ничего, посплю на полу.
Он разлил вино в две кружки, подвинул одну в сторону девушки, залпом выпил свою, и сразу наполнил ее снова.
Из второй кружки он пил уже медленными глотками, внимательно осматривая зал и посетителей. Обычно в таких местах можно найти много полезной информации, если внимательно слушать и смотреть. Но пока всё, что он услышал, было просто пустой пьяной болтовнёй.

Фран совсем не понравилась идея, что ее напарник будет вынужден спать на полу. - Думаю, что вполне могу позволить себе отдельную комнату. А вот чего не могу позволить, так это того, чтобы ты ночевал в некомфортных условиях. Когда закончим ужин, я сама поговорю с трактирщиком. - Она решительно посмотрела на Лонгрена. Он не производил впечатление богатого человека, но хоть на какие-то минимальные удобства, наверняка, ему хватит. Ведь напарник каким-то образом планировал это путешествие и собственные расходы. Или понадеялся на авось и пустил все на самотек? Девушка поняла, что вообще не знает, что думает человек, сидящий напротив нее. Она-то конечно, предпочитала судить не по словам, а по поступкам. Но и мнение собеседника ей было интересно. Девушка сделала маленький глоток вина и принялась за еду. - А ты, значит, не первый раз тут останавливаешься? Этот город всегда был таким мрачным и негостеприимным?

- Крыша над головой - это уже комфортные условия, - усмехнулся Лонгрен. Смотри сама, но может деньги потратить на что-нибудь более полезное. Может придется кого-нибудь подкупить.
Его мысли на мгновение ушли в прошлое, к его последнему визиту в этот город. Двум торговцам понадобилось избавиться от конкурента, и для этого им был нужен кто-то не из Кеплана. Лонгрен выполнил задание, пробыв в городе меньше двух дней. Он тогда не особо обращал внимания на внешний вид городка, но да, и тогда он тоже был таким же мрачным и негостеприимным.
Мужчина уже хотел было ответить на вопрос Фран, но его прервало появление в таверне еще одного посетителя. Вернее посетительницы. Молодая черноволосая девушка лет двадцати, одетая в простой рабочий комбинезон, вошла в зал под громкие возгласы мужчин из-за соседнего с ними столика, призывающие ее к ним.
Девушка приблизилась к столу, за которым сидели Лонгрен и Фран и бросила на них быстрый и цепкий взгляд, определяя их лица, как новые в городе. Один из мужчин поднялся, уступая ей свое место, которое она тут же заняла, поблагодарив того похлопыванием по плечу.

- Подкупить? - Глаза Фран стали напоминать блюдца. - Нет-нет, ничем таким заниматься я не согласна. Все то, что человек не хочет рассказывать по своему желанию, он волен сохранять в тайне. Даже если мы пошли против бесчестного и лживого человека, вернее, именно потому что он лживый и бесчестный, нельзя уподобляться этому Белсайзу. Иначе мы окажемся ничем не лучше того, кого собираемся выводить на чистую воду. - О том, что Лонгрен никогда не соглашался с ее идеей отдать дворянина под суд, девушка не думала. Сама того не замечая, чем дальше она говорила, тем больше повышала голос, а когда осознала это, смущенно замолчала, - извини. Не собиралась кричать. Просто слишком эмоционально вышло. Но тем не менее, мы просто поговорим по-дружески и если кто-то решит не делиться информацией, что ж, его право. Или ты… предпочитаешь другие методы?
Фран озадаченно наклонила голову набок. А ведь она никогда не задавала вопросов, как именно действует напарник, подразумевая, что он всегда поступает в рамках закона. Но что, если нет?

Как же ей сложно будет жить с такими принципами, подумалось Лонгрену. Он хоть и начал привыкать к ее чрезмерной правильности, но ей постоянно удавалось его удивлять. Он допил вино, налил снова. Затем раскурил трубку. В таверне и так было накурено, поэтому он решил, что дым от его трубки не сделает воздух в таверне более неприятным для обоняния Фран.
- Ну вот смотри, - начал он с энтузиазмом, впрочем стараясь краем уха ловить обрывки разговора за соседним столиком, - Допустим, есть человек, у которого есть очень важная для нас информация. И он очень хочет этой информацией с нами поделиться. Но он не хочет делать это бесплатно. А вот за деньги, да. Он с удовольствием расскажет всё, что нам нужно. Никто его не пытает, не бьёт. Не нарушает закон. Он просто продаёт нам информацию. Так же, как лавочник продаёт тебе сладкие булочки. Информация - это тот же товар.
Лонгрен покосился на черноволосую девушку, она как раз делала заказ подошедшей к ней официантке.

- Такие действия, которые ты описываешь, не называются словом “подкупить”, - возразила Фран, снова сделав глоток из кружки, - подкуп - это выдача за деньги той информации, которой человек вовсе не хотел, не мог или не имел право делиться, либо сведений, полученных незаконным путем. Ведь даже появись у нас каким-то образом такие данные, что мы с ними будем делать? Ведь использовать нечестно полученную информацию как доказательство нельзя, в нее просто никто не поверит. Ты же понимаешь, что наш противник будет использовать самые подлые уловки, чтобы оправдаться и даже наоборот, выставить преступниками нас. Поэтому все должно быть кристально прозрачно и однозначно.
Она проследила за взглядом собеседника и подняла брови, - там кто-то из твоих знакомых?

Черноволосая девушка ему кого-то напоминала. Но он никак не мог вспомнить, кого. Кого-то из очень далекого прошлого. Лонгрен мотнул головой, всё равно сейчас не вспомнит.
- Нет, показалось, - он вернулся к их спору, - Информацию не обязательно использовать как доказательство. Главное, чтоб Белсайз знал, что у нас есть информация, которая ему может навредить. И тогда он будет в наших руках. Главное, чтоб эта информация была железной. Чтоб он никак не мог от нее отвертеться и никак опровергнуть. А как эта информация добыта, это вопрос десятый.
Лонгрен снова затянулся трубкой , выпустив клубы дыма в воздух, и снова бросил взгляд на соседний столик. Было очень шумно, сосед девушки спрашивал у нее, почему она в последнее время так поздно приходит в таверну. И расслышал ответ девушки, - Новый хозяин хочет быстрого ввода шахты в работу, а там еще столько механизмов чинить.
Новый хозяин шахты, не Белсайз ли это, сразу пришла такая мысль. Но так долго пялиться на нее было подозрительно, и Лонгрен повернулся к Фран, - Твоя цель узнать судьбу лавки и наказать Белсайза, если он виновен. Так какая разница, как это будет сделано, если он действительно виновен?

- Я совсем не против интерпретировать правила в свою пользу, - Фран поковыряла ложкой в миске, так ничего и не съев, - но только в пределах закона. А это очень тонкий лед. Один неверный шаг - и ты уже ничем не отличаешься от того преступника, за которым охотишься. И да, мне не все равно, каким образом доказать виновность. И не нужно, чтобы кто-то был в моих руках, как ты говоришь, - на этот раз она говорила чем дальше, тем тише. Наверное, все звучит очень глупо и наивно, в современном мире совсем другие понятия и каждый выживает как может. Но она просто перестанет себя уважать, если скатится до угроз, подделок или вранья. Даже если Лонгрен этого не понимает и не принимает, Фран будет действовать по-своему. Девушка снова оглядела зал, пытаясь отбросить непрошенные грустные мысли. Как хорошо, что они пришли пораньше. Теперь свободных мест уже не было вовсе, а за каждым столом слышались все более громкие, подогретые алкоголем споры и обсуждения.

- Ладно, - миролюбиво сказал Лонгрен. Он умел казаться покладистым, соглашаясь с собеседником, оставаясь при этом при своём мнении. Он заметил перемену в настроении напарницы и решил прекратить этот бесполезный спор. Тем более, что похоже теперь есть с кем пообщаться о Белсайзе. Фран или не услышала девушку, или не придала ее словам значения, а он ей решил пока не говорить об этом, - По закону, так по закону. Мне кажется, что мы найдем здесь то, поможет наказать его. Всё по закону, как ты любишь, - он отсалютовал ей кружкой с вином.

- Ты так думаешь? Хорошо бы, чтобы нашлось. Но здесь так много людей… И наверное, они все работают на шахте, судя по тому, что друг друга знают. Наверное, нам нужен план. Не будем же мы приставать с вопросами к первому встречному шахтеру? Это покажется странным и с нами вообще никто говорить не захочет. - Занятая разговором с Лонгреном Фран перестала слушать, о чем говорят вокруг, и беседа за соседним столиком полностью ускользнула от ее внимания. Поэтому она продолжила рассуждать, - но, наверное, у них есть какая-то контора, где занимаются бумажными делами. Не может не быть. Возможно, стоит заглянуть туда? Но на каком основании мы там появимся и начнем расспрашивать? Как-то внезапно все стало выглядеть сложным, хотя таким совсем не казалось. Жаль, что здесь нет никаких знакомых. С помощью местных все было бы куда проще.

- Пойти в контору, и распрашивать там, это значит рассказать всем, что мы в Кеплане и что мы ищем информацию про Белсайза. Как думаешь, как скоро после этого тут появится тот человек, который приходил к тебе в гости? - Лонгрен докурил трубку и высыпал пепел в пустую тарелку. Он уже примерно продумал, чем он займется завтра. Но ему уж очень не хотелось брать ее с собой. Но как тактично сказать ей, что лучше он займется этим один, он не мог придумать, - Сейчас уже поздно, мы устали с дороги. Давай выспимся, а завтра решим. А то сейчас мозги уже плохо работают.
Он посмотрел в сторону стойки. Трактирщик был на месте, это хорошо, нужно будет у него кое-что уточнить.

- Ты прав, наверное, действительно ничего не приходит в голову, потому что слишком устали и нужно отдохнуть, - послушно согласилась Фран и наскоро расправилась с ужином. - И все же я пойду поговорю насчет второй комнаты. Встретимся здесь же утром за завтраком.
Девушка оставила на столе монетки, подхватила сумку и направилась в сторону стойки. Трактирщик радостно закивал на ее вопрос, предвкушая двойной заработок на чужаках вместо одинарного, и перепоручил блондинку какой-то прислужнице, которая должна была отвести Фран в отведенное ей место для ночлега. Девушка кинула последний взгляд в зал, где остался напарник, и последовала за провожатой, стараясь не отставать, чтобы не потеряться.

Лонгрен какое-то время смотрел, как Фран выходит из зала, а затем, взяв свою кружку, поднялся с места и подошел к трактирщику.
- Любезнейший, кто эта девушка? - наёмник сделал глоток и взглядом указал на черноволосую.
Трактирщик ничего не ответил, только молча и выжидающе смотрел на мужчину. Тогда Лонгрен положил перед ним одну монету, которая быстро исчезла в кармане фартука трактирщика.
- Это Лаора Хансет. Она командует механиками в шахтах, - быстро ответил трактирщик.
- Ага, - кивнул Лонгрен, и задал следующий вопрос, - А где она живёт?
В ответ бармен положил обе ладони на стол и чуть насмешливо посмотрел на собеседника. Наёмник вздохнул и положил перед ним еще одну монету, которую трактирщик тут же накрыл своей рукой.
- Как выйдешь из таверны, иди на юг, шагов через пятьдесят поверни направо, вдали увидишь огни шахты. Слева от шахты небольшой домишко. Там она живет, вот только… У тебя никаких шансов, - усмехнулся трактирщик.
- Я знаю, - кивнул Лонгрен и вернулся на своё место.

Ждать пришлось не очень долго. Девушка попрощалась со своими приятелями и вышла из таверны. Лонгрен, оставив на столе деньги, вышел следом. Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел фигурку, идущую по дороге, ведущей на юг. неспеша двинулся следом. Затем фигурка свернула направо у небольшого бревенчатого дома, а когда наёмник повернул там же, девушки впереди уже не было. Он видел шахту, видел недалеко от входа маленький домик, но она не успела бы так быстро туда дойти. Тут он почувствовал, как ему в спину уперлось что-то острое.
- Кто ты и зачем следишь за мной? - раздался у него за ухом женский голос.
- Я не слежу, - Лонгрен развел руки в стороны, как бы показывая, что у него нет враждебных намерений, - Я хотел поговорить.
- Говори, - предложил голос.
- Тут? - спросил мужчина, - Может войдём в дом?
- Тут, - коротко ответила девушка, и Лонгрен почувствовал, как острие кинжала проткнуло ткань и коснулось его кожи. Он мог бы обезвредить ее, лишить кинжала, вырубить и продолжить разговор уже в ее доме. Но после этого она вряд ли пошла на контакт. А если про это ещё узнает Фран… Лучше просто сказать правду.
- Есть один человек… - нерешительно, подбирая слова, начал Лонгрен, - Есть подозрение, что шахту он приобрел не совсем законно.
- Что ты имеешь в виду? - голос приобрел удивленный оттенок, а давление на кинжал немного меньше.
- Может обсудим это у тебя дома? Это не та тема, которую стоит обсуждать на улице, - последовала долгая пауза, и Лонгрен почувствовал как кинжал убрали от его спины, а затем услышал звук, как его вложили в ножны. Он повернулся.
- Да. Обсудим у меня дома, - девушка внимательно вглядывалась в мужчину, - Но не сегодня. Я очень устала и хочу спать. Приходи завтра. Утром. Если меня не будет дома, спроси в шахте, - фразы свои она словно рубила топором, говорила коротко и отрывисто.
- Хорошо, - согласился Лонгрен, - Тогда спокойной ночи, - девушка не ответила, а повернулась и зашагала к своему дому.
Лонгрен же, раскурив трубку, побрел обратно к таверне. Стоит ли брать с собой Фран, размышлял он по пути. Если не взять, то это будет несколько нечестно по отношению к ней. Придется взять.

- Я же говорил, что у тебя нет шансов, - с усмешкой сказал трактирщик, увидев быстро вернувшегося наёмника. В таверне еще оставался народ, но уже мало. И было заметно тише. Лонгрен взял у трактирщика ключ от своей комнаты и поднялся на второй этаж.

- Собирайся и сегодня же выезжай в Кеплан, - Белсайз нервно ходил по своему кабинету. - Видимо ты не достаточно доходчиво объяснил этой Сэлек, что ей грозит, если она продолжит совать нос не в своё дело.
Его подручный Далтис стоял выпрямившись по струнке как солдат на плацу. Ему приходилось видеть хозяина рассерженным, но никогда настолько. Вчера вечером у Белсайза побывал брат его жены, уже тогда изрядно расстроивший Ларта сообщением, что Сэлек оказывается действует не одна. А когда утром Белсайз приказал Далтису привести девчонку к нему, то выяснилось, что та взяла отпуск и укатила со своим дружком в Кеплан. Ни куда-нибудь, а в Кеплан! Неужто разрыла что-то про Малвора и про шахту.
- Прикажете привезти ее сюда? - спросил Далтис хозяина, стараясь звучать спокойно и уверенно.
Белсайз прекратил своё хождение по кабинету и подошел вплотную к своему слуге. Его глаза горели яростью, - Нет, это тут, в Кальфеоне мы не могли ее тронуть. А в Кеплане она сама по себе, - Ларт подошел вплотную к своему слуге, - Убери обоих. Чтоб никто не нашел. Хоть в шахту.
Далтис поклонился и вышел из кабинета.

С одной стороны, Фран слишком устала от поездки, чтобы куда-то выходить. Но с другой, была слишком возбуждена, чтобы ложиться спать. Поэтому девушка подошла к окну, которое выходило прямо на дорогу перед таверной. Серый пейзаж был довольно уныл, да и люди, спешащие или пьяно бредущие по домам выглядели словно бесцветными. Как будто у художника закончились цветные краски и он нарисовал Кеплан и его жителей углем. Тем самым углем, который добывают в здешней шахте, улыбнулась она сама себе.
Впрочем, вскоре поэтическое настроение девушки прервало появление знакомой фигуры, покинувшей таверну. Интересно, куда Лонгрен собрался да еще на ночь глядя? Мужчина выглядел так, будто шел во вполне определенное место,а не праздно шатался. Ну да, он здесь не впервые, но почему тогда не сказал, что собирается по своим делам. Хотя почему вообще должен был говорить, оборвала сама себя Фран, она ему никто и  отчитываться перед ней он не обязан, как и посвящать в свои личные планы.
Впрочем, не успела блондинка довести до конца мысли по этому поводу, как напарник вернулся. Похоже, не застал дома того, кого искал. Что ж, еще будет время, как минимум несколько дней они проведут здесь.
Решив, что для одного дня событий все же достаточно и пора бы отдохнуть, Фран умылась и юркнула под одеяло, где, несмотря на шум, доносящийся снизу, из никогда не затихающего обеденного зала постоялого двора, быстро уснула.

Когда первые лучи солнца пробились сквозь щели занавесок, Лонгрен уже проснулся. Сегодня с самого утра предстояло много дел, поэтому, несмотря на то, что выспаться удалось плохо, пришлось вставать. К тому же кровати в этом постоялом дворе были далеки от того, чтобы называться комфортными и не особо располагали к тому, чтоб понежиться и поспать подольше. А вездесущая пыль была даже на простынях. Наскоро умывшись, через несколько минут Лонгрен уже стучал в дверь соседней комнаты, куда заселилась его напарница.  

Фран отлично выспалась. Она и сама по себе была непритязательной, да еще, к тому же, молодой организм нивелировал неудобства от жесткой кровати, постельного белья не первой свежести и постоянного фонового шума. Поэтому на рассвете она открыла глаза и с наслаждением потянулась, встречая новый день. Впрочем, радость быстро сменилась сосредоточенностью, когда девушка вспомнила, зачем вообще оказалась в этом месте. Она умылась и привела себя в порядок, радуясь, что все же настояла на отдельной комнате и можно не думать о том, не беспокоит ли напарника ее привычка напевать за одеванием или необходимость провести у зеркала лишние полчаса.
Когда Лонгрен постучал в дверь, из комнаты вышла свежая отдохнувшая и готовая к преодолению любых трудностей Фран.

Когда Лонгрен стучал в дверь, он ожидал, что увидит заспанное существо в нижней сорочке, с растрепанными волосами, слипшимися глазами и следами от подушки на невыспавшемся лице. Вид открывшей ему дверь бодрой Фран его слегка удивил.
- Ты не ложилась еще что ли? - Спросил он и прошел в ее комнату, - Это хорошо, что ты уже готова. Мы идём в гости.

Фран едва сдержалась, чтобы не спросить, не к вчерашнему ли знакомцу Лонгрена они идут, но решила, что будет невежливо, да к тому же, получается, хоть и невольно, но она следила за напарником, а это все-таки неправильно. Поэтому девушка лишь кивнула, слегка удивившись, - почему не ложилась? Я отлично отдохнула. В гвардии привычны к аскетичным условиям. Как там говорят, солдат может спать на любой горизонтальной поверхности. А если таковой не имеется, то и на вертикальной. Но все же перед выходом предлагаю позавтракать. Будет неловко, если прямо в гостях от голода начнет урчать живот.

У Лонгрена были большие сомнения, что его вчерашняя знакомая, приготовила какое-то угощение, ожидая его. Поэтому идея Фран позавтракать была разумной. Сам он пока не чувствовал себя особо голодным, но чашка горячего чая была бы кстати.
- Да, - кивнул он девушке. - Я бы выпил чаю. Спустимся вниз?

Девушка кивнула снова, надеясь, что хотя бы утром в этом постоялом дворе подают не только брагу и пиво, но и хотя бы чай. О полноценном завтраке она и не мечтала, но перекусить надеялась, - да, идем.
Фран первая спустилась на первый этаж в пустынный по случаю раннего времени обеденный зал. Заезжие постояльцы таверны, похоже, еще не проснулись, ну а местные работяги уже, наверняка, направились в шахту. Трактирщик приветственно кивнул гостям и на вопрос о завтраке кивнул снова и исчез в кухне.
- Надо же, весь зал в нашем распоряжении. Можем выбрать любой стол, - она улыбнулась, вспомнив вчерашнюю толкучку.

Лонгрен не стал выбирать, а занял место просто за ближайшим к нему столом.
Удивления этого утра продолжались, и оказалось, что в этой дыре был не только чай, но и столь любимый наёмником кофе. Впрочем, на этом приятные удивления заканчивались. Стол, похоже, со вчерашнего вечера не вытирался. Или же, скорей всего, с него смахнули пыль и крошки, но при этом он остался липким. Кофе же был далеко не идеального качества. Но настроения Лонгрену это испортить не могло.
- Мы сейчас направимся к бригадиру механиков, - мужчина решил заранее рассказать Фран об их планах на сегодняшнее утро, - Возможно получится больше узнать о том, почему Белсайз так внезапно купил шахту, о несчастном случае на этой шахте, и почему Малвор внезапно отказался от шахты, - Лонгрен пил не желающий остывать кофе, маленькими глотками, - Кстати это немного похоже на то, как твой отец внезапно решил продать лавку.

Фран вскинула голову от внезапно пришедшей на ум мысли еще до того, как Лонгрен упомянул ее отца. - А ведь и правда, похоже. Неужели этот дворянин всегда действует одинаково? Но это нам только на руку. Бригадир механиков, значит? Твой знакомый? Будет отлично, если он согласится помочь, - она сделала глоток чая и откусила от булочки. Как здорово, что сразу нашлось, к кому обратиться. Даже если этот самый бригадир чего-то и не знает, то наверняка подскажет, куда идти дальше. Поэтому девушка поторопилась разделаться с едой побыстрее, чтобы не заставлять, наверняка, занятого человека себя ждать.

- Может просто так совпало, - пожал плечами Лонгрен, - Вряд ли такие как он всегда действуют одинаково.
Люди часто действуют по привычным шаблонам, но он не стал делать предположений насчет Белсайза, не владея всей информацией. В конце концов и случай с шахтой и с лавкой могут оказаться пустышкой, в которой нет ничего незаконного, но расстраивать Фран такими мыслями он не стал.
Он допил кофе, поставил пустую чашку на стол, бросив внутрь неё монетку. Поднялся, подождал у дверей девушку, - Нам недалеко, - сказал он, выходя на улицу. Вдоль дороги клубился туман, делая грязь менее заметной.

- Может, - кивнула Фран, тоже поднимаясь и оставляя на столе плату за еду. - Такие, как он? Приходилось часто имееть дело с зарвавшимися богачами?
Снаружи было довольно зябко от утреннего тумана и девушка чуть поежилась. Но решила не отставать от напарника и последовала за ним быстрым шагом. Утренний Кеплан ничем не отличался от Кеплана вечернего - та же серость и уныние, те же хмурые сгорбившиеся люди, спешащие по своим делам. То, что Лонгрен пошел в ту же сторону, куда уходил накануне, еще раз убедило девушку, что идут они по его вчерашнему маршруту. Тем интереснее будет узнать, что же за знакомый такой у напарника.

- Я имел в виду преступников. Есть, конечно, те, кто совершает преступления по определенной схеме и не меняет ее. Но так их легче поймать. Те же, кто действуют нестандартно, меняют способы преступлений, могут творить свои злодеяния гораздо дольше, - в конце дороги уже показался домик Лаоры. Ночной путь к ее домику казалось ему был более долгим, - Ну а если у преступника еще  и достаточно денег и положения в обществе, то он практически неуязвим, - Лонгрен остановился у двери, - Если он не совершит ошибку.

- Практически неуязвим… - эхом повторила приунывшая от объяснений Лонгрена Фран. - Если не совершит ошибку. Но ведь идеальных, никогда не ошибающихся людей, не бывает. Нужно только найти, где он сплоховал, ухватиться за это и размотать клубок преступлений, чтобы вывести злодея на чистую воду. Вот к чему ты клонишь, я поняла.
Фран посмотрела на дом, к которому они шли. Он был таким же, как и прочие, ничем особенным не выделялся. Ну действительно, одернула себя девушка, не стоило ожидать, что здесь будет дворец или что-то такое же особенное. Хорошие люди живут по соседству с плохими и заходят в одни и те же лавки и таверны.

Дверь открылась, и на пороге показалась черноволосая девушка. Одета она была в тот же серый комбинезон, что и вчера. Она посмотрела на Лонгрена, кивнула ему, затем перевела взгляд на его спутницу, - Это кто? - спросила она, обращаясь к мужчине.
- Это… мм.. Фран. Она со мной, - ответил наёмник. В принципе, особого гостеприимства от девушки-механика и не стоило ожидать. Тем более, что он вчера не предупредил ее, что придёт не один.
Лаора снова внимательно посмотрела на Фран, затем посторонилась, пропуская гостей в дом.

- Доброе утро, - Фран несмело улыбнулась. Почему-то она думала, что бригадиром шахтеров должен быть суровый мужчина, может быть, похожий на самого Лонгрена. Но уж никак не миловидная девушка, выглядящая всего лет на пять старше самой Франки. Поэтому блондинка слегка растерялась и не знала, что сказать. К счастью, особых слов от нее никто и не требовал, поэтому девушка переступила порог и вошла в дом.

Лаора усадила гостей на старый, видавший виды диванчик, сама же села напротив них на стул. Она закинула ногу за ногу и скрестила на груди руки. Повисло неловкое молчание.
- Так что там не так с шахтой? - прервала наконец молчание хозяйка дома.
- Белсайз, знаешь его? - спросил Лонгрен, он не мог определить, как вести себя с этой девушкой. Стоит ли сразу выложить ей свои подозрения или же быть с ней осторожней. Она не производила впечатления слишком хитрой, напротив, она казалась прямолинейной.
- Допустим, - ответила Лаора, - Вам что за дело до этого?
Она переводил взгляд с Лонгрена на Фран и обратно.

Фраз изучала девушку взглядом и одновременно пыталась понять, насколько ей можно доверять. Судя по тому, что Лонгрен не очень торопился делиться информацией с хозяйкой дома, то либо знакомая шапочная, либо не слишком надежная. Поэтому девушка заговорила, аккуратно подбирая слова, - Мы расследуем одно дело, личное. И ниточки от него привели сначала к Белсайзу, а потом сюда. У нас есть основания считать, что дворянин замешан в нескольких не очень благопристойных сделках и хотим выяснить детали. Копаться в ваших делах и что-то вынюхивать мы не собираемся, но если вы знаете или подозреваете о чем-то подозрительном, связанным с ним, не могли бы с нами поделиться?
Блондинка вопросительно посмотрела на собеседницу, надеясь, что выразилась не слишком туманно или грубо.

Брюнетка продолжала молча смотреть на странную парочку, свалившуюся на нее и что-то обдумывала. Наконец она приняла какое-то решение, опустила обе ноги на пол и шумно опустила ладони на бёдра.
- Мне кажется, вы ошибаетесь в отношении Белсайза, - произнесла она негромким голосом, - Шахтой изначально должен был владеть купец Малвор, но на ней произошел несчастный случай и заключение сделки отложили. Позднее выяснилось, что это был не несчастный случай, а убийство. И виновником убийства, как оказалось был Малвор, - она перевела дыхание от непривычно большого для нее количества сказанных слов, достала из кармана маленькую фляжку и отхлебнула из нее пару глотков. Затем продолжила, - Тогда Малвор был лишен всех прав на шахту, а ее владельцем был объявлен Белсайз. Вопросы?
Лаора сделала еще глоток из фляжки, и вернула ее в карман.
Лонгрен обдумывал ее слова, перед тем как отправляться в Кеплан наверное нужно было найти в Кальфеоне Малвора и переговорить с ним. Хотя, если его обвинили в убийстве, может его и нет уже в Кальфеоне.

Фран глянула на Лонгрена, но тот что-то обдумывал. Поэтому, помявшись, она снова заговорила сама, - Откуда у вас эта информация, мисс? Боюсь, тот, кто передал ее вам, хотел ввести в заблуждение. Документы по этой сделке лежали перед моими глазами и в них ни слова нет о лишении прав на шахту, тем более на таком страшном основании. Уж на подобное я бы точно обратила внимание. Формально все выглядит так, будто этот самый Малвор просто передумал в последний момент и уступил покупку Белсайзу. Совсем как то, что случилось с отцом… Но оставим это. Поверьте, если бы кого-то в чем-то официально обвинили, запись об этом несомненно появилась бы в канцелярских бумагах. И если ее нет, то, боюсь, в ход были пущены интриги, угрозы или что-то столь же незаконное.
Фран не любила спорить и старалась вообще не говорить людям то, что им могло бы не понравиться, но сейчас случай особый, ведь от этого зависит исход всего предприятия, которое она затеяла.

Лаора так резко наклонилась вперед по направлению к Фран, что Лонгрен очнулся от своих мыслей и чуть было не потянулся к кинжалу.
- Я не знаю, что ты там читала в своих бумажках, девочка. Но на том месте, где было найдено тело, нашли еще и одну вещь, принадлежащую Малвору, - девушка поднялась с места и начала нервно ходить по комнате, затем остановилась, - Я сама ее нашла. Как раз там, где нашли тело моего жениха.
При этих словах Лонгрен слегка поморщился и посмотрел на Фран.

- Я… соболезную насчет вашего жениха, - Фран отшатнулась от резко приблизившейся девушки, но быстро вернула себе самообладание и почувствовала укол совести за то, что лезет в личную жизнь незнакомого человека. Но раз это касалось Белсайза, то и ее саму тоже. - Но.. можете ли сказать, что это была за вещь? И что вы с ней сделали потом? Я прошу прощения, мисс, возможно, это прозвучит грубо, но тот факт, что предмет, принадлежавший такому богатому человеку, оказался на месте преступления, попахивает очень дурно. Неужели вы верите, что он сам лично пришел сюда и подстроил несчастный случай?
Осознание собственной правоты придавало Фран сил говорить уверенно, хоть ее тонкие пальцы и сжали нервно край куртки. Тем более, что она привыкла доверять официальным документам и не верила в существование того, о чем в них не было указано.

Лаора, прищурив глаза, какое-то время смотрела на Фран, затем подошла к маленькому комоду, открыла его, недолго в нем покопалась, достала какой-то небольшой предмет и кинула его девушке, не заботясь, поймает ли та его или нет. Это была изящная заколка в виде личного герба Малвора.

Блондинка смотрела на заколку так, будто ожидала чего угодно, только не этого. Нет, конечно, она не узнала ни само украшение, которое видела впервые, ни герб, которого и вовсе не помнила. - О, Эллиан! Дайте мне минутку, я попытаюсь объяснить.
На несколько секунда она замолчала, собираясь с мыслями. - Для начала, прошу прощения, что не представилась сразу. Мое имя Фран Сэлек, я адъютант гвардии Кальфеона. Моя работа - это оформление всевозможных бумаг и поэтому я вполне неплохо знакома с теми процедурами, которые сопровождают официальные действия представителей гвардии. Так вот, тот факт, что эта вещь сейчас у вас, и другой факт - что на основании ее обвинили кого-то в преступлении, исключают друг друга. Попробую сказать понятнее. Если бы заколка была доказательством, то ее бы сразу изъяли и прикрепили к делу, отправив в специальное хранилище. Но раз она здесь, то, вероятно, никто, кроме вас, о ней не знает. А значит, никого не обвинили. Кто вам сказал о том, что мистера Малвора лишили прав на шахту? Уж не посланец ли лорда Белсайза?

- Ты сейчас не в Кальфеоне, девочка, - Лаора распалялась всё больше. Ее голос звучал резко и нетерпеливо, как будто она устала объяснять очевидные вещи, - Оглянись. Ты в Кеплане. Здесь нет кальфеонской гвардии. Здесь нет никакого хранилища доказательств. Когда погиб Арен, кто-то посчитал это самоубийством, а кто-то сказал, что Арен просто напился и упал в шахту. Но я знала, что это не так. Убивать себя у него причин не было, и он был совершенно трезв, когда ушел в тот вечер от меня. И когда я через несколько дней осмотрела место, где его обнаружили, я нашла это, - она указала на заколку в руках Фран, - Я показала ее Эльдасу и остальным. Они сразу узнали герб Малвора, а некоторые признали, что видели эту заколку у его жены на приемах. Я не знаю, почему Малвор еще не в тюрьме. Может он заплатил им, чтоб всё не ушло дальше Кеплана. Поэтому он просто отказался от шахты и ее передали следующему претенденту. А заколку забрала себе я. На память.
Лонгрен молча смотрел то на Фран, то на Лаору. Из опыта он знал, что одной из самых больших мужских ошибок было вмешательство в спор двух женщин. Поэтому свои предположения он пока держал при себе.

Переубедить ее не удастся, поняла Фран, впрочем, и цели такой у нее не было.  Если девушке так легче смириться с потерей, обвиняя кого-то, чем признать, что произошел несчастный случай и так просто бывает, ее право. Ведь дело о смерти того юноши, наверняка, расследовали. И если решили никого не наказывать, значит на то были веские причины. – Хорошо, мисс, возможно, вы и правы. Действительно, вы живете здесь, а не я, и вы лучше знаете, что и как случилось, - тон блондинки стал примирительным. Ссориться с тем, кто может дать важную информацию, она вовсе не хотела. – Но, может быть, вы будете не против, если я позаимствую эту заколку? На время, потом непременно верну. Я хочу показать ее кое-кому в Кальфеоне. А еще… не затруднит ли вас показать то место, откуда, предположительно, упал ваш жених?
Фран понимала, что обе ее просьбы – верх наглости, но нужно получить максимум сведений прежде, чем делать выводы, хотя кое-какие мысли по поводу происходящего здесь у нее уже вырисовывались в голове.

- Оставляйте, - махнула рукой Лаора, - она обдумала вопрос девушки и ответила, - Покажу. Но вечером, когда разойдутся рабочие. Чтоб не было лишних вопросов.
Она, казалось, успокоилась. Лонгрен, видя, что угроза конфликта миновала, рискнул задать свой вопрос.
- И я спрошу. А Белсайз здесь появился до того, как ты нашла заколку или после?
Лаора задумалась, вспоминая недавние события, - Это было, когда он приехал во второй раз.
Она снова переводила внимательный взгляд с одного своего гостя на другого, словно пытаясь заглянуть в их мысли. Затем поднялась, - Мне пора на работу. Приходите к шахте часам к восьми.

- Благодарю за то, что уделили время. – Фран тоже встала и спрятала украшение в сумку. – Мы непременно придем к восьми. Хорошего вам дня.
Девушка попрощалась с не очень-то дружелюбной хозяйкой дома и вышла на свежий воздух. А когда они с напарником отошли на достаточное расстояние, нарушила молчание. – Ты тоже понял, что он был здесь и что именно Белсайз внушил ей все это про вину Малвора и прочее? Ну не берут с собой фамильное украшение, когда идут или посылают кого-то на преступление, это абсурд. И уж тем более не теряют его так кстати. У меня есть коллега, мы дружим с ней. Она потомок одной из дворянских семей, которые потеряли власть после того, как Кальфеон стал республикой. Но тем не менее, знакомые и родственники среди знати у нее остались. Покажу заколку ей. Возможно, Беа подскажет, каким образом эта вещь могла оказаться здесь. Понятно, что подбросили, да. Но прежде ее нужно было украсть. То есть план был еще масштабнее. А ты что думаешь?

- Да, - кивнул Лонгрен, соглашаясь с Фран, - Тем более, что заколка не его, а его жены. Скорей всего они просто торопились и подбросили то, что у них было. Но ты покажи своей коллеге.
Наёмник покосился на дом, который они только что покинули. Лаора вышла и направилась в сторону шахты, бросив на них пронзительный взгляд исподлобья.
- Эх, нужно было у нее еще спросить про твоего зловещего гостя, - покачал головой Лонгрен, - Может был тут кто похожий с Белсайзом.

- Попробуем спросить, когда встретимся в восемь. Она и так разозлилась, сам видел. Эта шахта… Она и правда стоит того, чтобы воровать, убивать или подставлять невинных людей? Что в ней такого? – Фран спросила, скорее, саму себя, чем Лонгрена, и не ожидала услышать ответ. У нее в голове не укладывалось, как ради владения чем-то можно губить человеческие жизни. – Мне жалко ее, Лаору. Если бы она хотела добиться справедливости, я бы с удовольствием ей помогла. Но увы, она опустила руки и не верит, что действительно виновный в том, что произошло, может понести справедливое наказание. Ведь даже если это был несчастный случай, его цинично использовали в своих целях.
Девушка тряхнула головой. – Впрочем, у нас и самих еще очень мало зацепок. Придется где-то коротать день. У тебя есть идеи? Не хотелось бы до вечера сидеть в четырех стенах. Когда еще тут поведется побывать.

Они как раз дошли до постоялого двора и остановились у входа в таверну. Лонгрен указал рукой на ее двери, - Единственное развлечение тут для местных, это таверна. Она тут и ресторан, и бойцовский клуб, и театр, и храм любви. Можно пройтись по местному рыночку, купишь там себе сувенир на память. А из необычного… Ну разве что шахты. Но мы и так вечером одну посетим. Хотя я не знаю, что ты там надеешься найти.
Он не стал ей отвечать на ее первый вопрос. Причина, разумеется, не в самой шахте. А в деньгах, которые она приносит. Вот ради денег то многие и воруют, и убивают, и подставляют невинных людей.
Лонгрен открыл дверь таверны. С завтрака прошло не так много времени,обед был еще не скоро. Лонгрен рассчитывал просто поваляться в своей комнате. Но если Фран надумает куда-нибудь пойти, то придётся идти с ней. Бродить одной по городу он ее не планировал отпускать.
Он оглядел зал. Посетителей было еще меньше чем утром. Какая-то парочка обнималась в углу, да еще какой-то мрачный тип в капюшоне сидел попивая пиво из большой глиняной кружки.

Фран направилась было внутрь следом, справедливо рассудив, что сувенирами она закупиться еще успеет, а разгуливать по улицам может быть опасно. Мало ли что придет в голову местным суровым шахтерам. Но глянув в зал через плечо Лонгрена, она схватила напарника за руку и потянула обратно на улицу. – Это он, - прошептала девушка испуганно, - ну то есть я не уверена на 100%, глаз не видно под капюшоном. Но очень похож. Тот самый мой незваный гость. Неужели он последовал за нами? Как узнал, где мы? Хотя почему я спрашиваю. Сама же выяснила, что у Белсайза есть свои люди в гвардии. А я уведомила офицера, где буду, на случай непредвиденной ситуации. Но не могла же я соврать, вдруг срочно понадоблюсь и им нужно будет меня найти.
Блондинка расстроенно опустила взгляд. Получается, она сама выдала их местоположение. А здесь, вдали от Кальфеона, все, на что они могли надеяться, это собственное оружие.

Лонгрен не любил, когда его хватали таким образом, и хотел уже было возмутиться такому бесцеремонному обращению со стороны Фран, но увидев ее перепуганное лицо, понял, что на то у нее были веские причины, о чём она и поведала спустя секунду. Меч Лонгрена лежал наверху в его комнате. С ним он бы чувствовал себя поувереннее, чем с одним кинжалом.
Самым разумным было бы тут сесть на коней, и вернуться в Кальфеон. А еще лучше, не в Кальфеон, а куда-нибудь подальше. Причём это касалось в первую очередь Фран. Так как теперь ее там ничего хорошего не ждало. Но почему-то он был уверен, что пока она не узнает, всё что так жаждет узнать, она не отступится.
При трактирщике и других посетителях этот громила нападать на них вряд ли будет. Поэтому в таверне они были бы в относительной безопасности. А вот на улице, на них напасть проще. Тем более неизвестно, может он тут и не один.
- Пойдём в мою комнату, - принял решение Лонгрен, и взял Фран под руку.

Рапира висела на боку Фран, как и всегда, поскольку по уставу гвардейцы на всей территории Кальфеона не имели права выходить из дома без оружия, даже на выходных, даже в отпуске в другом городе. Но адъютант пользовалась Шипом только на тренировках и благополучно о нем забыла. Она кивнула Лонгрену и последовала за ним. По пути девушка не удержалась и скосила глаза на фигуру в капюшоне. Казалось, незнакомец был полностью поглощен своим напитком, но Фран была уверена, что он цепко следит за каждым их шагом. Стараясь делать беспечный вид, впрочем, не особо успешно, она прошла через зал под руку с напарником, а потом поднялась на второй этаж. Когда они перестали быть в зоне досягаемости того страшного мужчины, блондинка выдохнула с облегчением. Но ситуация усложнилась и нужно было придумать план действий в связи с новыми обстоятельствами. – Похоже, все-таки придется остаться здесь до самого вечера. И вернуться немедленно после осмотра шахты. Ну а утром уедем обратно в Кальфеон, там будем под защитой гвардии и никто напасть не посмеет.

В комнате Лонгрен запер дверь. Подошел к окну, выглянул. Окно выходило на задний двор и из него открывался замечательный вид на свалку. Видимо хозяин таверны не утруждал себя вывозом отходов, и часть мусора просто вываливалась во двор, где его растаскивали местные бродячие собаки. Лонгрен предпочел бы видеть, что делается перед входом в таверну. Но с другой стороны, если выбраться через окно, они окажутся на заднем дворе и, сидящий в зале громила не сможет их увидеть. Если, опять же, он здесь один. Лонгрен оглядел территорию вокруг свалки. Никого не было видно. Он задернул серые грязные шторы и повернулся к Фран.
- Умеешь пользоваться? - спросил он, указывая на рапиру. Раз уж она решила осмотреть шахту, то убедить ее не делать этого, было бы делом безнадежным. А ведь шахта была идеальным местом, чтоб разделаться с ними. И спустя несколько дней Лаора опять найдет рядом с местом их гибели какую-нибудь заколку Малвора. Или пуговку. Или ещё-что нибудь. Кстати о Лаоре, - Даже если и удастся выбраться целыми и невредимыми в Кальфеон, то Лаора остаётся здесь. И для Белсайза, если это он за всем стоит, было бы полезнее, если б она была мёртвой, - он решил не спорить с девушкой о том как наивны ее рассуждения о нахождении в безопасности под защитой гвардии.

— В той комнате, где ночевала я, окна выходят на другую сторону, - Фран видела, как внимательно Лонгрен смотрел на улицу. А когда он показал на ее оружие, посмотрела на Шип так, будто только что его обнаружила, - а? Да, я регулярно тренируюсь, все обязаны соответствовать нормативам по боевым навыкам.
Девушка опустилась на край кровати, нервно теребя пальцами ремешок сумки. Теперь у них действительно большие неприятности, ведь если тот человек последовал за ними в такую даль, то он точно не отвяжется, даже если они сейчас все бросят и убегут. Слишком глубоко увязли в этом деле, слишком много внимания привлекли. - Если он все это время сидел в таверне, то не видел, где мы были. А значит, не подозревает, что разговаривали с Лаорой и вообще знаем о ее существовании. Похоже, визит в шахту придется отложить до тех пор, пока не решим текущую проблему. Нам придется сражаться, да? Ведь он нападет рано или поздно?

Лонгрен молчал, обдумывая ситуацию. А думалось тяжело. Если б он был один, то было бы значительно проще. Он бы вышел на улицу, тот громила пошел бы за ним. а дальше… дальше как-нибудь разобрался бы с ним. Он покосился на девушку. А вот с ней… Мешаться только будет со своей рапирой. Придется следить, чтоб она не пострадала. Хотя, разве его это заботит? Но видимо заботит, раз он тут.
Наёмник снова подошел к окну и, отодвинув край шторы, оглядел задний двор. Если пройти через ту покосившуюся калитку, можно выйти на улицу, ведущую к дому Лаоры и к шахте. Наконец он повернулся к Фран.
- Ты вылезешь в окно, и осторожно пойдешь к дому Лаоры. Если ее дома нет, найдешь ее в шахте. Там узнаешь всё, что тебе нужно, затем берешь лошадей и ждешь меня на выезде из города, - о том, что если отправленный по их души, не один, он старался не думать, - Если до темноты я не приду, скачи во весь опор в Кальфеон. Но я на твоём месте отправился бы в Двенкрун.

Фран немного помолчала, а потом решительно помотала головой. - Сейчас нам точно не стоит разделяться. Во-первых, по одному одолеть проще, а ты не можешь угадать, за кем последует тот человек, и нет никакой гарантии, что на закате не найдешь трупы и мой, и лошадей. А во-вторых, именно я втянула тебя в это дело и не могу бросить на произвол судьбы. Поэтому либо мы вдвоем сражаемся, либо оба убегаем. Сведения о шахте могут подождать. Нападение - куда более веское доказательство причастности. И не стоит меня недооценивать, я все же не принцесса, которая умеет только закатывать глаза и падать в обморок. Но, подозреваю, ты все же опытнее меня в этих делах, поэтому выбор, как действуем, за тобой. Только атаковать первыми и тем более исподтишка я не согласна, потому что тогда сами станем преступниками и будем вынуждены пойти сдаться. Но вот если возникнет опасность для наших жизней, тогда у нас полное право защищаться.
Девушка еще ненадолго задумалась, - если хочешь, я могу быть приманкой. Отправлюсь куда-нибудь, словно и вправду убегаю, а когда он пойдет за мной, ты выдвинешься следом. Тогда преимущество будет на нашей стороне.

Вот как раз атаковать первым Лонгрен и планировал. Зачем ждать, когда на тебя нападут? Если ожидаешь нападения, всегда нужно бить первым. Но Фран с этим утверждением точно не согласится.
- Ладно, - мужчина вздохнул, - Тогда просто вечером идём к Лаоре, как и планировали. Если он на нас решится напасть, я его убью.
А если он не один, и у него есть помощники, тогда дела будут хуже. Но пока будем исходить из того, что он один. А вот приманкой быть точно не надо. Вряд ли он бездумно двинется за ней, зная, что у него есть еще один противник и к тому же более серьёзный.
- Раз нам не стоит разделяться, то и приманкой ты не будешь, - буркнул Лонгрен.

- Ну послушай, - взмолилась Фран, когда на лице Лонгрена явно отразилась смесь разочарования и недовольства, - а что если он здесь просто чтобы напугать? Ну как тогда, в Кальфеоне. Шанс этого, конечно, небольшой. Но нельзя судить людей только за то, что кто-то опасно выглядит злобно смотрит или говорит неприятные вещи.
“Ты вообще-то тоже иногда пугаешь”, - добавила она про себя, стараясь не смотреть на напарника, чтобы не выдать свои мысли. Но, сказать по правде, почувствовала облегчение, когда Лонгрен отказался делать ее приманкой. Все-таки оказаться в такой ситуации ей было действительно в новинку и довольно страшно. Но девушку ужасали слишком многие вещи, чтобы позволить себе бояться и сидеть сложа руки. “Если трусишь, закрывай глаза и делай”, - так всегда говорил папа, если Франка не решалась приняться за что-то сложное и незнакомое. В нынешней ситуации, конечно, глаза лучше держать открытыми, а вот сидеть в углу и трястись - точно плохое решение. - И вообще, там, в Кальфеоне, я была уверена, что это лавочник нанял какого-то бандита, чтобы пригрозить. Ты уверен, что тот незнакомец вообще имеет отношение к Белсайзу?

- Уверен, - сказал Лонгрен, и сел на кровать, - Лавочник просто мелкая сошка. Да и нет у него никаких интересов в Кеплане. А у Белсайза есть. И этот громила здесь не для того, чтоб запугивать.
Наёмник лег на кровать. потянулся. Вчера он лег поздно, а вставать пришлось рано. А перед сегодняшним вечером он должен быть свежим. Раз они не убегают, делать всё равно больше нечего. Почему бы не поспать пару часиков.
- По большому счету, Белсайзу нужна только ты. Которая копается в его делах и нервирует его. Я для него просто наёмник, которого ты наняла. А вот ты для него угроза, если выяснишь то, что он хочет скрыть, - Лонгрен сознательно старался напугать Фран. Может для того, чтоб она понимала всю серьезность ситуации. К тому же, если она будет напугана, будет меньше вероятность, что она будет проявлять инициативу и подвергнет опасности их обоих, - Вот, что мы сделаем. Как и договаривались, вечером мы пойдем к Лаоре. Потом сразу уедем. Если этот громила попробует нам помешать, разберемся с ним. Так что держи свою спичку наготове. А пока я немного вздремну. А ты не вздумай никуда уходить.

- Хорошо-хорошо, я поняла, - примирительно произнесла Фран и уселась на стул, - Спи, я побуду здесь. Если что-то случится, разбужу.
Пока напарник спал, девушка раздумывала, глядя на нерадостную картину за окном. Чем, интересно, он занимался ночью, пришло ей в голову, потому сама она отлично выспалась и еще совсем не устала, ведь еще даже время обеда не наступило. Снова куда-то ходил один, чтобы никто не мешался под ногами?
Очевидно, что ее саму Лонгрен считал больше обузой и балластом, чем реальной помощницей в этом деле. Не очень-то приятно, конечно, но нужно смотреть правде в глаза. Возможно, стоило просто отойти в сторону и позволить напарнику действовать своими методами? Но как потом тогда жить, зная, что правда добыта нечестным путем. Да и будет ли она истиной, если получена с помощью ножа, приставленного к горлу. Нет, помотала головой Фран, пусть уж лучше ничего не удастся узнать и придется отступиться. На сделки с совестью она не пойдет.
За этими мыслями девушка даже не заметила, как наступил вечер.

Лонгрен проснулся, но не спешил пока вставать с кровати, а наблюдал за напарницей. Были мысли, что она уснула, и тогда можно было бы потихоньку выбраться из таверны и разобраться с человеком Белсайза. Но этот человек мог проникнуть в комнату, пока Лонгрен будет искать его. И убить Фран. Но Фран не спала, поэтому об этом варианте своих действий можно было даже и не думать.
Лонгрен не любил заранее составлять планы. Даже самый тщательно продуманный план может пойти наперекосяк и рухнуть из-за одной непредусмотренной мелочи. Поэтому пусть всё идёт как идёт.
Он сел на кровати. Глянул в сторону окна. Уже вечер.
- Так и просидела? - спросил он, подходя к девушке, - Пора.
Он закинул на плечо свой вещевой мешок, прицепил к поясу меч, - Сейчас я выйду, ты откроешь свою комнату, и я войду туда первым. Если всё в порядке, ты быстро берешь свои вещи и тихонько спускаемся вниз. От меня ни на шаг.

Фран поднялась. Она слишком нервничала, чтобы вести беседу, поэтому молча пошла за Лонгреном по коридору. Ее комната оказалась пуста, а вещи лежали там, где и были оставлены. Девушка быстро собралась и кивнула напарнику, подтверждая, что готова идти.
Того человека внизу уже не было, но не стоило расслабляться, наверняка, он засел где-то таким образом, чтобы видеть все выходы из таверны и последовать за ними, куда бы они ни двинулись. Фран украдкой оглядывалась, но, не зная, что нужно искать, не замечала ничего, что бы вызвало подозрения или хотя бы привлекло особое внимание. Когда они вышли на улицу, девушка лихорадочно вцепилась рукоять рапиры, постоянно готовая к нападению.

Таверна, тяжело пропитанная дымом и запахом пива, постепенно наполнялась людьми. Значит рабочий день закончен, и можно было застать Лаору дома. Перед тем, как выйти, Лонгрен хотел было подойти к трактирщику, чтоб расспросить того об утреннем посетителе. Но увидев наёмника, трактирщик быстро отвел глаза, отвернулся  и сделал вид, что в данный момент в его жизни нет ничего важнее протирания кружек.
На улице Лонгрен огляделся, на первый взгляд никто за ними не следил никакие зловещие фигуры не поджидали в тени. Вряд ли громила затаился в кустах и оттуда наблюдал за ними, но исключать этого было нельзя.
Напарники направились по уже знакомой им дороге к дому девушки –механика. Мужчина вглядывался в лица то и дело попадающихся им навстречу шахтерам, тяжело бредущих развлечься в таверну.
- Расслабься, - сказал Лонгрен своей спутнице, заметив ее напряжение, - Смотри сколько вокруг людей. Не нападёт же он при всех.
Но чем ближе они подходили к дому Леоты, тем меньше шахтеров им попадалось на пути. Похоже, что на шахте уже никого не осталось и все из них перебрались по знакомому маршруту: шахта-таверна.
Лонгрен огляделся. Внезапно выскочить и напасть на них вроде бы ни у кого ниоткуда возможности не было. Плохо было то, что сумерки начали сгущаться. Еще раз внимательно осмотревшись по сторонам, наёмник постучал в дверь. Но ответа не последовало.

Легко сказать “расслабься”. Фран в каждом встречном видела потенциального врага, а когда людей вокруг стало меньше, напряглась еще больше. Ведь если в толпе и правда никто не нападет, в безлюдном переулке есть чего опасаться. Когда они достигли дома Лаоры, девушка, следуя движениям Лонгрена, огляделась и чутко прислушалась, не доносятся ли изнутри звуки. Но тишина была им ответом. Значит, бригадир все еще не вернулась со смены и им следует идти в шахту. Эта перспектива вкупе с наступающей темнотой еще меньше способствовала расслабленному настроению. Она посмотрела на напарника. - Похоже, вариантов у нас нет. Пойдем искать ее?

Лонгрен молча кивнул. Он еще какое-то время постоял на крыльце, прислушиваясь. Затем подошел к окну и какое-то время безуспешно пытался разглядеть хоть что-нибудь внутри дома через мутное и пыльное окно. Затем вздохнул. Кроме как в шахте, искать Лаору больше было негде. На улице становилось всё темнее. Внутри шахты, тускло освещаемой лишь светом редких факелов, было еще более мрачно. Тем более, что им, незнакомым  с внутренним устройством ходов и лабиринтов шахты, было проще потерять там друг друга, чем найти Лаору.

В шахту вёл узкий коридор, на стенах которого горели несколько факелов. Коридор этот приводил в большой зал. Дорожка спиралью уходила глубоко вниз, а в центре зала была огромная глубокая яма. С потолка свисали несколько толстых канатов, спускавшихся в эту самую яму. Со стороны коридора яма была огорожена хлипким заборчиком. С разных сторон зала чернели пара проходов. Их или только начинали разрабатывать или они стояли заброшенными с тех пор как предыдущие хозяева приняли решение разрабатывать шахту вглубь, а не в стороны.
Около одного из этих проходов, что был ближе всего ко входу, в каких-то паре метров от него, на большом валуне сидел Далтис.
Ему уже приходилось бывать в этой шахте несколько недель назад. Тогда он ослабил веревки подъемника, что погубило бедного Арена, жених Лаоры. А спустя несколько дней он снова побывал тут, чтоб оставить внизу заколку, которую ему передал Белсайз.
И вот снова ему пришлось мчаться в Кеплан по приказу своего хозяина. Ненасытная шахта требовала очередных жертв. Глупая девчонка, которую он, как ему казалось, убедительно припугнул, не отступилась, и продолжила копать под его хозяина. К тому же она не одна. а наняла какого-то наёмника. Денег у нее было видимо, не слишком много, поэтому их хватило хоть и на здоровяка. но уже далеко не молодого и наполовину седого. Далтис хоть и сам был давно не юноша, но считал, что этот здоровяк не будет большой помехой его планам.
В начале коридора послышались глухие голоса и негромкие шаги. Глаза Далтиса, который уже долгое время пробыл внутри, привыкли к темноте. Он тихо поднялся с камня, на котором сидел, вытащил нож и неслышно отступил в тень.

Фран никогда не была в шахте и даже слабо себе представляла, как она на самом деле выглядит. Поэтому оглядывалась по сторонам не только из осторожности, но и от любопытства. Конечно, отправляться сюда вечером, как она теперь поняла, было не очень хорошей идеей. На самом деле, девушка и сама не знала, что хотела найти. Просто казалось неправильным хотя бы раз не взглянуть на место того происшествия, из-за которого шахта так быстро и внезапно сменила хозяина. Ведь если она продолжит копать (а она, конечно, не остановится), возможно, придется объяснять несведущим людям, как все выглядит и устроено. Ну а потом, когда посмотрит, можно уже и возвращаться в Кальфеон, чтобы продвинуть это дело дальше и начать работать с уликой, которая, как подозревала девушка, могла завести довольно далеко.
- Мы не потратим слишком много времени, - говорила она негромко, пока напарники шли по коридору. - Я только одним глазком гляну и тут же пойдем назад. В опасные места, конечно, заходить не будем. Что бы тебе ни казалось, я не идиотка, чтобы рисковать понапрасну.

- Тут везде опасные места, - буркнул Лонгрен. В этой тишине даже негромкий шепот звучал громко и, казалось, что его можно расслышать во всех уголках шахты. Поэтому Лонгрен старался молчать, чтоб не нарушать царящего тут хрупкого спокойствия. О том чтобы громко звать Лаору не было и речи. Лонгрен оглянулся назад. Если бы за пределами шахты светило солнце, то ощущения не были бы такими давящими. Теперь же темнота снаружи становилась еще гуще.
Они вышли к большому залу, который видимо и являлся центром шахты. Здесь факелов было больше, хоть и многие были погашены по окончанию дневных работ. Поэтому тут было немного светлее. Лонгрен обратил внимание на пугающие темные проходы по сторонам зала. Если кто-то решил спрятаться, то места лучше не найти. Лаоры на первый взгляд нигде не видно. Если она не попалась им по дороге и дома ее не было, то она должна быть где-то здесь. Но ведь у них не было цели искать ее. Всё, что хотели, они от нее узнали и получили. Он посмотрел на Фран. Она уже не выглядела такой решительной. Что эта одержимая жаждой правды вообще думала тут найти? Записку с признанием Белсайза?

Фран оглядела зал, в который они вышли. - Здесь и добывают уголь? - почти шепотом спросила она, ощущая, как стены и атмосфера буквально давят. Подходить близко к яме она не решилась, как и заглядывать в проходы и вообще отходить далеко от напарника. Он прав, тут могло быть опасно даже если бы за ними никто не охотился.
- Знаешь, что меня смущает? - повернулась она к Лонгрену, - тот факт, что мы так свободно сюда зашли и не встретили совершенно никого. То есть любой, даже если он не имеет никакого отношения к шахте, может просто так прийти, сделать, что ему захочется, и так же незаметно выйти. А если это будет тот, кто разбирается в том, как здесь все работает, то может заметно навредить, оставшись при этом безнаказанным. Почему нет охраны, стражи или чего-то подобного? Если все же встретим Лаору, нужно спросить, всегда ли так было или это нововведения нынешнего владельца. Интересно, кстати, где она? Обещала быть здесь к восьми, но почему-то не пришла. Надеюсь, с ней ничего не случилось.

- Здесь, - кивнул Лонгрен. С Лаорой однозначно что-то случилось. Теперь главное, чтоб ничего не случилось с ними. Может тот громила сейчас занят где-то с ней, вытрясая из нее то, что она им поведала. Жаль ее, конечно, но сейчас они вряд ли могут ей помочь, если только не наткнутся тут случайно на нее, - Я не был на других шахтах, но подозреваю, что и на остальных примерно всё тоже самое. Охрана стоит денег, а хозяева шахт не любят тратить лишние деньги. Тем более, это шахты, на которых добывают уголь и руду, а не золото. Кто на них позарится? - правда на некоторых шахтах добывали черные камни, там охрана скорей всего была. Но Лонгрен решил не нагружать белокурую головку Фран этой информацией.
Далтис находился в нескольких метрах от них. Пальцы его, сжимавшие нож, побелели от напряжения. Он ждал удобного момента.

- Я не имею в виду, что кто-то придет с тележкой и начнет вывозить отсюда руду.  - Покачала головой Фран. - Говорю о том, что, если кому-то захочется, например, парализовать работу шахты, он сможет это сделать. Хоть перерубить эти балки или перерезать веревки. Не знаю, что здесь на чем держится, но очевидно, если повредить конструкции, отвечающие за что-нибудь важное, на восстановление уйдет время, добыча будет остановлена и владелец потеряет прибыль. Разве это не больше, чем оплата полдюжины стражников?
Объясняя, девушка сама не заметила, как подошла ближе к центру зала и отдалилась на несколько шагов от Лонгрена. Теперь их с напарником разделял один из тех темных проходов, что шли в разные стороны. Рассуждения ее были гипотетическими, но если такие мысли придут в голову кому-то недоброму и при этом обладающему возможностями, ох… об этом лучше не думать. - Ладно, я увидела все, что хотела. Можем возвращаться.

И что ж она такое увидела, недовольно подумал Лонгрен. Радует то, что теперь они наконец-то смогут вернуться. Надо будет еще раз попробовать постучать к Лаоре. Вдруг она просто к соседке заходила.
Темная фигура неожиданно выскочила из одного из тёмных проемов и бросилась к девушке. Лонгрен выхватил меч и кинулся к ней, но был остановлен холодным голосом.
- Стой, - Далтис обхватил Фран сзади и приставил нож к ее горлу. Он сорвал с ее пояса рапиру и отбросил назад себя.

Наверное, она слишком успокоилась. Или мысль о том, что они вот-вот уйдут из этого неприятного места и вообще покинут Кеплан, заняла всю белобрысую голову. Но движения из тоннеля Фран не заметила вовсе, а действия Лонгрена на мгновение даже испугали ее. Но лишь до тех пор, пока к шее не прижалась сталь клинка, а рапира не оказалась на полу, жалобно звякнув. Сказать, что Фран испугалась, это ничего не сказать. В ужасе она замерла, распахнув глаза и боясь сделать хоть одно лишнее движение, которое, не дай Эллиан, спровоцирует напавшего. Девушка лишь моляще смотрела на напарника, лишь бы тот тоже не поступил необдуманно.
Выходит, их тут ждали, вдруг пришло ей в голову помимо воли. Неужели Леота нарочно послала их сюда и потому не пришла сама?

Лонгрен замер, но меч не отпустил. Очень жаль, что сейчас тут нет Хель с ее умением ювелирно точно метать ножи. Да и фаерболы. Он сделал короткий шаг вперед.
- Я сказал, стоять, - глухо повторил Далтис и отступил на шаг назад, еще крепче обхватив Фран и продолжая прижимать нож к ее шее, - Выбрось меч. В шахту, - мотнул он головой в сторону заборчика, огораживающего яму.
С мечом Лонгрену расставаться не хотелось. Не то чтоб он был какой-то ценный, или навевал приятные воспоминания. Обычный недорогой меч, который он приобрел взамен действительно качественного меча, сделанного Гисфией и потерянного им в пустыне. Но даже этим дешевым мечом он бы в несколько секунд разделался бы с этим громилой. Если б тот, конечно не прикрывался Фран как щитом.
Избавление от меча не поможет ему освободить Фран, а сделает эту задачу гораздо сложнее. Помедлив несколько секунд, Лонгрен хотел сделать еще шаг вперед, но заметил капельку крови на шее девушки. Он посмотрел в ее перепуганные глаза и с силой забросил меч за ограждение.

Когда меч Лонгрена полетел вниз, сердце Фран окончательно ушло в пятки. Теперь они оба безоружны перед этим бандитом, который, судя по всему, не собирался оставлять их в живых. Соберись, приказала блондинка себе, если будешь тут стоять и трястись от страха, то это место будет последним, что ты увидишь. Должен быть способ спастись.
Блондинка чуть шевельнула руками и нащупала кожу сумки, которая все еще висела у нее на плече. К передней стороне для красоты была прикреплена булавка, которая несмотря на свою чисто декоративную функцию, была острющей настолько, что девушка пару раз до крови поцарапалась, пока прикрепила ее так, как хотела. Фран поймала взгляд Лонгрена, опустила глаза, показывая на украшение, которое незаметно ухватила пальцами, а потом посмотрела вбок на державшего ее в плену мужчину. После девушка снова глянула на напарника, подняв брови, словно спрашивая, понял ли тот, что она собирается сделать, и сумеет ли быстро подбежать, если ей удастся отвлечь противника.

Лонгрен в этот момент раздумывал, что было бы неплохо, если бы Фран попробовала что-нибудь предпринять, например укусила бы его за руку, и думал как бы ей подать знак. Но то, что она захотела сделать, было еще лучше. Мысленно похвалив девушку за догадливость, Лонгрен медленно закрыл и открыл глаза, как бы давая понять, что согласен с Фран, надеясь, что она заметит это не в слишком светлом помещении. И надеясь, что это не заметит державший ее. Но чтоб ей легче было выполнить свою часть плана, было бы неплохо его отвлечь.
- Эй! - крикнул Лонгрен, и его голос эхом отозвался от холодных стен шахты, отдаваясь вдаль по темному коридору, - Сколько тебе заплатил Белсайз, чтоб убить нас? Я заплачу в два раза больше.
Незнакомец на это усмехнулся, - Тут дело не в деньгах, дело в преданности, - хрипло ответил мужчина, - Да и откуда у такого голодранца, как ты, такие деньги, - снова последовал смешок.

“Сейчас”, - одними губами беззвучно произнесла Фран, почувствовав, что хватка на миг чуть ослабла, когда бандит заговорил. Она быстро повернула запястье с зажатой шпилькой и изо всех сил воткнула острый край в тыльную сторону ладони той руки, что удерживала ее. И одновременно, как рассказывали на тренировках в гвардии, резко откинула голову назад, чтобы ударить затылком мужчину в нос и отвести шею подальше от ножа.
Освободиться от захвата самой ей было бы все еще крайне проблематично, поэтому девушка надеялась, что Лонгрен успеет и поможет ей.
Далтис издал странный звук, слегка напоминающий стон раненого зверя с нотками удивления. Звук резко прекратился, после того, как Фран ударила его затылком. Далтис отвел руку с ножом в сторону и в этот момент Лонгрен быстро бросился на него, хватая своей левой рукой за эту руку и одновременно с этим отталкивая от него девушку в сторону.
Далтис потерял равновесие от сильного удара Лонгрена и упал назад, увлекая за собой наемника. Лонгрен приземлился на него, почувствовав резкое жжение в левом боку. Не обращая на это внимания, он обхватил ладонями голову Далтиса и несколько раз ударил ее о каменную поверхность пещеры. Когда его противник затих и перестал сопротивляться, Лонгрен тяжело дыша скатился с него и растянулся рядом, ища глазами Фран.

Фран на несколько секунд потеряла равновесие, но сумела остаться на ногах, а пока мужчины дрались, огляделась и схватила лежащую в двух шагах в стороне рапиру. Когда страшный человек затих, девушка вздохнула с облегчением, но на боку развернувшегося Лонгрена начало расползаться темное пятно. - Ты ранен, нужно перевязать. Но здесь оставаться нельзя, у него могут быть сообщники.
В сумке у адъютанта всегда была аптечка первой помощи, поэтому, покопавшись в ней, блондинка протянула напарнику бутылек, - заживляющее. Выпей и будет легче идти. Полноценно обработаем в более безопасном месте.
Потом Фран посмотрела на лежащего без признаков жизни нападавшего и подумала, что нужно уведомить стражу о случившемся. Но это только после того, как Лонгрен будет в порядке, решила она.

Лонгрен, слегка постанывая поднялся. Он взял у девушки бутылек и выпил. По вкусу ничуть не хуже того пойла, что продают в местной таверне. Зато полезней, подумалось ему. Он пару раз ткнул ногой лежащего без движения Далтиса, - Вроде дышит, - он наклонился, поднял нож и протянул его девушке, - Пригодится, - он посмотрел в сторону большой ямы. Спускаться туда за мечом было не очень хорошей идеей. Зачем он вообще его туда выкинул? Потому что этот сказал, что иначе перережет Фран горло? А Лонгрену не хотелось, чтоб это горло перерезали, - Ты в порядке? - посмотрел он на ее шею.
-  Не думаю, что с ним еще кто-то был, - но она права в том, что делать здесь больше нечего. Он сделал несколько шагов по направлению к коридору, ведущему на выход. Голова немного кружилась как после долгой ночи в таверне.

-  Сейчас главное - выбраться отсюда. Обопрись на меня, если тяжело. Идем сразу к конюшне. Не исключаю, что у этого подонка был запасной план и в трактире нас могут ждать. - Фран убрала нож в сумку, а рапиру повесила на пояс и обеспокоенно смотрела на напарника. На вид крови он потерял пока что не слишком много, в обморок свалиться не должен. Но перевязать рану лучше как можно скорее, особенно если им придется всю ночь провести в седле по дороге в Кальфеон.
Теперь, когда непосредственная опасность миновала, к девушке вернулись ее обычные рассудительность и здравомыслие. Ночью никто из случайных прохожих не удивится, что они передвигаются так странно, решат, что перебрали выпивки. А рапорт подождет до Кальфеона, там она напишет подробную бумагу обо всем, что здесь произошло, и подаст офицеру. А пока все еще есть риск, что промедление будет стоить им жизни, нужно поторопиться.

-  Я в порядке, буркнул Лонгрен, - еще не хватало, чтоб она подумала, что он ослаб от какой-то царапины.
Выйти из шахты на свежий воздух было очень приятно. Как вообще шахтеры могут проводить целый день в той удушливой атмосфере?
Лонгрен бросил взгляд на дом Лаоры. Дом выглядел безжизненным свет в нем по прежнему не горел. Но когда они проходили мимо него, ему показалось, что он слышит изнутри какие-то звуки. Какое-то шуршание, мычание. Он остановился и посмотрел на Фран, - Слышишь?

Когда они вышли из шахты, Фран оглядела улицу. Она отлично видела, что Лонгрен ни в каком не в порядке, но спорить не стала. Тратить время и силы на препирательства сейчас точно не время. Час наступил уже совсем поздний и поэтому снаружи было тихо и практически безлюдно. Наверное, поэтому странные звуки из дома Лаоры и привлекли внимание напарника, когда они проходили мимо. - Хочешь зайти и проверить? Но если нас там ждет ловушка? Вдруг твоя знакомая относится к тебе совсем не так хорошо, как думаешь?
Она снова вспомнила ту мысль, что пришла в голову сразу после нападения - их ждали, а значит знали, когда и куда придут. При этом, планы на вечер, кроме них двоих, знал еще всего один человек.

Лонгрен и не думал, что его новая знакомая относится к нему хорошо. Он вообще знал мало людей которые относились к нему хорошо. Такие, конечно же, были, но их можно пересчитать по пальцам одной руки.
Он постучал в дверь, звук сначала стих, а затем стал ещё громче. Наёмник  подошел к окну и снова попробовал что-то разглядеть внутри. Ему показалось, что он видит какое-то шевеление на полу. Дерганье ручки на двери ни к чему не привело. Оставалось только выбить ее. Лонгрен со всей силы ударил ногой по тому месту, где был замок. От резкого движения бок заболел сильнее, а его рубашка стала еще более мокрой. Но усилия того стоили и дверь распахнулась.
На полу лежала и мычала связанная Лаора, рот ее был заткнут кляпом.

Фран достала рапиру на всякий случай, но, когда Лонгрен выбил дверь и стало понятно, что внутри, охнула, быстро убрала оружие и присела возле Лаоры. Связанная девушка немедленно была избавлена от кляпа, а для перерезания веревки пригодился тот нож, который забрали у бандита. Но смотрела блондинка на бригадира шахтеров все еще настороженно. Не похоже, чтобы хозяйка дома была ранена, но, возможно, синяки и ссадины просто не удалось разглядеть в темноте. Спрашивать, что там случилось, излишне, и так все понятно. Поэтому Фран поднялась и обернулась к Лонгрену. - Здесь и обработаем твою рану. Снимай рубашку.
Сама она поставила на стол сумку и достала оттуда обеззараживающее средство и ткань для перевязки.

-  Спасибо, - негромко сказала Лаора, - растирая запястья, только что освобожденные от веревки, - Тот мужчина встретил меня около шахты и сказал, что он от вас. Я сказала, что вы должны скоро прийти ко мне и он предложил подождать вас вместе с ним у меня дома. А потом… - она замолчала и осторожно прикоснулась к разбитой губе, - Вы его видели?
- Видели, - кивнул Лонгрен, морщась снимая рубаху и разглядывая рану. Ничего серьезного. Будет очередной шрам. Но по сравнению со старым шрамом, который тянулся через весь живот, ничего особенного, - Он там в шахте без сознания.

Фран поежилась, увидев шрамы на теле Лонгрена. Другого, наверное, и не стоило ожидать, он ведь наемник, но девушке все равно стало не по себе. Она тряхнула волосами и занялась обработкой пореза, предоставив напарнику самому вести разговор со своей знакомой. - Будет немного щипать, - предупредила девушка, оторвала кусок ткани, щедро плеснула на него зелья и несколько раз промокнула рану. Потом прижала к кровоточащему месту пропитанную материю и туго обмотала напарника повязкой. - Все, можешь одеваться. Средство проверенное, кровь быстро остановится и рана затянется.
Значит, он все же следил за ними и до того, как появился в таверне, поняла Фран, и видел, куда ходили. Стоило ожидать такого и предупредить Лаору сразу же. Тогда бы она не пострадала из-за них.

Действительно, немного пощипывало, но болеть стало значительно меньше, - Спасибо, - сказал наёмник девушке, - Сразу стало лучше.
- Ты видела этого человека здесь раньше? - обратился он уже к Лаоре.
- Да, - кивнула девушка-механик, - Он был тут с Белсайзом, когда тот приезжал во второй раз.
- Как раз, когда ты нашла заколку? - Лонгрен предполагал, что именно этот громила и был виновником гибели Арена, жениха девушки. Но не стал ей этого говорить. Возможно она догадается сама.
- Да… - задумчиво согласилась Лаора.
- Он лежит без сознания в шахте, - сообщил ей Лонгрен, - Было бы неплохо сказать страже, чтоб задержали его пока он не пришел в себя, - он натянул на себя рубаху. Она была мокрая и грязная. Но запасной у него с собой не было, а в шкафах у Лаоры вряд ли были мужские рубахи. Поэтому пришлось довольствоваться этой.
- Да, - снова кивнула Лаора, - Тогда я поспешу.
Она отряхнула и поправила одежду. Осмотрела замок на входной двери, вздохнула. Но она же механик, ей ничего не стоит починить его.
- Надеюсь, вы выяснили всё, что вам было нужно, - повернулась она на пороге, - Спасибо за помощь. Когда будете уходить, прикройте дверь.

- Нам, наверное, тоже нужно уходить? - Фран проводила девушку задумчивым взглядом. И это себя блондинка считала доверчивой. Но то, с какой легкостью Лаора поверила сначала Белсайзу, а теперь Лонгрену, поразило ее. Никаких доказательств, улик, только пара многозначительных намеков, наводящих вопросов - и все, этого достаточно, чтобы человек принял все за чистую монету и потом отстаивал чужое мнение как свое. То есть Лонгрену-то верить можно, конечно, но Франку изумил сам факт того, как неосторожно бригадир относится к получаемой информации. Впрочем, это не ее дело, лезть с умными мыслями другому в душу и некрасиво, и бессмысленно.
Поэтому она собрала разложенные остатки аптечки в сумку и закинула ее на плечо.  Если Лаора сама позаботится о страже, то им двоим тут делать и вовсе больше нечего.

Спустя какое-то время, стоя у конюшни и, ожидая пока сонный конюх приготовит его лошадь, Лонгрен смотрел в сторону шахты. Несколько минут назад туда быстрым шагом, почти бегом отправились несколько стражников. И вот уже через пару минут они вышли оттуда. Немного постояв, они разделились, один вернулся в сторону казарм, а остальные принялись осматривать окрестности шахты.
Лонгрен повернулся в сторону Фран, - Надо бы нам поспешить, - сказал он ей, и негромко окликнул конюха, - Эй, давай поживей там!

- Я буду ждать тебя за стенами. Бафомет где-то там, думаю, с ним ко мне никто не решится подойти, - Фран оставила Лонгрена разбираться с конюхом и выскользнула из города. Негромким свистом она подозвала коня и погладила по морде. Все закончилось, думала она, мы поедем домой, в Кальфеон, а там уже в спокойной обстановке можно будет все обдумать и решить, что делать дальше. Девушка и сама не заметила, как дело из выяснения ее личного прошлого превратилось в натуральный детектив, в котором нужно поймать преступника быстрее, чем он доберется до тебя. Впрочем, сейчас она слишком запуталась, чтобы делать какие-то выводы. Блондинка уселась в седло и оглянулась на городские ворота в поисках напарника.

Напарник не заставил себя долго ждать. Невыспавшийся конюх, подгоняемый недовольными окриками Лонгрена, и напуганный его внешним видом, наконец вывел ему его лошадь и вскоре наёмник смог вновь лицезреть необычного коня Фран.
Бок еще немного побаливал при поездке, но благодаря простому лечению от девушки, было всё-таки приемлемо. Иначе не известно, как бы он перенес дорогу до Кальфеона.
Кальфеон встретил их начинающимся рассветом. Улицы были еще пустынными, за исключением нескольких ночных пьяниц, которые еще не успели добраться домой, и дворников, которые уже начали свою работу.
Лонгрен, наслаждавшийся тишиной еще не проснувшегося города, замедлил ход своей лошади, и повернулся к Фран, - Ну что? - задал он вопрос, подразумевающий множество различных ответов.

Всю дорогу до столицы Фран пыталась привести мысли в порядок. Ей всегда думалось лучше в пути, когда ничего не отвлекает, только деревья проносятся мимо. Нужно составить рапорт, думала она, и попросить офицера поспрашивать насчет заколки. И потом… А что, собственно, потом? Допустим, получат они подтверждение, что украшение и правда принадлежит леди Малвор, и что? Искать встречи с ней самой, чтобы выяснить, куда и как пропала ее вещь, довольно глупо и бесперспективно, не будет знатная дама раскрывать свои секреты малознакомым людям, даже если это представители гвардии. Поэтому нужно придумать какой-то другой план. Но в сонное сознание Фран никаких дельных мыслей не приходило, поэтому на вопрос Лонгрена она ответила односложно, - Спать. Все остальное решим потом.

Утренний солнечный свет заливал просторный кабинет Белсайза, но его настроение было прямо противоположным. Он несколько минут назад прекратил орать на Далтиса, который стоял сейчас перед ним. Бледный, грязный, пошатывающийся, с перевязанной головой.
В тысячный раз Ларт пожалел, что с ним больше нет его Мануга. Вот тот был профессионал. У него бы не возникло проблем убить девченку и ее дружка. Он бы и людей нашел, если б понял, что может не справиться один. И организовал бы всё как следует. А если бы что-то и не получилось, то поспешил бы предупредить, а не терял бы сутки бхег знает где, как этот… Хотя что он хочет от бывшего тюремного охранника. Тот наёмник у девчонки и то более достоин на роль его человека для особых поручений. А может нанять его? Мелькнула мысль. Это бы решило многие проблемы, и к этой Сэлек бы он подобрался без подозрений с ее стороны.
Он уже хотел было дать нужные указания Далтису, как за дверьми раздался какой-то шум.

Роджер ворвался в дом Белсайза, довольно бесцеремонно отпихнул пытавшегося помешать дворецкого и грозно потребовал немедленно отвести его к хозяину, потому дело очень важное и не терпит отлагательств.
Куинси рванул в особняк Ларта в ту же секунду, как распрощался с Уной. Когда офицер гвардии показала ему то, ради чего пришла, дворянину потребовалось все его самообладание, чтобы не выдать крайнее волнение, которое овладело им. Вместо этого Роджер предложил даме выпить и аккуратно выспросил, откуда у нее вещица и зачем леди необходима информация о ней. И то, что услышал, ему категорически не понравилось. Только-только молодому Куинси удалось наладить какое-то подобие компромисса с отцом, что тот даже оплатил переезд Роджера в квартиру побольше и посолидней, где из окон видно парламент, а не стену соседнего дома. И вот теперь этот шаткий мир снова под угрозой, а все из-за того давнего дела и какой-то очередной мутной истории с участием Белсайза.
Поэтому сейчас он стоял в гостиной Ларта и гневно сверкал глазами.

- Тебя еще не хватало, - буркнул вполголоса Белсайз, - Жди, - коротко скомандовал он Далтису, и тот, вздохнув, остался стоять, хотя уже давно мечтал о том, чтобы вернуться к себе, принять ванну и хоть немного поспать. Ларт взял из шкафчика пилюли, которые ему оставил его лекарь, закинул в рот сразу парочку и запил водой из бокала. У него опять жутко разболелась голова, - Чего тебе? - спросил он Роджера вместо приветствия, выходя в гостиную. Судя по его виду, он чем-то рассержен. Ну почему всё плохое вываливается сразу? Если что-то пошло не так, то продолжает идти, не останавливаясь.

- Чего мне? А мне бы очень хотелось узнать, каким образом вот это могло снова оказывается у меня, да еще сопровождаемое крайне дурно пахнущими обстоятельствами? - Куинси раздраженно бросил заколку на кофейный столик перед Лартом, а сам без всякого приглашения опустился в кресло и нервно провел рукой по волосам. - Когда ты сказал, что распорядишься доказательствами, которые я добыл, по своему усмотрению, похоже, забыл упомянуть, что их найдут на месте преступления, где убили человека и попытались лишить жизни еще двоих, в том числе одного гвардейца! И оно окажется в руках представителей официальной власти, которые начнут разнюхивать, кому же оно принадлежит и как очутилось, Бхег побери, в Кеплане!
Последнюю фразу Роджер уже выкрикнул, не особо беспокоясь о слугах, которые, судя по всему, скрылись из виду как только явно рассерженный Белсайз вышел из кабинета.

Голова у Белсайза разболелась еще сильнее. Он изо всех сил боролся с желанием взять Роджера за шкирку и выкинуть из своего дома. Но конфликт с Куинси это совсем не то, что было ему нужно в его ситуации. Он позвал Далтиса, а когда то вышел из кабинета, бросил ему, указывая на заколку, - Забери и уничтожь.
Далтис бросил злобный взгляд на Роджера, взял со столика заколку и положил в карман, намереваясь позднее выбросить ее в реку.
- А я должен был рассказывать какому-то бастарду о моих планах? Как я должен был использовать, то что ты мне добыл? Не слишком ли много ты о себе возомнил? Твоё дело было добыть письмо, добыть предмет. Всё. Дальше не твоя забота.

- Я был бы просто счастлив, если бы это была больше не моя забота! Но как видишь, вопросы о внезапном появлении украшения в абсолютно не подходящем ему месте задают именно мне. Так что рассказать придется. Как минимум для того, чтобы я придумал подходящее объяснение для той, что ждет от меня ответ по этому поводу.
Роджер решил не обращать внимания на взгляд, которым его одарил Далтис. Сейчас есть вещи и поважнее. Поэтому снова обратился к Ларту, - думаю, ты в курсе, что мой дорогой папаша в очередной раз передумал и опять отдает предпочтение мне, а не моему бесполезному братцу. Поэтому “какой-то бастард” снова имеет некоторое влияние и вес. А еще теперь имеет риск все это потерять. И если лишится, уж поверь, не будет стесняться утянуть с собой всех причастных. Поэтому в наших общих интересах соорудить правдоподобную сказку о том, что произошло. Заметь, я не спрашиваю о том, как обстоят дела на самом деле. Мне это безразлично, если удастся замять историю к общему удовлетворению.

- Смотри, какой-то бастард пытается мне угрожать, - сказал Белсайз, повернувшись к Далтису, зная как Роджер относится, когда его так называют. Далтис угрюмо хмыкнул, - Теперь слушай, у меня сейчас проблем и без тебя хватает. Так что мне не интересно, как ты из этого выпутаешься. А если ты будешь глупить, то возможны варианты. Возможно ты внезапно исчезнешь, Далтис об этом позаботится, - на этих словах Далтис снова хмыкнул, - Или же внезапно выяснится, что ты сам решил подставить мужа своей любовницы и сам убил того парня в Кеплане. Поверь мне, если уж я содействовал тому, что какого-то бастарда вернули в свет и стали приглашать на приёмы, то внушить эту мысль суду мне ничего не стоит.
Ларт потер виски и сел на диванчик, - Но всё это, если ты будешь неправильно себя вести. Над остальным я подумаю, - Белсайз вздохнул. Подумать предстояло о многом. Если бы внезапно исчезла эта Сэлек, всё стало бы значительно проще. Далтиса снова использовать нельзя, его лучше вообще сейчас отослать подальше из города. Он презрительно посмотрел на Куинси. Нет, у этого кишка тонка такое сделать.

- Ты не посмеешь, - резко бросил Роджер и посмотрел на Белсайза, сузив глаза и лихорадочно обдумывая только что услышанное. - Поэтому давай обойдемся без пустых угроз, на меня они тоже не действуют. - Тем более сейчас, подумал Куинси, когда отец снова благоволит мне. Дворянин выплеснул свой гнев и теперь откинулся на спинку кресла, успокаиваясь. - Поговорим как джентльмены. Разумеется, я могу и сам придумать, что ответить, тут вообще нет никаких проблем. Вот только если дело придадут огласке, а мои слова впоследствии будут сопоставлять с твоими и обнаружат странные расхождения в показаниях, мало не покажется никому. Сейчас нам выгоднее не соревноваться, а быть заодно.
Куинси не преминул заметить, что ничего не говорил о том, кого именно убили, но при этом Белсайз знал это. Разумеется, Роджер не был идиотом и исподволь выяснил у Уны, когда произошли оба нападения, а потом проверил собственное алиби на эти дни. Тут все было в порядке, привычка проводить почти каждый вечер в свете на этот раз оказала ему услугу.

Крысеныш пошел на попятный, усмехнулся про себя Белсайз. Но с другой стороны он прав. Нужно придумать правдоподобную версию. Боль в голове мешала ему сосредоточиться и мыслить ясно. Ясно было одно, что всё стало бы гораздо проще, если б исчезла Селек. Причем не она одна, но и Роджер, и Леота из Кеплана, и даже Далтис. Но как это сделать? Сказать Далтису: убей их всех, а потом себя? Но даже его преданность не поможет сделать это. Мысли его постоянно возвращались к тому наёмнику, которого наняла Селек. Ларт посмотрев на Роджера, понял, что тот ждёт от него ответ.
- Ну… Если у Анны Малвор спросят, как ее заколка оказалась в шахте в Кеплане, да еще на месте убийства, расскажет ли она, что дала ее тебе? Что перевесит? Боязнь выглядеть для всех потаскушкой, изменяющей мужу? Или боязнь оказаться замешанной в убийстве? Она ведь может просто сказать, что потеряла ее на одном из приемов. Любой мог подобрать.

- В таком случае верни ее мне, - произнес Куинси, имея в виду украшение. - Заколка уже была в руках гвардии и, если сейчас исчезнет, все будет выглядеть крайне подозрительно. Я отдам ее Анне, а заодно уговорю леди отвечать как нужно. И позабочусь о том, чтобы офицер получила полностью устраивающую ее информацию. И крайне надеюсь больше с тобой не встречаться по этому не самому приятному поводу.
Роджер поднялся, не намеренный задерживаться в этом доме дольше, чем необходимо. Когда-то Белсайз действительно смог помочь ему, но теперь был скорее угрозой и нежелательным знакомством для того, кто всеми силами изображает любящего и почтительного сына, который встает на путь исправления от дурного поведения и вредных привычек.

Белсайз на некоторое время задумался, затем кивнул Далтису, - Верни ему.
Далтис недовольно скривился, но возражать не стал, достал из кармана заколку и бросил ее на кофейный столик.
Если он всё продумал, то пусть он и занимается этим, подумалось Ларту. Потом решим, что с ним делать. Что-то он слишком осмелел. Такого тона в разговоре с ним, Белсайз никому не прощал. Он тоже поднялся с места.
- Зайди потом ко мне, после того как этот уйдёт, - бросил хозяин Далтису, проходя мимо того в свой кабинет.

Роджер забрал украшение и покинул негостеприимный дом. Ведь и тут старик был прав, думал он о своем отце по дороге обратно, сразу сказал, что связываться с Белсайзом себе дороже, увязнешь в его интригах и потом не выпутаешься. Но теперь, как надеялся Роджер, то старое дело будет исчерпано, вещица вернется к хозяйке, а гвардейцы узнают душещипательную историю о потере (а возможно, и краже, кто знает, леди не уверена) и возвращении любимого фамильного украшения. И он сам, Роджер Куинси, будет вообще ни при чем.
- Тебе нужно исчезнуть, - сказал Белсайз Далтису, когда они оба оказались в кабинете за закрытыми дверями, - Временно, - добавил он, поймав недоуменный взгляд слуги, - У озера Кайа, восточнее северного порта есть охотничий домик. Переждешь там, пока всё не уляжется. Я пошлю потом за тобой.
Далтис поклонился и вышел из кабинета. Проводив его долгим тяжелым взглядом, Ларт позвал дворецкого, - Пойдешь по этому адресу, - он отдал слуге лист бумаги с написанным на нем адресом, - Передашь мужчине, что там проживает, что лорд Белсайз желает обсудить с ним одну взаимовыгодную сделку. И скажешь ему, пусть приходит в любое удобное ему время.
Слуга удалился, а Белсайз налил себе вина и сел за массивный письменный стол. Пока он ожидал возвращения Далтиса из Кеплана, он не терял времени даром и узнал, куда временно переселилась Сэлек. Про наемника, с которым она теперь делила жильё, к сожалению, многое узнать не удалось. Но он предполагал, что наемника можно перекупить. Вряд ли у девчонки достаточно средств, что заплатить тому большую сумму, поэтому перекупить его не должно доставить большого труда. Как считал Белсайз, купить можно всех, вопрос только в цене.

Фран вернулась со службы в смешанных чувствах. Рапорт ее приняли, но сообщили, что в шахте никого обнаружить не удалось, только следы крови. А поскольку Лонгрен о своей ране никому говорить не стал, то и состава преступления не оказалось. Начальница сочувственно посмотрела на Франку, но повлиять особо не могла, и дело было отправлено в архив с грифом “предположительно пьяная драка”. Адъютант все понимала, но не могла смириться с очевидным. Она сама же подшивала свой рапорт в папку и размышляла, как же так, ведь произошло нападение и вот она живая свидетельница этого. Но официально ничего не случилось, расследование закрыто.

- Они вернули заколку владелице, - рассказывала она напарнику за ужином. - Это действительно оказалась вещь леди Малвор, но та ее то ли потеряла, то ли украли, в общем, однажды обнаружила пропажу драгоценности. А поскольку не была уверена, что не положила ее куда-то в другое место по забывчивости, не стала никому жаловаться. И теперь нам передают благодарности от дворянки за возвращение украшения. Ты в это веришь?
Блондинка испытующе посмотрела Лонгрену в лицо.

Конечно же Лонгрен в это не верил. Потрясти бы эту дворянку хорошенько… быстро бы всё рассказала. Но Фран никогда на это не согласится.
- Не верю, - сказал мужчина, сидя на подоконнике, покуривая трубку и пуская сизый дым в открытое окно, - То есть мы зря съездили, и никакого расследования не будет?
Примерно такого исхода и можно было ожидать. Если бы они схватили того человека, и он бы заговорил, у них был бы шанс. Но он ушел и они сейчас остались в том же положении. что и до поездки в Кеплан.

- Ничего, обязательно найдется еще что-нибудь, где этот Белсайз ошибется. Ведь раз мы нашли одно его слабое место, отыщем и еще, - Фран совсем не была уверена в том, что говорила. Ведь они предприняли столько всего, приложили немало усилий, но оказались в той же точке, что вначале. К тому же Лонгрен еще и оказался ранен. Девушка была уже близка к тому, чтобы бросить это дело, раз все пути ведут в тупик и поделать все равно ничего нельзя. Стремление к справедливости внутри нее еще сопротивлялось, но против реальности спорить бесполезно - они вдвоем докопаться до истины вряд ли смогут, а даже если смогут, нет никаких гарантий, что сумеют что-то доказать и наказать злодея. Блондинка вздохнула, - нужно подумать и поискать еще. Наверное. Но уже завтра, сегодня я как-то слишком устала от новостей и от… мыслей.

- Да, конечно, поспи, - Лонгрен спрыгнул с подоконника и закрыл окно, внимательно осмотрев перед этим улицу, - Можешь даже лечь на моей кровати, - он прицепил к поясу кинжал. Жаль новым мечом пока так и не обзавелся. Но может и не пригодится сегодня, - А я пойду прогуляюсь немного, надоело целый день дома сидеть.
Первой его мыслью, когда он получил приглашение от Белсайза, было то, что это был всего лишь повод выманить его из дома, чтоб без помех разобраться с Фран. Возможно его подозрения небеспочвенны, тогда его сегодняшний уход и оставление девушки в одиночестве очень безответственно. Но их расследование застыло в мёртвой точке, и сегодняшнее посещение Белсайза давало хоть какой-то шанс узнать что-то новое.

- Что ты, я не могу занимать твою кровать. Отлично устроюсь на диване. А ты… будь осторожен, хорошо? - Фран очень хотелось попросить Лонгрена никуда не уходить, ведь с ним рядом она чувствовала себя куда в большей безопасности, чем одна, но девушка понимала, что это будет слишком эгоистично. Он и так потратил на нее кучу времени, сил и даже здоровья. А ведь у напарника, наверняка, есть и собственная жизнь, свои дела и заботы, а не только необходимость возиться с беспомощной девчонкой вроде нее. Поэтому блондинка промолчала, лишь покивала и пошла готовиться ко сну, хоть и подозревала, что в таком раздрае вряд ли сможет полноценно отдохнуть и выспаться.

Стоя у двери, Лонгрен смотрел на девушку, и уже практически решил остаться. Может сходить к Белсайзу завтра, когда Фран будет на работе? Но этот влиятельный аристократ вполне ведь может дотянуться до нее и там. Почему же он еще этого не сделал, только запугивал? А стоило им уехать в Кеплан, как сразу же возник тот громила, и едва не убил ее. А когда они вернулись в Кальфеон, снова возникло некое спокойствие. Может он боится убить ее в Кальфеоне? Она же в гвардии, а убийство гвардейца будет расследоваться посерьёзнее, чем незаконная продажа лавки.
- Хорошо, - ответил Лонгрен, вышел из квартиры и закрыл дверь на ключ.

Богатый район, где обитал Белсайз, наёмник знал не очень хорошо. Но приславший ему приглашение слуга, вполне подробно описал ему расположение особняка аристократа.
Сумерки уже начали сгущаться, когда он добрался до особняка. Лонгрен прошел через открытые чёрные кованые решетчатые ворота и пошел по отсыпанной каким то мелким белым камнем дорожки к большим входным дверям. На скамейке у дорожки сидела молодая рыжеволосая девушка и читала книгу. Она бросила скучающий взгляд на Лонгрена и вернулась к своему занятию. Вероятно дочка, вспомнил Лонгрен состав семьи аристократа. Дойдя до дверей, он постучал, и ему открыл слуга, доставивший утром ему приглашение. Слуга проводил его в гостиную, оставил его перед высокими белыми дверями, а сам скрылся за ними. Через мгновение слуга вышел, - Прошу, - распахнул он перед Лонгреном дверь, приглашая того войти в кабинет.
С того момента, как перед наёмником открылись двери в дом, он ожидал подвоха, его рука даже немного устала от напряжения, готовая в любой момент схватиться за кинжал. Но обстановка в кабинете, в который он вошел, была мирная. Белсайз сидел за своим письменным столом и внимательно и испытующе смотрел исподлобья на вошедшего. Затем он поднялся и с приветливой улыбкой подошел к наёмнику.
- Ларт Белсайз, - протянул он руку для рукопожатия.
- Лонгрен, - представился наёмник и пожал руку хозяину.
Лонгрен, Лонгрен, повторял мысленно Ларт. Ему казалось, что он уже слышал это имя, но никак не мог вспомнить. Он жестом предложил гостю расположиться на диванчике. Налил в два бокала дорого Валенсийского вина и поставил один из бокалов на маленький столик перед мужчиной. А сам вернулся за свой стол.
- Я пригласил вас, чтоб предложить работу, - начал Белсайз, и сделал глоток из своего бокала, глядя поверх него на гостя, - Работу, гораздо более хорошо оплачиваемую, чем тут, которая сейчас есть у вас.
Но у меня сейчас нет никакой работы, хотел было сказать Лонгрен, но понял, что Белсайз думает, что он работает на Фран, что Фран наняла его. Поэтому он просто промолчал. Белсайз же не слыша от гостя возражений, продолжил, - Я хочу не просто нанять вас на определенное дело, я хочу предложить вам постоянную работу, - Ларт встал из-за стола и принялся ходить по комнате, - Мне нужен помощник. В определенного вида делах. Вы представляетесь мне человеком опытным, умелым. В Кеплане вы неплохо проявили себя. Да, я знаю про то, что произошло в Кеплане, - сказал Белсайз, заметив как Лонгрен приподнял бровь, - Тот человек… Его зовут Далтис. Он недостаточно хорош для этой работы. Поэтому мне нужны вы, - Белсайз остановился перед гостем, глядя на того сверху вниз в ожидании ответа. Лонгрен молчал, обдумывая услышанное. Приняв молчание гостя за сомнения, Ларт подошел к шкафчику, открыл его и извлек оттуда увесистый мешочек. Подошел к наёмнику и положил мешочек перед ним на столик. Монеты издали приятный звук.
- Это аванс, - улыбаясь произнес Белсайз, - Работая на меня, вы ни в чём не будете нуждаться, - он вернулся за свой стол, и сел, сплетя пальцы перед собой.
Лонгрен взял мешочек, приятно удивился его тяжести, взвесив его в руке. Затем убрал его в карман своей куртки.
- Я так понимаю, это означает, что вы согласны? - продолжая улыбаться, спросил хозяин дома.
Ну и до чего ж мерзкая и фальшивая у него улыбка, подумал Лонгрен. Стереть бы ее с его лица. Но в кармане чувствовалась приятная тяжесть. Работа действительно была заманчивой. Хозяин ожидал ответа прямо сейчас. Если он согласится, это ведь будет предательством по отношению к Фран. Она его возненавидит. Но ведь можно войти в доверие к Белсайзу и узнать, что так хочет она знать. Тем самым помочь ей. Но ведь она не успокоится, пока не накажет его, не отдаст под суд. Но это будет означать конец его столь привлекательной работы. Мысли роились в его голове. Он не любил делать выбор. Но сделать его надо. В принципе, он может сейчас согласиться. Было бы ведь неплохо узнать его планы. А там будет видно.
- Да, согласен, - ответил Лонгрен и осушил свой бокал с вином.
- Превосходно, - радостно сказал хозяин дома, - для начала нам нужно закончить несколько незавершенных дел. Ты ведь разочарован, что тебе не удалось прикончить Далтиса в Кеплане? - получив согласие, Ларт сразу перешел на ты.
Лонгрен сделал неопределенный жест рукой. Разочарован ли он? Скорей да, чем нет. Тот человек пытался его убить, пытался убить Фран. Да, он предпочел бы увидеть Далтиса мёртвым.
- Тогда мы поступим так, - Белсайз поднялся и снова заходил по комнате, - Ты сегодня вернешься к себе, ничего не скажешь Сэлек. Пусть продолжает думать, что ты работаешь на нее. А завтра вечером ты ей скажешь, что узнал. где скрывается Далтис. И что вы можете поехать туда и узнать у него всю нужную ей информацию. А где он скрывается, я скажу тебе завтра, когда она уйдет на работу.
- Ехать к Далтису с ней? - переспросил Лонгрен. Ему не очень нравилась эта идея, он начал догадываться, что задумал Белсайз.
- Да, но подробности я тебе скажу завтра, - ответил Ларт, - Сейчас иди, не нужно, чтоб она что-нибудь заподозрила.

Всю дорогу до дома Лонгрен обдумывал, что ему теперь делать. Ехать куда-то к Далтису с Фран, это значит подвергнуть ее очень большой опасности. Но мысли продолжали беспорядочно роиться в его голове, не давая принять какое-либо разумное решение. В конце концов он решил поступить как обычно он поступал в таких случаях. Отпустить ситуацию и принять то, что будет.
Он дошел до своей двери и осторожно открыл замок, чтоб случайно не разбудить Фран, если та заснула.

Утро выдалось хмурое. Такое же, как настроение Франки. Мысль закончить свое расследование не выходилаа у нее из головы. Докопаться до правды - это важно, но случившегося это ведь не исправит. Зато уже подвергло опасности ее саму, Лонгрена и даже того мужчину, что напал на них. Как он сказал? Это не деньги, это верность? То есть действовал не по своей воле, а сам-то, может быть, этого и не хотел. Весь день девушка была погружена в раздумья, даже допустила по невнимательности несколько ошибок, за что получила нагоняй от начальницы.
Надо поговорить с Лонгреном, сегодня же, решила она. Наверняка, он и сам будет рад избавиться от лишней напасти на свою голову, а уедет куда он там хотел. А сама Фран тихо пересидит, пока все не затихнет, а потом просто будет жить свою обычную жизнь. Да, обязательно нужно обсудить это с напарником.

Лонгрен вчера долго не мог уснуть. Ворочался, думал, как поступить дальше. Может прийти и вернуть деньги Белсайзу? Но он ведь не успокоится, наймет кого-нибудь другого, а так он хоть будет в курсе его действий.
Поэтому наскоро перекусив, через час он уже входил в кабинет Белсайза. Тот уже сидел за своим столом и производил какие-то расчеты.
- Ранняя пташка, как говорят в народе, больше корма клюет, - весело сказал Белсайз, - Наливай себе вина, я сейчас.
Лонгрен налил из бутылки, стоявшей на столике, вина и сел с бокалом на диванчик.
- Значит так, - Ларт разложил на столике перед наемником карту окресностей Кальфеона, - Вот тут, находится охотничий домик. Можно добраться если ехать на восток от Северного порта Кайи. А можно по лесной тропе от фермы Габино. В этом домике отсиживается Далтис. Ты поедешь и убьёшь его.
Задание вроде несложное, тем более если Далтис не ждёт гостей. Но зачем брать с собой Фран?
- Зачем мне там Сэлек? - задал Лонгрен мучивший его вопрос.
- Ну я же вчера говорил, что нужно завершить несколько незаконченных дел, - усмехнулся хозяин, - Одно из них - Далтис. А второе - Сэлек, - он посмотрел на молчащего наёмника, - Будет и третье. В Кеплане. Догадываешься, какое?
Лонгрен молча кивнул. Конечно же, Лаора. Белсайз наклонился ниже, заглянул в лицо наёмника, словно пытаясь понять, о чём тот думает, - Какие-то проблемы?
Лонгрен всё так же молча помотал головой.
- Вот и отлично, - Ларт сел рядом с ним, - Только я человек недоверчивый. Наслово не верю. Доказательства нужны будут. Далтиса то ты убьёшь, тут я не сомневаюсь. А вот девчонок… Вдруг отправишь их куда-нибудь в Дриган, а мне скажешь, что дело сделано. Ты мне пальчики их покажешь. Мизинцы. Всех троих.
Лонгрен вдруг отчетливо вспомнил палец Зенты, который ему отправили, чтоб заманить в ловушку, и посмотрел на Белсайза.
- Договорились? - спросил Ларт, испытывая какое-то беспокойство от его взгляда. Лонгрен опять молча кивнул, - Вот и отлично, - повторил Белсайз, - Ты иди, отправляйся. Буду ждать тебя с подарками, - он усмехнулся и поднялся, - Иди.

Перед своим домом, он попытался сменить свой хмурый вид на более бодрый. Как действовать дальше, он пока не представлял. Но надеялся что-то придумать, чтоб выпутаться из ситуации, в которую сам себя загнал. Открыл дверь, Фран уже была дома.

Когда Лонгрен вернулся, Фран вздохнула с заметным облегчением. Конечно, наемник гораздо лучше нее самой мог постоять за себя, но у него по-прежнему не было меча, да и вообще девушка не могла не волноваться. Она поставила на стол ужин, который приготовила в отсутствие хозяина дома, понадеявшись, что тот не слишком рассердится на то, что чужачка вот так хозяйничает, и сама присела рядом.
- Знаешь, я сегодня весь день думала, что поступаю ужасно эгоистично, вынуждая тебя подвергаться опасности из-за моих капризов. Не спорь, все-таки то, с чего все началось, дело прошлое и его не изменить. Наверное, я должна была отступиться сразу же, как только натолкнулась на неприязнь лавочника, могла бы понять, что раскрываю рот на кусок, который не в силах откусить. Я не опускаю руки, не думай. Просто всем, и в первую очередь тебе, полагаю, будет лучше, если все остановить и закончить. Да, тот лорд побеснуется еще некоторое время, но, если сидеть тихо, но он успокоится и можно будет просто жить как раньше. Не думаешь?

Вроде еще совсем недавно Лонгрен с нетерпением ждал, когда же Фран наконец поймет всю бесполезность своих расследований и отступится. Но теперь ситуация несколько изменилась и он ввязался в это по самую макушку.
- Не думаю, - помотал головой наёмник, глядя в сторону, - Как раньше ты жить уже не сможешь. Он не успокоится, пока живы те, кто угрожают его благополучию, - он повернулся к ней, - Ты считаешь, что ты потыкала палкой медведя, намереваясь его победить голыми руками, а когда поняла, что у тебя не получится, решила отступиться, и всё? Но медведь не вернется в берлогу. А вдруг ты в следующий раз придешь не с палкой, а с копьём? Медведь прикончит тебя, чтоб ты его не беспокоила, - затем он замолчал и принялся за ужин, - Вкусно, - снова повернулся он к девушке. Еда действительно была вкусной, он обратил внимание на это, хоть и был погружен в свои мысли.

- Но что же делать? - Фран смотрела на Лонгрена так, будто ждала, что он сейчас озвучит идеальное решение проблемы. Но, разумеется, она понимала, что оба они в одинаковой, не слишком уж хорошей ситуации, за которую еще и чувствовала себя виноватой. - Что, если медведь слишком сильный? Нужно… позвать на помощь? Но у меня нет никаких хоть мало мальски влиятельных знакомых, которые ввяжутся в такую передрягу. Я могу пойти к офицеру и рассказать ей все, что произошло. Может быть, она придумает, как быть, все же мисс Уна давно на службе и, наверняка, повидала всякого. Других идей у меня и нет.
Девушка грустно опустила голову. От ее боевого настроя мало что осталось и девушка была близка к отчаянию.

Лонгрену было непривычно видеть напарницу в таком настроении. Он ободряюще положил руку ей на плечо, - Есть и хорошие новости. Мне удалось узнать, где скрывается тот человек, который пытался убить нас в Кеплане. Его зовут Далтис. Видимо Белсайз решил его на время спрятать. Мы могли бы схватить его, ты даже могла бы его допросить, записать его показания. А потом передали бы его страже. Против его признания Белсайзу пришлось бы сложно оправдаться.
Лонгрен пытался говорить спокойно и убедительно, а у самого выступил пот на лбу от волнения. Он уже тысячу раз пожалел, что согласился на предложение Белсайза, и сейчас постоянно думал, как выбраться из этой ситуации.

Когда Лонгрен упомянул того страшного человека, Фран аж вздрогнула. Но большая теплая ладонь на плече действовала успокаивающе. Как бы ни была плоха ситуация, она была в ней не одна и это вселяло надежду. И все же перспектива по своей воле встретиться с этим Далтисом снова никакого энтузиазма у девушки не вызывала. Она покачала головой.
- Я не имею права никого допрашивать. И приводить силой не имею права. С другой стороны, если просто рассказать страже, где он находится, то ничего добиться не удастся, ведь этот бандит просто будет все отрицать. Полагаешь, будет какой-то эффект если мы просто поговорим с ним? И как ты узнал, где он?

- Я… эм… поговорил с некоторыми людьми о Белсайзе. Описал им внешность нашего кепланского друга. И они сказали, что это Далтис, бывший охранник Кальфеонской тюрьмы, теперь работает на Белсайза. Поговорил с одним из слуг Белсайза. От него узнал про тайное убежище, - врать в своей жизни Лонгрену приходилось часто. Но сейчас он испытывал сильнейшую неловкость от того, что приходится врать Фран. Он заставил себя собраться, - Если ты не поедешь, я поеду один. Попробую выбить из него признание. И я не буду передавать его страже. Он угроза для нас обоих. Его нельзя оставлять в живых.

- Что ты такое говоришь? Нельзя никого лишать жизни только потому, что тебе он кажется опасным! - Фран аж вскочила в возмущении. - Разумеется, я поеду с тобой и не позволю совершить то, о чем придется пожалеть. И никакого “выбить”, слышишь! Мы просто поговорим с ним - мирно и по возможности без угроз. Слова, произнесенные под угрозой смерти нам ничем не помогут. Они не впечатлят ни стражу, ни самого Белсайза, который просто отмахнется от них. Нужно действовать законными методами, и тогда никто не сможет избежать наказания.
Девушка рассердилась на напарника. Понятно, что она тоже расстроена и ей страшно. Но рубить направо и налево без разбора - это вообще не выход. Чем они сами тогда лучше того, кого пытаются вывести на чистую воду?

- Тогда он лишит жизни тебя, - пожал плечами Лонгрен, - Ведь у него нет твоих принципов. Вспомни, как он держал нож у твоего горла, - он тоже поднялся, - Так и вижу, как мы сидим за столом втроем с Далтисом и мирно беседуем. Потом он извиняется за свое поведение в Кеплане и даёт тебе всю нужную тебе информацию о Белсайзе. Ты ведь так это видишь? Очнись, - он подошел к ней, взял ее за плечи и слегка потряс, - Нельзя заставить льва есть траву только потому, что ты считаешь, что неправильно, что он ест оленей. Далтис наёмник. Верный и исполнительный. Белсайз приказал ему убить тебя. Вот он и убил бы тебя, если б тогда смог.
Лонгрен замолчал, вспомнив, какое указание ему самому отдал Белсайз.

Фран уперлась ладонями в грудь Лонгрена и оттолкнула его. - Не считай меня дурочкой. Люди тем и отличаются от диких зверей, что живут не по закону леса, а по человеческим законам. Именно поэтому я могу спокойно ходить по улицам, а ты не имеешь права убивать и калечить кого захочешь. И Белсайз не имеет на это права, даже если он сам думает по-другому. Поэтому я хочу просто поговорить с этим самым Далтисом. Вполне возможно, он не совсем уж плохой человек. По крайней мере, стоит попробовать.
Девушка отвернулась, - Я не настолько наивна, как ты думаешь, и не испытываю иллюзий по поводу того, как устроена жизнь. Просто… я не могу действовать, как они. И не хотела бы, чтобы так поступал ты. - последнюю фразу она произнесла чуть слышно, опустив глаза в пол.

Лонгрен хотел возразить ей насчет спокойного хождения по улицам и напомнить, как совсем недавно ее чуть не ограбили в темном переулке. Но решил, что спорить дальше не стоит. Он подошел к ней сзади. Поднял руки чтоб положить ей на плечи, чтоб успокоить ее. Но его руки так и застыли в воздухе.
Затем он развернулся, поднял с пола свой вещевой мешок, - Я пойду к кузнецу за новым мечом. Потом на конюшню. Встретимся через час там же, за выходом из города.
Он хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и вышел.

Никак не обозначив, услышала ли и поняла ли слова напарника, Фран продолжала стоять, сжав пальцы в кулаки и смотря в пол. Если он совсем не понимает и не принимает те принципы, по которым она живет, почему тогда все еще здесь? Из жалости? Вряд ли. Лонгрен не производит впечатление человека, который влез бы в передрягу, чтобы спасти беспомощную леди. Он просто, решила девушка, несмотря на всю угрюмость и резкость, на самом деле хороший человек. Но почему-то отказывается принимать, что другие тоже могут поступать по-доброму, а ждет от всех только подвох. Наверное, и от нее самой тоже. Блондинка тряхнула волосами, вздохнула и принялась собираться. Лонгрен взял с собой совсем немного, значит путешествие будет недолгим. В пылу спора она даже не спросила, куда, собственно, они едут. Хотя это было, в общем, и неважно. Через час, как и договорились, Фран вместе с Бафометом ждала за городскими воротами.

Вечер только начинался. Но скоро уже будет темнеть. Хорошо бы добраться до места пока еще более менее светло. Искать охотничий домик в в незнакомом лесу, в темноте, было малоприятным занятием.
Ехали молча. Лонгрен несколько раз хотел начать разговор, но, не подобрав нужных слов, отказывался от этой идеи.
Совсем скоро они остановились на перекрестке. Хорошая грунтовая дорога вела вправо от основной к ферме Габино. А влево в лес уходила полузаросшая тропка, - Нам туда, - махнул рукой Лонгрен и направил туда своего коня. Метров через 500 он заметил вдалеке небольшой дом, стоявший одиноко в окружении сосен и елей. Наёмник спрыгнул с коня, привязал его к одной из сосен.

Фран ехала рядом с Лонгреном в тишине. Она думала, что, наверное, надо извиниться за резкости, которых наговорила, но решила, что сделает это в более спокойной обстановке. Бафомет, чувствуя настроение хозяйки, вел себя еще более смирно, чем обычно, словно старался ни одним лишним движением не потревожить ее, погруженную в свои мысли.
Когда напарник спешился, девушка тоже соскользнула с седла на землю и хлопнула по спине коня, чтобы тот отошел подальше и не светил приметной гривой в непосредственной близости от пункта их назначения.

В идеале было бы, чтоб была ночь, и чтоб Далтис спал. Но кто его знает, может у него бессонница и он спать вообще не будет. Не сидеть же всю ночь в лесу. Нужно сначала убедиться, что он вообще в доме.
Лонгрен достал из мешка веревку, повернулся к девушке, и негромко сказал, тщательно подбирая слова, - Я посмотрю там ли он и попробую его… обезвредить. Но ты ведь понимаешь, что для того, чтоб нам с ним спокойно поговорить, мне нужно его сначала… успокоить.

- Понимаю, - кивнула Фран, стараясь не смотреть Лонгрену в глаза. То, что Далтис сразу схватится за оружие, решив, что они пришли мстить, было ясно как день. Поэтому напарник прав: для продуктивного диалога следует предпринять некоторые шаги. - Только постарайся обойтись без чрезмерного членовредительства. Если получится. Пожалуйста. Я подожду здесь и зайду внутрь попозже. Чтобы не мешаться.
Оставаться одной в ночном лесу было не очень-то комфортно, но наблюдать, что будет делать напарник для, как он сказал, “успокоения” еще меньше хотелось видеть. Поэтому девушка замерла, спрятавшись в кустарнике.

- Да, если получится, - вздохнул Лонгрен и, прячась за кустами и деревьями, начал осторожно и медленно пробираться к дому. Подобравшись к дому с западной стороны, он увидел небольшое окошко. В доме горел тусклый свет. Ну значит, дома кто-то есть, уже хорошо. Подойдя еще ближе, он аккуратно приблизился к окну и заглянул внутрь. Стоящая на деревянном столе закопченная лампа давала немного света. Но кроме стола наёмник разглядел пару грубо сколоченных стульев, небольшой камин, покрытый сажей, и кровать. На кровати лежал Далтис. Было непонятно, спит он или нет. Одна его рука была согнута в локте и прикрывала ему глаза. Лонгрен не без удовольствия заметил, что голова Далтиса перебинтована. Значит хорошо он его тогда приложил.
Он бросил взгляд через окно на дверь. На двери был крючок для запирания, но в данный момент она оставалась незапертой. Это тоже была хорошая новость. Стоя у входной двери Лонгрен задумался. Еще несколько часов назад он был уверен, что убьёт Далтиса. Сейчас же он почти смирился, что придется его оставить в живых. Если только что-нибудь не произойдет, что помешает ему это сделать.
Лонгрен рванул на себя дверь и бросился внутрь. Далтис среагировал быстро, но недостаточно. Он попытался схватить лежащий у кровати меч, но Лонгрен ударом ногой отправил его обратно на кровать. И тут же, не давая наёмнику опомниться, подскочил к нему, отпинывая меч далеко в сторону, дважды со всей силы ударил его по лицу. Далтис затих. Не без усилий перевернув тяжелое тело, Лонгрен крепко связал мужчине руки за спиной. Затем связал еще и ноги в лодыжках. Он поднял нож, который, по-видимому выронил Далтис во время схватки, повертел его в руках, рассматривая, и засунул к себе за пояс.
Лонгрен вздохнул и опустился на стул, правая рука побаливала, наёмник потер костяшки пальцев. Видимо перестарался с ударом. Он наклонился, поднял меч и прислонил его к камину. Затем взял со стола лампу и вышел на улицу. Выйдя так, чтоб на него падал свет от лампы, он повернулся в сторону Фран и помахал рукой.

Все произошло так стремительно, что Фран не успела даже испугаться, как Лонгрен уже вышел обратно и махнул ей. Стараясь не представлять себе самое ужасное, она вышла из-за деревьев и прошла к домику. Внутри обстановка выглядела более чем аскетичной, но взгляд девушки был, в первую очередь, обращен на лежащего на кровати лицом вниз мужчину. Связанные руки и ноги означали, что человек жив, но обезврежен. - Он без сознания? - тихо спросила Фран. Надо бы привести его в чувство, чтобы поговорить, но переворачивать пленника ей было страшновато. С этого ракурса конечности его казались не сломанными, но смотреть, что там с лицом, стало боязно. Девушка верила напарнику, но понимала, что совсем без повреждений не обошлось.

Вместо ответа, Лонгрен подошел к кровати и рывком приподнял мужчину и усадил того, облокотив спиной на бревенчатую стену. Небрежно, но чувствительно похлопал того по щекам, приводя в чувство. Далтис медленно приоткрыл один глаз. Второй уже начал заплывать. Он поморщился. Голова и так гудела, теперь же всё вокруг было как в тумане и двоилось. Мужчина обвел взглядом комнату и усмехнулся, - Ну конечно, кто ж это еще мог быть, - он устроился поудобнее, насколько это было возможно в его положении. Подвинулся поближе к стене.
Лонгрен внимательно посмотрел на него, повернулся к девушке, жестом указав на пленника, мол объект для разговора готов, и сел верхом на стул, сложив руки на спинку стула.

- Здравствуйте, - Фран посмотрела в лицо связанного мужчины извиняющимся взглядом. Что ему сказать, она представления не имела, ведь пошла с Лонгреном, главным образом, чтобы напарник не натворил непоправимого. Но вот он, тот, кто хотел ее убить, живой и, в целом, не покалеченный. - Мы не собираемся причинять вам вреда. Хотим просто поговорить. Вы... Тогда, в Кеплане, вы сказали, что вам приказали напасть на нас. Я не спрашиваю, кто приказал, это очевидно. Но почему вы согласились исполнять такой приказ? Ведь мы, - она посмотрела на Лонгрена, - не сделали ничего противозаконного и никак не навредили вам.
Девушка поняла, что несет какую-то наивную чушь и спросила по-другому, - у вас ведь есть те, кто вам дорог, верно?

Далтис недоуменно посмотрел на девушку. Затем перевел взгляд на Лонгрена. Тот пожал плечами. Взгляд снова вернулся к Фран, - О чём ты? Это моя работа. Хозяин говорит мне, что делать. и я делаю, - он снова посмотрел на Лонгрена, он ведь тоже наёмник, должен знать. Почему он ей не растолкует такие простые вещи. А кто ему дорог, и вовсе не ее дело. Или она думает ему угрожать, что с ними может что-то случиться?

- Даже если это “делать” означает убивать ни в чем не повинных людей? - вскинулась Фран, - людей, которые не сделали вообще ничего плохого? Юных девушек, которые первыми попадают в ловушку? Которых легко провести красивыми словами? Которые верят тем, кому не следовало бы? Меня нашлось кому защитить, но ведь не всем так везет. Что, если все вот так начнут беспрекословно исполнять приказы потерявших совесть в своей безнаказанности богачей? А что если те, кто дорог вам,тоже помешают кому-то из власть имущих? Ведь тогда кто-то такой же, как вы, придет и оставит их лежать в шахте или, не знаю, в дальнем конце парковой аллеи!
Девушка выдохлась и опустила глаза. Нет, ей никогда не понять людей, которые живут по законам леса и считают, что вправе лишать жизни только на том основании, что жертва слабее и менее умелая.

Лонгрен смотрел на Фран, словно впервые ее увидел. Он, конечно, уже начал привыкать к ее словам и поступкам, но такая речь даже его немного тронула. Она идеалистка, сказал он себе. Возможно и было бы хорошо, если бы реальный мир был именно таким, каким она его себе рисовала. Но ее беда в том, что мир далеко не такой. И это может довести ее до большой беды. Уже могло бы довести, если бы не он. Тут она права.
Бедный Далтис широко раскрыл глаз, второй же закрылся совсем, превратившись в тоненькую щёлочку, - Что вам нужно? Вы пришли сюда, чтоб пристыдить меня? Так это напрасно. У меня есть верность и обязательства перед тем, кто когда-то помог мне. И что ты прицепилась к тем, кто мне дорог? Я смогу ее защитить..

- Вовсе не собиралась стыдить вас или учить жизни. Каждый сам принимает решение, сам совершает поступки и сам несет за них ответственность. Даже если это был чей-то приказ, даже если существуют обязательства перед кем-то, нож к горлу беспомощной девушки приставили именно вы. А если бы здесь сидела не я, а та, кого вы собираетесь защищать? Что бы подумала о вас она… - Фран посмотрела на Лонгрена почти жалобно. Нет, девушка не рассчитывала, что матерый убийца сейчас же раскается и расскажет им обо всех планах и секретах Белсайза, а потом смиренно позволит себя арестовать. Но здесь, похоже, дело совсем безнадежно. Она опустила глаза и проговорила тихо, - Всегда есть выбор - совершать или не совершать преступление. Я выбираю не совершать.

Лонгрен поймал ее взгляд. Нет, такими речами ей Далтиса не пронять. Нужно дать ему понять, что защищать Белсайза бесполезно. Что тот заказал убрать его. Но если он скажет это, Фран поймет, что он ее обманул. Его это заботит? Похоже, что да. А с каких это пор его заботит, что о нем подумает какая-то девчонка? Может это совесть? Или что-то другое? Совесть это роскошь, которую наёмник не может себе позволить. Да к бхегу! Всё равно она потом узнала бы.
- Верность, говоришь? А как ты думаешь, мы узнали, где тебя найти? - задал вопрос Лонгрен, и сам на него ответил, - Белсайз мне сказал. И заплатил за то, что я тебя убью. Не веришь? Ты же его лучше меня знаешь. Ты не не справился с его заданием, наследил. Что еще с тобой делать? Для него оставлять тебя в живых не выгодно.
Далтис молчал, переваривая услышанное. Но хозяин ведь не мог, мелькало у него в голове. Он ведь для него всегда всё делал.

Фран молчала, переводя глаза с Далтиса на Лонгрена и обратно. А они, пожалуй, чем-то похожи. Не внешне, нет, но манерой общения и поведением. Или, может быть, все наемники говорят и действуют похожим образом. В любом случае, напарник нашел куда более эффективные слова. Так ловко соврать у нее самой никогда не получилось бы, ведь запугивать - совсем не ее сильная сторона. А пленник, кажется, даже в лице изменился. Похоже, мысль о том, что Белсайз может предать, оказалась неожиданной. Хотя все поведение дворянина буквально кричало о том, что никто, ни один человек, как бы предан и верен он ни был, не имеет для него особой ценности. В мире людей, живущих по законам леса, стоило бы ждать подвох с любой стороны. Даже самой неожиданной.
Франка остановила взгляд на Лонгрене. Да, она обязательно спросит о том, о чем ей сейчас даже не хотелось думать. Но потом, когда они оба будут в безопасности, не теперь. Пока что нужно выведать все, что возможно, у этого Далтиса. В диалог мужчин она вмешиваться не стала, чтобы не испортить эффект.

Лонгрен ожидал, что сейчас на него польётся множество возмущенных слов, вопросов и упреков от напарницы. Но с ее стороны царило молчание. Она так же ошарашена этим признанием как и Далтис? И просто не может найти слова, чтоб выразить своё возмущение его обманом? Или же… Он посмотрел на нее. Внешне спокойна. Она даже не подумала, что он мог бы ее обмануть. Совесть уколола его ещё сильнее.
- Хорошо, - глухо сказал наконец Далтис. Похоже, он принял решение, - Спрашивайте.
Лонгрен посмотрел на девушку. Он предполагал, что он будет доволен тем, что получилось бескровно схватить Далтиса, а потом и заставить его говорить. Но настроение было почему-то поганым. Он достал трубку, поднялся.
- Спрашивай, - повторил он за Далтисом, открыл дверь, вышел на крыльцо и присел на ступеньку. Раскурил трубку.

- У меня один вопрос. Вернее два, но об одном и том же. Виновен ли Белсайз в том, что моему отцу пришлось экстренно продать лавку и уехать? И если виновен, то есть ли способ вывести его на чистую воду, чтобы наказать? - Фран проводила Лонгрена взглядом. По его лицу, как обычно, ничего нельзя понять. Оставаться наедине с этим страшным человеком ей было боязно, вдруг выкинет что-нибудь. Но напарник, похоже, больше не видел в пленнике угрозу. Иначе не ушел бы. Странную ситуацию с шахтой она решила пока что не упоминать. Это не ее дело и не ей в нем копаться. Заговорит только если в той старой истории все концы спрятаны так глубоко, что теперь их не достать и лучше вовсе об этом забыть.
Девушка смотрела на сидящего перед ней мужчину и ей все больше становилось его жаль. Наверняка, даже он не был сам по себе плохим. Просто что-то случилось, Далтис с этим не справился, а потом пошло по накатанной. Так всегда бывает, адъютант иногда интереса ради просматривала дела преступников, которые попадали ей на стол для обработки. Ни один не рождался убийцей или вором. И если бы вовремя их кто-то остановил, возможно, до крайности бы не дошло.

- Я ничего не знаю ни про твоего отца, ни про его лавку, - Далтис. если бы мог, развел бы руками, - Тогда правой рукой Белзайза был Мануг. Но и он вам ничего не скажет. Он сдох, - Далтис поёрзал на кровати, устраиваясь поудобнее. Руки начинали затекать. Он попробовал их освободить. Но связаны они были крепко, - Могу лишь предположить, что там было примерно как и в Кеплане. Ларт любит такие шутки.
Лонгрен сидел на крыльце, прислушиваясь к разговорам в доме.

- Как в Кеплане… - эхом проговорила Фран. - Убить ни в чем не повинного юношу, чтобы подставить конкурента и заполучить шахту. - Она даже не спрашивала, просто констатировала факты. - Но ведь он просто человек, этот Белсайз. А все люди совершают ошибки. Знаете ли вы о каких-то из них? О чем-то, что можно было бы предъявить ему?
Скользкое чувство беспомощности накатило на девушку. Она вдруг ощутила себя маленькой шестеренкой внутри огромного механизма. Шестеренкой, которая только и может, что крутиться, послушная воле того, кто запустил работу всей машины. Ничего нельзя изменить. Можно биться за справедливость до самой смерти, но все равно мир останется в руках таких вот Белсайзов, которым будут служить их Далтисы. Она уже почти готова была услышать в ответ, что поймать дворянина ни на чем не получится.

- Он очень осторожен, - сказал Далтис, - Никаких записей, никаких документов. Всё только на словах. Я мог бы всё рассказать про Кеплан. Но что моё слово слуги, наёмника против слова аристократа, - он немного помолчал, вспоминая. Голова была словно чугунная. Каждое слово отдавалось в ней как в бочке и приносило боль. Он пошевелил языком. Этот гад еще и зуб выбил. Но затем он вспомнил, - А вы поговорите с другим аристократом. Хоть и с бастардом. Роджером Куинси. Это же он заколку от Анны Малвор Белсайзу передал, - возможность отомстить Роджеру за обиду, нанесенную Мерее, даже немного улучшила его настроение.

При упоминании нового имени Фран оживилась. Когда она отдавала офицеру ту заколку, то Уна, кажется, тоже называла того, кто помог ей все выяснить, Роджером Куинси. Слегка повеселев, девушка кивнула, - спасибо. Вы помогли нам. Думаю, освободиться сможете и сами. Как и решить, что будете делать дальше. Если, конечно, сможете жить без приказов.
Блондинка вышла на крыльцо и встала рядом с Лонгреном. - Ты все слышал, верно? Здесь нам, пожалуй, больше нечего делать. Только... расскажи мне все, пожалуйста, пока едем обратно. Не нужно щадить мои чувства и преуменьшать или, наоборот, приукрашивать факты. Я вполне справлюсь с правдой, какой бы она ни была.

- Мы его оставим? - удивился Лонгрен, - он оглянулся в комнату. Далтис неподвижно сидел на кровати и безучастно смотрел в потолок, - Он тебя убить пытался. Помнишь?
Мужчина вытряхнул содержимое трубки на землю крыльца. Легкий ночной ветерок погнал пепел вдоль бревенчатых стен.
Что ей рассказать? Что он согласился на предложение Белсайза убить Далтиса, ее и Лаору. И даже взял за это деньги. Но он же не собирался это делать? Или допускал всё же такую мысль? Всё это рассказывать ему не очень хотелось. И не будет. Можно ведь рассказать лишь часть правды.

- Он делал это не по своей воле, - возразила Фран, - и сейчас у него есть шанс вернуться к добропорядочной жизни. К тому же, - девушка присела рядом с Лонгреном и перешла на шепот, - он, похоже, поверил, что Белсайз предал его и подослал убийцу. Значит, вряд ли вернется в город. А если заляжет на дно где-то в глуши и затаится, то и на здоровье.
- Мстить нам? - блондинка снова заговорила в полный голос так, чтобы в доме было слышно, - зачем бы, ведь мы оставили его в живых, когда он был связан и беспомощен. Мы на одной стороне.
Девушка поднялась и сбежала с крыльца на тропинку, - идем к лошадям? Уже совсем ночь, давай поторопимся домой.

Да, усталость, накопившаяся за день, давала о себе знать. Всё-таки не мальчик уже. Лонгрен зашел внутрь дома, вынул из-за пояса нож Далтиса и бросил его на стол. Если постарается, то как-нибудь доберется до него и освободится. Далтис же сидел всё так же молча, глядя в потолок.

Когда они дошли до места, где они оставили лошадей, Лонгрен повернулся к девушке, - Что ты хочешь, чтоб я рассказал? - он отвязал свою лошадь и взобрался в седло. Прежде чем давать ответы, ему нужно было услышать ее вопросы. Ему не хотелось случайно рассказать то, что она даже и не собиралась узнать.

- Что? Да все, что считаешь нужным, я же о тебе почти ничего не знаю. - Фран позвала Бафомета и забралась в седло. - Не думай, я тебе доверяю и не сомневаюсь. Ведь ты уже несколько раз меня спас и вообще относишься ко мне очень хорошо. Но действительно, откуда ты узнал, что Далтис здесь? И почему мне помогаешь?
Девушка немножко боялась услышать ответы на свои вопросы, но прояснить все просто необходимо. Это куда лучше, чем пребывать в неведении, а потом получить сюрприз, как вот этот человек в домике посреди леса. Она напоследок оглянулась на все еще светящиеся окна и направила коня к дороге.

Почему он ей помогает, он и сам себе не мог ответить на этот вопрос. Может у него есть потребность кому-нибудь помогать? Но чем заканчивается эта его помощь для них? Он помогал Зенте. Она погибла. Помогал Хель, она пропала. Если оглядываться еще дальше назад, можно вспомнить еще тех, кому его помощь не принесла ничего хорошего. Может для Фран было бы лучше, если б он перестал помогать ей и исчез? Но Белсайз точно не оставит ее в покое. Значит сначала придётся разобраться со всем этим. Но для начала придётся немного пооткровенничать.
- Белсайз мне сказал, где Далтис, - Лонгрен пустил лошадь медленным шагом, - Он прислал ко мне своего человека, позвал к себе, и заплатил, чтоб я его убил, - наёмник старался не смотреть в сторону Фран, словно опасаясь, что она заметит по его лицу, что он лжёт. Хотя за годы он неплохо научился врать убедительно, не меняя выражение своего лица, - Убивать я его, конечно же, не собирался. Решил воспользоваться возможностью схватить его и выведать всю интересующую нас информацию о Белсайзе. Как видишь, план сработал.
Он снова почувствовал укол совести. Странно, но раньше не чувствовал ничего такого, когда приходилось лгать кому-то. Он решил списать это с всё чаще ощущаемой им с годами сентиментальностью.

- То есть ты ему не соврал? Каждый раз, когда я думаю, что вот это самое плохое, что я видела, Белсайз показывает, что бывает куда хуже. Тогда тем более отлично, что ты не убил этого Далтиса. Нельзя допускать, чтобы события шли по плану этого дворянина. - Фран тряхнула головой, - завтра поговорю с начальницей. Роджер Куинси, если я правильно помню, и есть тот самый человек, которому офицер Уна показывала заколку, когда я попросила ее узнать, чья она. Значит, не удивится нашему визиту. Возможно, от него удастся узнать что-то полезное.
Девушка не особо рассчитывала, что напарник будет сейчас перед ней раскрывать душу и делиться секретами, но его откровенное нежелание говорить о себе хоть что-то расстраивало Фран.

Больше вопросов у нее не возникло. Это его порадовало. Можно было пока выдохнуть с облегчением. Он удивлялся себе, что оставил Далтиса в живых, послушав её. И убить его было не по плану Белсайза, а по его собственному плану. Раньше бы он ни при каких условиях не сделал этого. Зачем он так поступил? Не захотелось ее огорчать? Глупейшая причина. Но он сейчас слишком устал, чтоб разбираться в этом.
- Не соврал, - кивнул Лонгрен, - А если ты хочешь, чтоб я рассказал о себе, то я не против. Но для этого должна быть подходящая обстановка и атмосфера. Звёздное небо и костер или пара бутылок хорошего вина и столик в уютной таверне, - или просторная ванна с ароматной пеной, вспомнил он их посещения бань со своей прошлой напарницей. Но это он сказать вслух не решился.

Фран кивнула, улыбнувшись, - и правда, ночной лес - не самое располагающее к неспешным задушевным беседам место. Но ловлю тебя на слове и при подходящем случае напомню об этом. Знаешь, - хорошо, что темно и не видно лица. Выражение лица девушки, пожалуй, и ей самой было непонятно, - я рада, что ты не стал убивать того человека не только чтобы расстроить планы Белсайза. Если бы ты все же совершил это, мне пришлось бы делать выбор - доносить на тебя страже или нет. А мне не нравится ни один из вариантов. Спасибо тебе. Спасибо за то, что избавил меня от этой неприятной необходимости.
Она замолчала, смущаясь от неловкости.

- В действительности ночной лес - очень даже неплохое место для задушевных бесед. Но это если ты сидишь у костра, ждёшь, когда поджарится мясо, во фляге у тебя плещется вино, а рядом расправлена палатка.
Ну вот. То, что он оставил человека, пытавшегося их убить, в живых, ее порадовало и она ему за это благодарна. По идее он должен быть этому рад. Он ведь такой ее реакции хотел, соглашаясь с ней. Да бхег его знает, чего он на самом деле хотел. Какая-то его часть хотела как раньше, без лишних раздумий выполнять приказы. И получать за это вознаграждение. Получил приказ - выполнил - получил плату. Именно в таком порядке. И никаких рассуждений, сомнений, рефлексий. Фран влезла в эту его стройную формулу и сломала ее. А он почему-то не сильно то и сопротивлялся этому слому. И еще интересно, она бы действительно донесла бы на него страже? После всего, что он для нее сделал. Выяснять это он у нее не стал.
Обратный путь занял больше времени. Потому что они не особо-то и торопились. Но вот уже впереди стены Кальфеона и южный вход в город.

Когда вдали показались кальфеонские крыши, Фран осознала, как устала. Это был очень длинный день и еще более длинная ночь. Все, что ей хотелось, это выспаться. Ведь завтра нужно быть бодрой для разговора с офицером. Что она скажет, если Уна поинтересуется, зачем же понадобился этот Куинси? Обманывать девушка не собиралась, но и не расскажешь ведь, что это нужно для того, чтобы вывести на чистую воду недобросовестного лорда. Если все выложить начистоту, то начальница, может, и поможет, но впутывать еще и ее блондинка совсем не хотела. Но об этом можно подумать утром.
Погруженная в свои мысли и потому замолкнувшая, Фран следом за Лонгреном подъехала к городским воротам.

Утром возле Канцелярии Кальфеона прогуливалась молодая рыжеволосая девушка.
Мерея слишком изменилась с того приёма, на котором увидела Роджера с Анной и в слезах убежала домой. Она тогда полночи проревела в подушку, а остальные полночи просто лежала в темноте своей комнаты и думала. Много думала.
Внешне она была той же, что и прежде. Разве что, если раньше взгляд ее глаз был скромно направлен вниз, теперь же она открыто и уверенно разглядывала стоявших у входа в канцелярию стражников.
Этим утром она поджидала тут адъютанта гвардии Селек. Она не знала, как она выглядит, поэтому смело поинтересовалась у одного из стражников. Стражник, признавший в ней дочку Ларта Белсайза, не смог ей отказать и подробно описал ей Фран. И теперь она прохаживалась около входа, пристально вглядываясь во входивших внутрь.

Следующим утром Фран, как обычно, подходила к знакомому зданию, в котором вот уже несколько месяцев трудилась на благо Кальфеона. Погода была хорошей, как и настроение девушки. Она приветливо помахала стражникам, которые, как обычно стояли на карауле у входа, но один из них неожиданно показал на незнакомую рыжую девушку, пояснив, что та поджидает адьютанта.
Франка удивилась, чем она могла заинтересовать барышню в дорогом платье с благородным лицом. Может быть, что-то случилось, а юная леди не решается беспокоить кого-то вышестоящего и потому решила обратиться к одному из младших гвардейцев? Решив не гадать, а просто спросить напрямую, блондинка приблизилась к незнакомке, - прошу прощения, мисс. Вы спрашивали обо мне? Я Франка Сэлек.

- Рада познакомиться, - мило улыбнулась рыжеволосая. Примерно так она эту серую мышь себе и представляла. Обычная канцелярская мышь. Но показывать своё отношение к ней, она, конечно же, не стала, - Меня зовут Мерея. Мерея Белсайз, - добавила она, предвкушая как изменится личико девушки, когда она поймет, чья она дочь, - И у меня есть для вас важная информация.

- И я рада, мисс Белсайз, - Фран удивленно подняла брови. О том, что многое знает об этой девушке, потому что выясняла, насколько семья замешана в делах дворянина, она не подала и виду. Какой хитрец этот Белсайз - сначала связался с Лонгреном, надеясь его руками сделать грязную работу. А теперь подослал дочку к ней самой. Но нападать прямо перед зданием канцелярии Мерея явно не будет, хотя, как помнила блондинка, юная леди обучалась в школе валькирий. - Конечно, я внимательно вас выслушаю. Предпочитаете поговорить здесь или войдем внутрь?

- Вы здесь хозяйка, - указала на канцелярию Мерея, - И если у ваших стен отсутствуют уши, то можем поговорить и внутри. Зачем ножки утомлять.
Дома она репетировала, что она будет говорить, каким тоном. Просчитывала, что Селек ей будет отвечать и какие будут ее варианты продолжения разговора.

- Я здесь не хозяйка, - улыбнулась Фран, - всего лишь служу, чтобы защищать жителей Кальфеона. Но, увы, там нет отдельных кабинетов, я делю комнату с несколькими коллегами. Поэтому, если разговор конфиденциальный, давайте отойдем куда-нибудь в тень.
Блондинка махнула рукой на ближайшую набережную, где под деревом стояли лавочки. Это было достаточно далеко, чтобы стражники, которые от скуки прислушивались ко всему, что творится вокруг, не могли разобрать слова, но с другой стороны, достаточно близко, чтобы бросились на выручку, если юная Белсайз решит выкинуть какой-нибудь фокус.

- Здесь очень мило, - огляделась по сторонам Мерея, - Почему я раньше здесь не была? Потом обязательно еще схожу, - она выждала паузу, сделав вид, что любуется окрестностями, для того, чтоб вызвать у собеседницы нетерпение, - Значит так, у меня есть информация. Думаю вам она будет интересна и очень полезна, - она сделала еще одну паузу, пристально смотря на Фран, - На днях я случайно услышала как мой отец говорил в своем кабинете с одним наёмником. С высоким таким, черноволосым, бородатым, седоватым, - она продолжала внимательно смотреть на девушку, пытаясь выглядеть, какой эффект на нее произвели ее слова.

Фран кивала, терпеливо склонив голову на бок. Она, конечно, поняла, о ком говорила Мерея, и даже почти произнесла что-то вроде “я знаю, что они говорили, этот наемник мне сообщил”, но решила промолчать и дослушать девушку до конца. Сейчас последует фраза, что наемнику было поручено убить Далтиса, с которым юная дворянка дружит, и просьба спасти его? Ну тогда адъютант успокоит собеседницу, что ее знакомый относительно в порядке и безопасности. Франка улыбалась все шире, намереваясь вот-вот порадовать Мерею.

- Так вот, - Мерея прокашлялась, не совсем понимая, чему так лыбится эта дурёха, - Отец приказал этому наёмнику убить своего слугу Далтиса, убить какую-то Лаору вроде из Кеплана, а так же, - она наклонилась ближе к собеседнице и понизила голос до шепота, - Убить тебя. И как ты думаешь, что сказал этот наёмник, этот головорез?

Улыбка сползла с лица Фран. О чем говорит эта девушка? Все это какая-то ерунда - или ошибка или намеренная попытка запутать и внести сумятицу в действия ее самой и Лонгрена. Адъютант внимательно смотрела на Мерею, пытаясь собрать разбегающиеся мысли воедино и понять намерения и мотивы дворянки. Так и не придя ни к какому выводу, девушка произнесла, - а почему вы решили мне все это рассказать? Вам велел отец?

- Подожди, подожди, - Мерея была удовлетворена видом изменившегося лица Селек и сама чуть не улыбнулась, но сдержалась, - Тебе разве не интересно услышать ответ того наёмника? Так вот, он ничего не сказал. Было очень тихо, мне пришлось приоткрыть дверь, чтоб лучше расслышать, а то и увидеть. Так вот, я увидела, что он хоть ничего не сказал, но он кивнул. Ты поняла? Он согласился убить тех людей и тебя. Надеюсь, ты не спишь с ним в одной комнате? А то это было бы очень и очень опрометчиво.
Мерея наслаждалась произведенным эффектом, стремясь при этом сохранить скорбное выражение лица.

- Я поняла, - кивнула Фран. Ей, наконец, удалось вернуть себе самообладание. - Но попрошу вас все же ответить на мой вопрос - почему вы решили мне об этом сообщить? Вам кто-то подсказал так сделать? Сомневаюсь, что в тот раз вы впервые слышали приказы об убийстве из уст вашего отца. Зачем же пришли сюда на самом деле?
Если эта девушка замешана в делах Белсайза, но поведение ее было более чем логичным и объяснимым. Но доказательств этому никаких не нашлось, как помнила Франка. Поэтому, чтобы понять, стоит ли верить ее словам, в первую очередь ей нужно выяснить мотивы Мереи.

- Я догадывалась, что он занимается чем-то незаконным, - Мерея всхлипнула, - Но даже не подозревала насколько. Я учусь в Академии Валькирий и живу там. Дома бываю только иногда. И то лишь в выходные, - она достала белоснежный платочек, промокнула глаза, - Не так давно он вел какие-то странные дела с этим, как его Роджером Куинси. Дело касалось какой-то шахты в Кеплане. Но я тогда не решилась рассказать, да и не знала кому. Лишь когда я услышала такое… - она округлила в ужасе глаза, - Это же убийство! Это незаконно. Я еще вчера сомневалась, но когда сегодня я узнала, что один человек из тех, кого тот наёмник должен был убить, уже мёртв… Я была обязана вас предупредить.

- Уже мертв? Кто же? И как же вы узнали о его смерти? Не думаю, что отец делится с вами успехами в таких делах. - Поведение Мереи в глазах Фран все больше походило на спектакль, разыгрываемый ради того, чтобы она засомневалась в напарнике. Особенно слух резанула фраза насчет сна в одной комнате. С чего эта рыжая взяла, что адъютант знакома с тем, кто приходил в особняк ее отца. - Прошу прощения, возможно, вопросы звучат грубо. Но поймите мою ситуацию - незнакомый человек средь бела дня сообщает, что какой-то наемник хочет убить меня. Даже если я верю вашим словам, требуется больше информации, чтобы обезопасить себя. Что еще вы слышали?

- Далтис, - Мерея снова всхлипнула, - Он скрывался в охотничьем домике недалеко от озера Кайя. Отец отправил его туда. А сегодня утром отец срочно уехал туда. Сказал, что там был пожар и домик полностью сгорел. Видимо тот наёмник убил его и спалил дом, чтоб замести следы. Так жаль Далтиса. Но больше не должно быть убийств, - Мерея схватила Фран за руку, - Вы должны остановить его. Остановить их обоих.

Фран кивнула, прилагая немало усилий, чтобы сдержать улыбку. Этот Далтис не дурак. Исчезнуть так, чтобы его считали мертвым, пожалуй, оптимальный для него вариант. Блондинка помолчала, задумчиво глядя на Мерею. Нет, доверять дочке Ларта она не собиралась, но и как следует поступить, не понимала. Стоит посоветоваться с Лонгреном, но так, чтобы дворянка ничего не заподозрила, особенно если за ней, Франкой, следят. - Конечно, убийства необходимо предотвратить, вы совершенно правы. Но что могут сделать две девушки? Даже полдюжины таких, как мы, не справится с профессиональным убийцей. Этим должна заняться гвардия. Готовы ли вы подтвердить официальным властям все то, что только что рассказали мне?

Мерея сделала вид, что задумалась,она нервно покусывала нижнюю губу, делая вид, что сильно волнуется, - Если это поможет предотвратить убийства, то я конечно же могу всё подтвердить, - девушка не так давно разработала свой план, но даже и не предполагала, что он так быстро начнет осуществляться. Отец сам виноват. Ни во что не ставил ее маму, изменял ей. Заставил учиться в этой дурацкой академии. И последней каплей стало его желание выдать ее замуж за толстого и туповатого сынка какого-то богатого аристократа. Когда тот пришел к ним в дом знакомиться и поцеловал ей руку своими пухлыми и влажными губами, Мерею чуть не стошнило. Но теперь хватит, пора ей брать дела дома в свои руки.

- Вот как мы поступим, - видя замешательство дворянки, проговорила Фран, - вы еще раз все обдумаете. Все, под чем готовы поставить официальную подпись и передать информацию в распоряжение властей. А я предприму некоторые действия, чтобы защитить себя. Если же не передумаете, то приходите снова. Но уже не пытайтесь меня поймать под дверями и поговорить лично, а просите официальный прием для того, чтобы дать показания. Тогда все формальности будут соблюдены, и ваш отец не сможет ничего с этим поделать. А он, поверьте мне, будет пытаться представить вас не очень здоровой и не ведающей, что делаете или говорите. Просто хочу, чтобы вы понимали. Поэтому нужно подготовиться. Договорились?
Ну, она должна была это сказать. Особо блондинка, конечно, ни на что не надеялась. Девушка явно пришла выведать ее собственные намерения. Если бы это произошло парой недель раньше, то адъютант, не видя повода сомневаться, и выложила бы ей все начистоту. Похоже, подозрительность Лонгрена распространилась и на Фран, раз она вдруг начала скрытничать и пытаться узнать у собеседника больше, чем рассказать самой.

Мерея в очередной раз сделала вид, что о чем-то волнительно размышляет. Спустя короткое время, с уверенным видом кивнула, - Конечно, - твёрдо сказала она, - В нашем с вами родном городе не должно быть беззакония, и мы все, как честные жители должны с этим бороться, - она поднялась с лавочки, гордо подняв подбородок, - Я конечно же, поставлю официальную подпись и передам властям всю информацию, которой владею.
Она была довольна тем, как прошел разговор с Сэлек. Хоть она и ожидала от той побольше энтузиазма. Не думала, что адъютант будет столь подозрительной. Впрочем, что еще от нее можно ожидать, после близкого знакомства с методами ее отца, будешь тут подозрительной.

Разговор, который вообще-то, наверное, должен был приободрить Франку, подействовал угнетающе. Если дочка Белсайза действительно готова свидетельствовать против отца, то дело идет совсем неплохо. Но что если все это часть плана самого лорда и дворянку подослали, чтобы она втерлась в доверие и использовала в своих целях. Ох, вздохнула блондинка, я становлюсь ужасно подозрительной. Впрочему, не ко всем, тут же одернула она себя, а только к тому семейству, которое уже пыталось избавиться от меня.
Впрочем, не мысли о Белсайзе печалили ее больше всего. Что, если Мерея сказала правду? Может ли быть, что Лонгрен и правда взял деньги за ее убийство?

Лонгрен же в это время был занят своим излюбленным делом последнего времени. Сидел на подоконнике и курил трубку. Он хотел выйти прогуляться, но подумал, что Фран может внезапно вернуться с новостями, и не хотел, чтоб она не застала его дома.
До того, как он занял своё место на подоконнике, он повалялся на кровати, размышляя о своих следующих действиях, но как назло, ни одна более менее подходящая мысль его не посетила. Затем он сел за стол, высыпал содержимое полученного от Белсайза мешочка, и начал пересчитывать. Сосчитав, он присвистнул, сложив все обратно и убрал в карман. Ему не часто приходилось обманывать свои заказчиков, он дорожил своей репутацией исполнительного наёмника. Но тут случай особый. Он провел несколько часов обдумывая, как возможно выполнить заказ Белсайза, и чтоб при этом не пострадала Фран. Судьба Лаоры и тем более Далтиса его не интересовала. Он придумал несколько вариантов, которые можно было бы осуществить, но была одна проблема, Фран. Она бы никогда и ни за что на это бы не согласилась. А раз так, и тем более пришлось оставить в живых Далтиса, то все планы пришлось менять. Оставалось разве что убить самого Белсайза. Но опять же Фран… Но ведь она может и не узнать подробности смерти криминального аристократа. Допустим, погиб от рук грабителей в своем доме. Или упал с лошади и свернул шею. Возможностей много.
Но до прихода девушки со службы он решил дать мозгу отдохнуть. У нее могли появиться новости, которые смогут внести изменения в его не слишком продуманные планы.

Весь день Фран пыталась погрузиться в работу, чтобы отогнать навязчивые мысли. Потом, убеждала она себя, подумаю об этом позже. Пока что все хорошо и опасностей удалось избежать. К удивлению начальницы, не ожидавшей такого рвения от странно молчаливой в последние дни девушки, адъютант обработала кучу бумаг и отсортировала все, что накопилось. Даже несрочные задания, которые можно было бы и отложить до более свободных дней, были сделаны со всем рвением. Франка и не заметила, как наступил вечер.
Как только рабочие вопросы остались за закрытой дверью канцелярии, все переживания и опасения разом свалились на блондинку. По дороге домой девушка чуть не плакала, но сумела собраться и вошла в комнату, где ждал ее напарник, с бледным, но спокойным лицом. Она прикрыла за собой дверь, сделала несколько шагов по направлению к Лонгрену и просто спросила, - ты согласился убить меня?

- Откуда ты… - Такого вопроса прямо в лоб Лонгрен не ожидал. Как она вообще могла об этом узнать? Неужели встречалась с Белсайзом? Одна? Сумасшедшая. Но Белсайз или кто-то другой ей это сказал, и сейчас нужно очень очень осторожно подбирать слова, иначе тут может разразиться буря. У нее, похоже, глаза уже на мокром месте, - Белсайз поручил мне убить Далтиса, Лаору и… тебя, - начал он медленно говорить и сделал жест рукой, чтоб она его не перебивала, - Я был вынужден согласиться, иначе бы он мне не поверил, - Лонгрен подошел ближе, - Я бы никогда этого не сделал. Верь мне.

Как бы ей хотелось услышать что-то вроде “да что за ерунда” “кто тебе сказал эту чушь” или что-то в том же духе. Но Лонгрен не стал отрицать. Его слова пробивались в сознание Фран словно через слой ваты, звучали глухо и будто издалека. Девушка бессильно опустила голову и сникла.
Если и правда не собирался этого делать, то почему не сказал, кричала она мысленно, но заставить себя открыть рот и произнести хоть что-то не могла. Ей хотелось плакать, убежать и ударить Лонгрена одновременно, но все, что Франка могла, это молча стоять, сухими глазами смотреть в пол и только чувствовать, как в груди словно кто-то железными пальцами сжимает сердце.

- Этой ночью ты хотела от меня историю обо мне, я тебе расскажу, - он взял ее руку в свою и сжал. Он боялся, что она вырвет ее, - Когда-то давно у меня были отношения с одной девушкой. Потом мы расстались, она переехала в Кальфеон к отцу, потом ее отец умер, она получила богатое наследство. А в прошлом году мне прислали ее палец. Это было сделано, чтоб заманить меня в ловушку. Я выжил, а она погибла. Думаю, что в этом был замешан Белсайз. Потому что, когда он сказал мне предоставить в качестве доказательства мизинцы, я сразу вспомнил про ту девушку.
Я просто не смог бы сделать это с тобой.
Сказано было сумбурно и сбивчиво, но она застала его врасплох. Он и так был не особо красноречив, а тут пришлось выдумывать объяснение на ходу. Хотя почему выдумывать, практически всё, сказанное им, было правдой.

- Ты собирался… собирался убить того человека, Далтиса. Планировал сделать так, как приказал Белсайз. Это было написано у тебя на лице так явно, что я и поехала с тобой, главным образом, чтобы остановить. - Фран говорила шепотом, по-прежнему не поднимая глаз и не очень понимая, какое отношение та старая история про погибшую девушку имеет к сегодняшнему дню. - И если соберешься убивать Лаору, снова сделаю все, чтобы предотвратить преступление. Только… меня саму спасти некому.
Все вдруг стало неважным - признание Мереи, зацепка насчет того другого дворянина Куинси, тот факт, что слугу Белсайза удалось спасти. Девушка не могла облечь в слова то, что чувствовала, но от того, что Лонгрен мог даже допустить мысль о том, чтобы расправиться с ней, вдруг стало очень больно.

- Далтис опасен. И для тебя и для меня. Его нужно было убить, независимо от того, приказал это Белсайз, или нет, - он по прежнему держал ее руку в своей, - Убивать Лаору я не собирался, а тебя… - он сглотнул, - Тебя есть кому спасать. Да я только и делаю. что тебя спасаю! - крикнул он.
Осознание несправедливости из-за того, что ему не верят, было неприятным, но злости и раздражения почему-то не вызывало. Но ведь мысль убить ее у него действительно была, хоть на несколько секунд, но была. Пусть он безжалостно прогнал потом эту мысль, но она всё же была. Но Фран не может залезть к нему в голову и знать, какие мысли там были.

Фран подняла глаза и взглянула в лицо Лонгрену чуть удивленно, словно видела его впервые. - Спасаешь, - согласилась она, - хоть для меня до сих пор тайна, зачем это тебе, почему ты подвергаешь опасности свою жизнь, но все равно не бросаешь это дело. Вот только… кто спасет меня от тебя?
Начав говорить уверенным голосом, к последним словам девушка снова перешла на шепот и почувствовала, как из уголков глаз по щекам протянулись ручейки слез. Стальные пальцы сжались в груди еще сильнее. Ей очень хотелось поверить напарнику, но в свете последних событий не окажется ли это фатальной ошибкой.

Лонгрен никогда не умел ни утешать ни успокаивать. А женские слезы вообще были для него запрещенным приемом. От них он становился растерянным и беспомощным. Они делали его уязвимым.
Она хочет знать, зачем он помогает ей, зачем рискует. Но что ей ответить? Для начала нужно ответить на этот вопрос самому себе. Сказать, что из-за денег, это было бы не лучшим вариантом ответа. Сказать, что это его шанс искупить свои прошлые грехи? А существует ли что-то, что может искупить его грехи? Что когда-то кое-кто просил помощи, а он отказал и не смог спасти? Причин можно найти множество, и какую выбрать?
Он выпустил ее руку, наклонился к ней и взял её лицо в свои ладони. Большими пальцами он аккуратно вытер её слезы, - Я помогаю тебе, потому что чувствую, что хочу помогать, - ему казалось, что это правильный ответ, - И тебе не нужно спасаться от меня.

- Я правда могу тебе верить? - Фран почувствовала, как хватка железных пальцев в груди словно чуть-чуть ослабла, - ты не предашь и не обманешь меня?
Она попыталась сдержать предательские слезы, но не особо преуспела в этом. От прикосновения теплых ладоней Лонгрена девушка как будто начала оттаивать. Оцепенение, охватившее ее после разговора с Мереей, отступило. Окружающие звуки снова достигали ушей во всем своем разнообразии, а не глухо и невнятно. Франка нашла в себе силы даже слегка улыбнуться. Может быть, все совсем не так плохо, как ей казалось последние несколько часов.

- Можешь, - почему-то шепотом сказал Лонгрен, ее лицо было совсем рядом, - Не предам, - сейчас ему самому хотелось верить в то, что он говорил. Он говорил это, глядя в ее глаза. Перевел взгляд на ее губы, они были так близко. И он осторожно прикоснулся к ним своими губами, осознавая, что через секунду может оказаться на полу.

Ощутив губы Лонгрена на своих губах, Фран распахнула глаза в изумлении. Впрочем, ни на секунду ей не пришла в голову мысль оттолкнуть мужчину. Наоборот, ее накрыло ощущением абсолютной правильности происходящего. Поэтому девушка прижалась теснее и раскрыла губы, приглашая продолжить поцелуй.

____________________________________________________

- Ах да, - вскинула она голову, - за всем… этим я совсем забыла рассказать. Меня нашла дочь Белсайза и, кажется, ей похождения дворянина, нравятся еще меньше, чем нам.
Все еще согреваемая объятиями, блондинка рассказала напарнику об утренней встрече возле канцелярии.

А вот это была интересная новость. Слишком много неожиданных событий за день. Дочь Белсайза Мерею он видел всего один раз, и то мельком.
- Ты ей веришь? - спросил Лонгрен, нежно перебирая волосы девушки. Это мог быть хитроумный план от Белсайза. Возможно, что поняв, что Лонгрен не собирается выполнять его указания, он придумал очередную многоходовку. Заодно внушив Фран подозрения насчет Лонгрена. Если же это самостоятельная игра Мереи, то она довольно таки своеобразная особа. Ему, конечно, были знакомы случаи, когда дети предавали родителей ради наследства или богатства. Но тут… В общем он недостаточно знает Мерею, чтоб делать какие-то выводы.
Про сгоревший охотничий домик тоже ясности не было. Возможно Далтис смог освободиться и в отместку сжег дом. А может что-то произошло и Далтис случайно сгорел вместе с домом.

- Верю ли? Не особенно, - девушка помотала головой, - слишком уж это было похоже на постановку, спектакль, созданный специально для меня, чем спонтанный разговор решившейся на бунт дочки богача. К тому же, она явно хотела нас с тобой рассорить. В общем, поведение мисс Белсайз выглядело слишком подозрительно. Поэтому я отправила ее подумать, чтобы перевести общение в официальную плоскость и все оформить документально. Так что отказываться от первоначального плана не стоит. Офицер Уна сказала, что завтра, скорее всего, сможет устроить беседу с тем мистером Куинси, который постоянно мелькает в этом деле то тут, то там, но непонятно, какое отношение имеет к происходящему.
Девушке очень хотелось дотронуться до лица Лонгрена, провести по скуле, ощутить под пальцами жесткие волоски бороды, но это было бы слишком смело, поэтому она просто смотрела ему в глаза и улыбалась.

Если это спектакль, то чего она хотела этим спектаклем достичь? Обычно такими громкими обвинениями не разбрасываются. Тем более против своего отца. Но если она всё подтвердит официально, значит тут всё серьезно.
- Если она подтвердит всё официально, то Белсайз у нас практически в руках, - сказал Лонгрен вслух, - Я тоже смогу подтвердить ее слова, и у нас будут уже два голоса против него. А если завтра мы получим что-то стоящее от мистера Куинси, то Белсайзу конец, - Лонгрен наконец заметил. что она не сводит с него глаз, - Чего улыбаешься? Я смешной? - с улыбкой он пригладил бороду.

- Ты очень милый. Я любуюсь, - еще шире улыбнулась Фран, а потом посерьезнела, - ты собираешься признаться в том, что Белсайз пытался нанять тебя для убийства и ты согласился на это? Ты же понимаешь, что он захочет представить тебя пособником, а не разоблачителем. Доказать обратное будет непросто, особенно если ты взял оплату. А ты ведь взял? Поэтому давай твое свидетельство оставим на крайний случай, если больше ничего не сработает. Я верю, что ты действовал из лучших побуждений, не собирался никого лишать жизни, а только хотел меня защитить, но, увы, должна признать, что грамотный юрист может представить все совсем по-другому. Поэтому давай сосредоточимся на мистере Куинсе и мисс Белсайз и постараемся извлечь максимум из информации, которой они располагают.

Лонгрен хмыкнул. Давненько его никто не называл милым. А называл ли вообще?
Да, она права. Если он будет свидетельствовать против Белсайза, то он подставит и себя. Оплату он взял, и отдавать точно не собирается. Хорошо, что она это не предложила. А то это стало бы их первой семейной ссорой. Так, стоп. Ничего пока не думаем ни про какую семью.
- Согласен, - кивнул Лонгрен, - Займемся пока этими двумя, - больше у них пока всё равно ничего нет. Но если с ними пройдет всё гладко, цели своей они может быть и достигнут. Могли ли они еще несколько дней назад думать об этом. Неплохо было бы еще и Далтиса найти. И уговорить его дать официальные показания. Может он и про Зенту бы рассказал. Ее ж в тюрьме держали как раз тогда, когда он там охранником был. Тогда в домике он не стал ничего спрашивать про Зенту. А надо было.

- Договорились, - кивнула Фран. О возврате денег за несовершенные убийства она даже не подумала. Слишком много переживаний за один вечер, чтобы обращать внимание на все мелочи. - Если Далтис спрятался, вряд ли его найдем. А сейчас уже слишком поздно и у меня совсем нет сил думать и рассуждать. Давай все мозговые штурмы отложим до утра. К тому же я совсем забыла про ужин. Кое-кто меня отвлек, - она лукаво глянула на Лонгрена и мягко высвободилась из объятий.

На следующий день, как и обещала начальница, их ждали в доме Роджера Куинси. “Не опаздывай, лорд этого очень не любит”, - напутствовала Уна подчиненную, - “и побольше улыбайся”. Квартиру на площади Каллис они отыскали без труда и на настойчивый стук дверь открыл камердинер. - Добрый день, господа. Чем могу помочь?

- Добрый день, - поздоровался Лонгрен. Будь он один, он бы просто отодвинул дворецкого в сторону, и прошел бы в дом. Но при Фран следовало вести себя более вежливо, - Мы из гвардии Кальфеона, нам необходимо переговорить с сэром Роджером Куинси.
Он попытался заглянуть за плечо дворецкого, чтоб разглядеть, что находится внутри, но кроме окон с тяжелыми портьерами ему не удалось ничего увидеть.

Вильямс оценивающе посмотрел на гостей. Когда хозяин предупредил, что о визитерах-гвардейцах нужно докладывать немедленно, слуга решил, что те будут как минимум в форме, а эти похожи на оборванцев больше, чем на стражу Кальфеона. Впрочем, спорить с приказами сэра Куинси себе дороже, поэтому камердинер пригласил гостей внутрь и попросил немного подождать, пока он предупредит хозяина дома.

Фран впервые была в богатом доме, поэтому, робко войдя вслед за Лонгреном, несмело оглянулась и застыла, боясь сделать даже шаг, чтобы не испортить пол и ковры.

Лонгрен тоже осматривался с не меньшим удивлением. Он так же не часто бывал в богатых домах. Разве что, несколько месяцев назад у Зенты, и совсем недавно у Белсайза. Но если судить по обстановке, то можно было бы предположить, что хозяин этого дома ничуть не беднее Белсайза. Дорогие ковры, мебель. На стенах картины в позолоченных рамах, прочие атрибуты богатства и роскоши.
Он оглянулся на Фран, заметил ее замешательство, взял ее за руку, - Не бойся, - шепнул он ей, - Это он должен нас бояться.

Слуга вернулся быстро и пригласил гостей следовать за ним. - Сэр Куинси примет вас в кабинете, - пояснил он и пошел в направлении второго этажа. Из прихожей гости прошли мимо столовой, стол в которой был накрыт на несколько персон, потом поднялись по лестнице и оказались в просторной комнате, увешанной и уставленной чучелами самых разных зверей.
Прошу вас, проходите, - раздался голос из-за стола в глубине кабинета, а следом поднялся со стула и его обладатель - дорого одетый молодой человек с надменным выражением лица. - Присаживайтесь. Здесь нам никто не помешает. Вы свободны, Вильямс. Проследите, чтобы меня не беспокоили.

Когда камердинер скрылся с поклоном, дворянин оценивающе скользнул глазами по фигуре Фран, а потом остановил взгляд, в котором застыло самодовольство, на Лонгрене, - Уна сказала, что вы хотите обсудить со мной один вопрос. Я слушаю.

Лонгрен прошел к дивану и мягко опустился на него. Сидеть было комфортно, не то что на старом протертом жестком диване в его квартире.
Сэр Куинси ему не понравился сразу. То, как похотливо он осмотрел Фран, заставляло его чувствовать себя раздраженным. Ему хотелось стереть с лица хозяина дома его самодовольное выражение. Но он должен был сдерживаться.
- У нас не один вопрос, - несмотря на раздражение, Лонгрен пытался говорить спокойно, - Но это будет зависеть от ваших ответов. Вопрос первый: В каких отношениях вы находитесь с Анной Малвор?

Услышав вопрос, Роджер недоуменно поднял бровь и бросил резко, - а это не ваше дело. Если вы явились расспрашивать меня о личных делах, то беседа будет короткой.
То, как гости уселись на диван, явно говорило, что такая мебель им непривычна. А значит, перед ним какие-то мелкие сошки, с которыми можно не церемониться. И эти голодранцы считают себя вправе задавать такие вопросы? Вот это наглость. Роджер скрестил руки на груди.

Фран не хотела вмешиваться в диалог мужчин, а потому тихонько села рядом с Лонгреном, не отпуская его руку. Но разговор сразу пошел куда-то не туда и рисковал прекратиться даже толком не начавшись. Поэтому блондинка заговорила, - нет-нет, сэр, мы не собираемся лезть в вашу жизнь. Дело в том, что это мы нашли заколку, которая принадлежала леди. И, насколько нам известно, именно вы вернули ее владелице. Поэтому, чтобы разобраться в том деле, хотим понять, какова ваша в нем роль. Вы понимаете?

Куинси перевел взгляд на девушку и с полминуты разглядывал ее. Если бы милашка пришла одна, общение было бы куда более приятным. Но увы, то, как она жмется к этому громиле, не оставляет сомнений в характере их отношений. - Леди Малвор моя хорошая знакомая. Мы с давних пор дружим и общаемся. Такой ответ вас устроит?
Лонгрен предпочел бы задавать вопросы сам, но по сути, он вообще не имел права задавать какие-либо вопросы. Он же не состоит в гвардии. Своим бестактным вопросом он хотел вывести наглого аристократа из себя, и похоже это получалось.
Было заметно, что хозяин дома не воспринимает их всерьёз. Может попробовать ещё уколоть его?
- А лорд Белсайз, надо полагать, тоже ваш хороший знакомый? И вы с ним тоже дружите и общаетесь? - Лонгрен смотрел на Куинси слегка насмешливо. Его раздражение прошло, появился азарт, уже слегка позабытый им с тех пор, как несколько лет назад вместе с напарницей из одной наёмнической гильдии, они искали убийцу в Велии.

- Лорд Белсайз? Верно, мы общаемся, - Роджер пожал плечами и, не собираясь садиться рядом с гостями, облокотился о перила лестницы на первый этаж. - Иногда возникают дела, в которых пересекаемся. Но близко не дружим. А при чем тут он? Если вы продолжите говорить загадками и не потрудитесь объяснить ситуацию, конструктивного разговора не получится. Возможно, сэр, вам стоит попросить свою спутницу объяснить, в чем, собственно, проблема. У нее, похоже, получается куда лучше. Полагаю, мисс имеет больше опыта общения со знатью и может найти нужные слова.

Куинси хмыкнул. Эта странная парочка его забавляла. Блондинка явно была из приличной, хоть и явно не очень богатой семьи. Интересно, как она оказалась рядом с этим наемником, у которого на лице написано, что он не гнушается самой грязной работы. Хорошая девочка и бандит, как в слезливых песнях, что поют в портовых кабаках. Дворянин даже развеселился.

Весело ему… Мрачно подумал наёмник. Ладно, посмотрим как тебя повеселит вот это.
- Может и не при чём, - пожал плечами Лонгрен, - Просто интересно, зачем лорд Белсайз приказал вам принести ему заколку госпожи Малвор? - Лонгрен решил воспользоваться наводкой Далтиса. Затем он повернулся к Фран, - Нужно будет потом у господина Малвора спросить, зачем его жена отдала свою заколку Белсайзу. Заколку, которую затем нашли в шахте на месте убийства. Из-за чего бедолага Малвор лишился прав на эту шахту.

Как и все в свете, Роджер прекрасно умел владеть лицом. Только поэтому ни один мускул не дрогнул на нем, пока Лонгрен говорил. “Этот плебей либо хорошо умеет блефовать, либо где-то откопал информацию,” с неудовольствием подумал Куинси. Но вслух произнес другое, - странно, что Уна не передала вам то, что мне сказала леди Малвор. Дама потеряла заколку на одном из приемов и уже давно ее не видела. Как, когда и к кому она попала потом, увы, мне неведомо. Как и вы, я лишь могу строить догадки и гипотезы. Полагаю, и господин Малвор скажет вам то же самое. Если вообще согласится уделить время. Он не так добр, как я.

Мужчина улыбнулся, представляя, как рогоносец краснеет от злости, но ничего не может предать огласке, чтобы не испортить собственную репутацию. Вопрос о шахте молодой лорд и вовсе проигнорировал, такую опасную тему лучше обходить стороной и делать вид, что вообще ничего о ней не знаешь.

- А Уна, конечно же, тоже ваша хорошая знакомая? - усмехнулся Лонгрен, - Как-то так интересно получилось, что все, кто так или иначе связаны с этой заколкой, ваши хорошие знакомые, - насчет Малвора может он и прав, не факт, что он захочет выносить сор из избы, даже если в курсе ситуации. А может и нет, - А мне кажется, что господину Малвору, которого негласно обвинили в убийстве и лишили прибыльной шахты было бы интересно докопаться до истины, каким образом заколка его жены попала на место убийства и через чьи руки она прошла. Возможно у него есть свой подход к жене, и она расскажет ему правду.
Лонгрен посмотрел на Фран. Она по прежнему держала свою руку в его руке, и он легонько сжал ее.

Роджер не удержался и рассмеялся. Как и все, кто пытается блефовать, этот незваный гость сам же себя провел, - О нет, сэр, мистера Малвора ни в чем не обвиняли. Его имя чисто и для света, и для закона. И первое для дворянина куда важнее второго, поверьте мне. Кумушки-сплетницы могут испортить личную жизнь и даже бизнес намного быстрее и разрушительнее, чем приговор суда. Даже если бы что-то такое произошло негласно, я бы знал. Ведь мы, как я уже сказал, давно дружим с леди Анной.
Что ж, все не так опасно, как он думал. У этих гвардейцев ничего нет, кроме пустых догадок, а значит, бояться нечего, - что же касается шахты, про которую вы постоянно твердите, то я, конечно, в это особо не погружался. Не имею привычки совать нос в чужой бизнес, знаете ли. Предпочитаю заниматься своими делами. Но насколько я, опять же, слышал, купец проиграл тот контракт исключительно по собственной глупости и недальновидности. - Дворянин ухмыльнулся, с удовольствием вспоминая собственную роль в этой “глупости и недальновидности”.

Фран почувствовала движение Лонгрена и посмотрела на него. Ей сейчас казалось, что мужчины, как два петуха, красуются друг перед другом хвостами и гребешками, машут крыльями и сурово клекочут. А ведь они пришли сюда договариваться. Очень бы не хотелось, чтобы Лонгрен об этом позабыл в пылу перепалки.

Хм, в Кеплане Лаора удивлялась, почему Малвор еще не в тюрьме, а в Кальфеоне про его злоключения даже и не подозревают. Проиграл контракт по собственной глупости? Похоже, что Кеплан и Кальфеон это действительно два разных мира.
- Что ж, - Лонгрен поднялся с дивана, - Хорошо пообщались. Узнали для себя много полезного, вот только… - мужчина выпустил руку Фран и подошел к Роджеру, - Не совершай стандартную ошибку всех умников: не думай, что нет людей умнее тебя. Белсайзу конец, вопрос лишь в том, пойдет он на дно один, или утащит кого-то за собой.
Он повернулся к Фран и протянул ей руку, - Пойдём, тут нечего больше делать.

- Вы плохо знаете дворян вообще и Белсайза в частности. Он выпутается. Всегда выпутывается. Иногда лазейками в законе, иногда… не слишком деликатными методами. Даже если у вас каким-то непостижимым образом найдутся неопровержимые доказательства, его армия юристов не оставит от них камня на камне. А потом кто-то нанятый не оставит камня на камне от вас и от свидетелей. Такие, как он, и семью свою не пощадят, не то что чужаков. - Роджер оборвал смех и говорил крайне серьезно. Так вот в чем дело. Они и правда решили утопить Ларта. Интересно, как? Он перевел взгляд на Фран. - Полагаю, все дело в леди, верно? Не осуждаю, если бы на меня барышня смотрела с таким же восхищением, то, возможно, даже я решился бы на геройства. Вот только это бесполезно. Разве что… вы действительно нашли что-то стоящее. Тогда нам есть что обсудить. Присядьте. Невежливо стоять так близко.

Лонгрен посмотрел на Фран и пожал плечами, - Хорошо, - он вернулся на свое место на диване, - что такое? Куинси испугался? Будет пытаться выяснить, что им известно? Будет пытаться откупиться? Расскажет всё что ему известно? Или же будет блефовать или напротив, запугивать историями, какой Белсайз жестокий. Что ж, посмотрим.

- Раз вы пришли от имени гвардии, значит планируете действовать в правовом поле, ведь так? Тогда я могу вам помочь. Как уже сказано, для дворянина подмоченная репутация едва ли не страшнее заключения в камеру. А недоброжелателей в обществе у Белсайза хватает, что, впрочем, неудивительно для человека с его характером, - молодой лорд тщательно подбирал слова, - поэтому, допустим теоретически, что трем-четырем правильным людям я расскажу историю о том, что у меня оказалась одна вещь, подарок некой дамы, и эта вещь приглянулась Ларту настолько, что он заполучил ее, обменяв на небольшую личную услугу. А потом - о, ужас! - эта же самая вещь оказалась на месте убийства как улика. И тогда, через неделю-другую, свет раздует эту сплетню до эпических масштабов, на которые ни ваша, ни моя фантазия не способны.
Куинси ненадолго замолчал, но потом заговорил снова, - Само по себе это Белсайзу не особо навредит. Но вот если в это же время ему будет предъявлено официальное обвинение, то влиятельные люди поостерегутся помогать опальному лорду, чтобы не влипнуть самим. И ваша затея может выгореть.

- Вы действительно согласны сделать это? Хотите помочь нам наказать злодея? - Фран смотрела на хозяина дома, широко раскрыв глаза от изумления, и думала, надо же, и среди дворян попадаются хорошие люди. Роджер сверкнул улыбкой в сторону девушки и куда серьезнее посмотрел на ее спутника, - За это вы всего лишь будете должны мне услугу. Небольшая плата, я считаю. Все-таки благотворительностью в пользу бедных я не занимаюсь.

Если Мерея официально подтвердит свои обвинения против отца, и все преступления Белсайза начнут раскручиваться, то одна из ниточек может привести и к Куинси. Если бы он знал об этом, был бы он так уверен в своей безопасности и неуязвимости? Но его неожиданное желание помочь говорит от том, что чего-то он всё же опасается.
Лонгрен глянул на девушку. Ну Фран, ты действительно веришь в то, что он хочет кого-то наказать? Он чувствует, что запахло жаренным и не хочет опалить свой хвост. А услуга, которую он хочет, может оказаться слишком дорогой. Но для начала послушаем, что за услуга.
- И что за услуга? - посмотрел Лонгрен на Куинси.

- Нет-нет, не сейчас, - рассмеялся Роджер. - В настоящее время у меня все более чем прекрасно, и я даже могу позволить себе помочь вам.
Он снова лучезарно улыбнулся Франке. На самом деле дворянин просто не мог придумать, что потребовать взамен, а бескорыстная помощь выглядела бы крайне подозрительно. Но все просто - если Белсайз падет, он, младший Куинси, хочет в этом принимать участие, чтобы отец оценил и поверил в него. Ну и репутацию человека, который знает, под кого и когда надо копать, заиметь было бы неплохо.
- Впрочем, велика вероятность того, что однажды мне потребуется ваша помощь и я напомню о долге. Свяжусь через Уну, - он усмехнулся и посмотрел на Лонгрена, сузив глаза. - Но не считайте меня легковерным простаком, которого можно обвести вокруг пальца. Если меня пытаются обмануть, я очень злюсь. А когда я зол, то могу сделать жизнь человека, состоящего на государственной службе, максимально неприятной. Надеюсь, мы понимаем друг друга.

Хотелось бы на него посмотреть, когда про его участие в этом деле с заколкой станет известно официальным лицам. Тогда он уже не будет столь весел. И за свои угрозы Фран он ответит. Уж Лонгрен об этом позаботится. Сам он отнесся к уколам и надменным высказываниям Куинси в свой адрес равнодушно, а вот угрожать Фран ему точно не стоило.
- Хорошо, - обратился Лонгрен к хозяину дома, - Можете рассказывать свою историю правильным людям, - он предполагал, что после официальных обвинений от Мереи, все распускаемые Роджером слухи, будут иметь не такое уж большое значение. Но хуже от этого не будет.
- Пойдём, - повернулся наёмник к напарнице, - Больше ничего полезного от него мы сегодня не узнаем, - сказал он, сделав ударение на слове “сегодня”. Мол, будет еще и другое время для разговора.

- Да, идем. - Фран поднялась и повернулась к хозяину дома, - благодарю вас за помощь, сэр Куинси. Мы очень признательны.

Когда они покинули жилище дворянина, девушка вздохнула с облегчением, - Все-таки мне слишком непривычно бывать в таких местах. Чувствую себя оборванкой. Но мне кажется, помощь этого человека будет полезной. Если Мерея действительно пойдет против отца, я боюсь за нее. Ведь ничего не помешает Белсайзу отослать девушку туда, где никто не найдет, и запереть, объявив больной или повредившейся рассудком. Она, в конце концов, его дочь и отец может делать с ней все, что заблагорассудится. А если о нем уже будут ходить слухи, есть шанс, что не решится совсем уж беспредельничать. Ты так не думаешь?

Лонгрен думал об этом. Неизвестно, знает ли Белсайз о намерениях дочери, но как только узнает, Мерея будет очень в большой опасности, - Да. Мне кажется, что он из тех, кто и дочь родную не пожалеет, - он слегка приобнял ее, - Но я больше беспокоюсь о тебе. Сейчас он думает, что основная угроза исходит от тебя. Он вполне может нанять кого-то еще, раз со мной не вышло.
Он шел, перебирая в памяти разговор с Куинси, - А этой своей Уне ты доверяешь?

- Но он же не знает, что с тобой ничего не вышло. Наоборот, может считать, что с Далтисом ты расправился и теперь ищешь способы избавиться от остальных, - Фран поежилась от собственных слов, но нужно смотреть правде в глаза, - Поэтому имеет смысл затаиться до тех пор, пока Мерея не решится открыто выступить. Уж она-то знает своего отца лучше других и, я надеюсь, придумала план как избежать его гнева. Возможно, стоит предложить ей переселиться в дом под круглосуточной охраной? Хотя, боюсь, и это не панацея.
Фран погрустнела, вспомнив, что в гвардии у лорда свои люди и выкрасть важную свидетельницу может ее же охранник по приказу могущественного дворянина.
- Офицер Уна? Конечно, я ей доверяю. Она честный и достойный человек, ни разу не дала повода сомневаться в ней.

- Можно было бы сказать Белсайзу, что я выполнил его заказ. А тебе временно где-нибудь спрятаться. И передать Лаоре, чтоб уехала пока куда-нибудь, - Лонгрен помолчал, обдумывая этот вариант, - Вот только Белсайзу нужны будут доказательства. Надо бы раздобыть пару пальцев, - Всё это наёмник говорил с крайне серьёзным видом, будто на самом деле раздумывал об этом.
Он ничего не знал про Мерею и про ее причины выступить против отца. Возможно просто обиделась на что-то и теперь пытается отомстить. Возможно Белсайз уже всыпал ей хорошенько и она теперь сидит дома, забыв про свой бунт. Если, конечно, может сидеть.

Фран покачала головой, - Белсайз не поверит тебе. И будет выяснять в канцелярии. Ведь если убит или пропал гвардеец, должен начаться переполох и расследование. А ничего такого не будет и лорд поймет, что ты обманул его. Это Лаора может позволить себе просто исчезнуть и никто не задаст ни одного вопроса, то в моем случае все не так просто. Либо придется устраивать полноценный спектакль с поисками, рапортами и всем подобным, что сложно и придется посвящать в наши дела слишком многих людей. Либо нужен другой план.
Девушка вздохнула. Сколько сложностей и нюансов нужно учесть, чтобы заставить преступника понести наказание. Но оно стоит того, определенно стоит.

***
На следующее утро Мерея вновь прогуливалась около Канцелярии Кальфеона. Она пришла сильно раньше того времени, как канцелярия начинала работу. Она посидела на лавочке, на которой она рассказала о своих планах Фран. Походила у входа, полюбовавшись на стражников. Ей показалось, что эти менее симпатичные, чем прошлые. Она проговаривала про себя, что она должна будет сказать, как будет себя вести. Внешне она казалось спокойной, но внутри она очень нервничала. Всё таки не каждый день предаёшь отца.
Решив, что она тут уже достаточно долго, она подошла к одному из стражников, - Я пришла, чтоб дать официальные показания. Куда мне пройти?

Стражник махнул в сторону двери. - Заходите и сразу направо, мисс. Там немного дальше по коридору и вы на месте. Спросите у них, к кому можно обратиться, подскажут. - Сочтя свой долг выполненным, он замолчал снова.

Фран появилась в канцелярии и заняла свое рабочее место очень рано. Если Мерея не передумала и действительно придет, все должно быть готово, чтобы составить и подписать нужные бумаги без промедлений и задержек. Девушка очень нервничала и волновалась, потому без конца перекладывала стопки документов с места на место, не в силах успокоиться. При приближении каждого посетителя она вскидывала голову, не тот ли это, кого она ждет. И вот, казалось, спустя целую вечность, рыжая девушка появилась в коридоре канцелярии. Франка поднялась со стула и махнула вошедшей, - Мисс Белсайз, доброе утро. Проходите сюда.

Увидев Франку, Мерея тоже в ответ замахала девушке. Со стороны могло показаться, что это встретились две подруги и приветливо машут друг другу. Мерея пошла на встречу адъютанту, но замешкалась, сбилась, замедлила шаг. Правильно ли она поступает? В какой-то момент ей даже захотелось развернуться, убежать домой, закрыться в своей комнате, забраться в свою кровать и проспать целый день до утра. А утром отправиться в Академию, и чтоб всё было как раньше. Но это был очень короткий момент. Взяв себя в руки, она продолжила двигаться к Фран, понимая, что пути назад уже не будет.
- Доброе утро, мисс Сэлек, - Мерея напустила на себя серьезный вид, покусывая губу, и делая вид, что очень нервничает. Что, впрочем было недалеко от истины, - Я вчера целый день всё взвешивала, и решила, что да. Я сделаю всё, о чём мы с вами договаривались.

Фран серьезно кивнула и вернулась за свой стол. Мерею она пригласила присесть напротив. - Что ж, в таком случае, процедура следующая: продиктуйте мне все, что хотите заявить. Я запишу ваши слова на официальном бланке. После этого вам надлежит перечитать написанное и подтвердить собственноручной подписью и личной печатью, если имеется, на каждом листе. А потом я заверю показания печатью канцелярии и отправлю их на рассмотрение. Как только будете готовы, можете начинать. Если почувствуете, что нужна пауза, не стесняйтесь говорить об этом. Я могу принести вам воды или чаю, если хотите, чтобы вы перевели дух и собрались с мыслями. И не беспокойтесь, - добавила она заметив смятение на лице дворянки, - здесь вам ничего не грозит, можете говорить смело.

- Да я не беспокоюсь, - почти уверенно сказала Мерея, хоть голос ее чуть заметно дрогнул, - Чаю потом, - в горле действительно было сухо, но она боялась, что может передумать, пока будет ожидать чай, - Значит так, четыре дня назад утром я увидела, как в кабинет моего отца зашел незнакомый мне мужчина. Высокий, черноволосый, бородатый. Дверь в кабинет полностью не закрылась, а я сидела в гостиной и читала книгу. О чём они говорили, слышно было плохо, но я разобрала слово убьёшь. Я подошла поближе к двери и прислушалась. Отец приказал этому человеку убить нашего слугу Далтиса, какую-то Лаору из Кеплана и… вас, Франка Сэлек, - Мерея шумно выдохнула и перевела дыхание, - Я осторожно заглянула в щёлку и увидела, как тот человек кивнул, соглашаясь. А в доказательства отец приказал тому человеку принести пальцы тех, кого тот убьёт. Вот, - во время своего рассказа, девушка нервно теребила в руках платок, который периодически прикладывала к глазам.

Фран старательно записывала, аккуратно выводя каждое слово, но при упоминании наемника, который согласился избавиться от жертв Белсайза, рука ее дрогнула и девушка чуть не посадила кляксу на лист. Но быстро взяла себя в руки и уверенным почерком продолжила вести запись.
Когда Мерея сделала паузу, адъютант подняла на нее глаза, - точно не хотите воды? Давайте сделаем перерыв и, возможно, вам удастся вспомнить что-то еще. Любые детали важны, никогда не знаешь, какая мелочь окажется решающей. Может быть, когда-то в прошлом ваш отец уже вел подобные разговоры с кем-то? Имею в виду, об убийствах. Попробуйте покопаться в памяти.

- Да, воды, если можно, - Мерея сделала вид, что задумалась, что-то вспоминая, - Что ж еще рассказать… Ну вот, например, есть такой аристократ, ну как аристократ… незаконнорожденный сын лорда Куинси Роджер. Так вот этот Роджер какое-то время частенько захаживал к моему отцу. Не знаю, какие дела у отца были с этим бастардом. Потом его долго не было, но вот на днях этот Куинси снова заходил. И у них произошла очень шумная встреча. Они не заходили в кабинет и были в гостинной. Поэтому было очень хорошо слышно как они кричали. Но я была в своей комнате, поэтому подробно слов не разобрала, только слышала, как Куинси кричал что-то про Кеплан, - Мерея сделала короткую паузу и продолжила, - Ну и еще, конечно это не моё дело, - он смутилась, словно сомневалась, рассказывать ли дальше, - Ну вот на приёме у судьи Велча, я случайно увидела… Как Роджер, то есть сэр Куинси… Целуется с Анной Малвор, женой торговца Малвора.
Она заново вспомнила эту сцену и на ее лице отразилась злость, которую она испытывала к Роджеру и той шлюхе. Но это было лишь на очень короткий миг, и выражение ее лица снова приобрело смущенный вид.

Фран отошла налить воды, но все равно исподволь наблюдала за Мереей. Теперь, после того, как вчера тот аристократ, по сути, рассказал им с Лонгреном, что случилось со злополучной заколкой, хоть и сделал это иносказательно и теоретически, адъютанту многое было ясно из рассказа дворянки. Вот почему Роджер так легко согласился им помочь - испугался, что его действия притянут к преступлениям Белсайза и обвинят за компанию.
Блондинка поставила чашку перед посетительницей и не удержалась от удивленного вздоха, когда заметила вспышку ярости на лице той. Да она, похоже, неравнодушна к этому заносчивому дворянину. Франке стало жалко Мерею еще больше. При одной мысли о том, что Лонгрен мог бы вот так же на ее глазах целовать другую, сердце упало куда-то в желудок и она вся похолодела.
- Да он просто мерзавец, этот сэр Куинси, - проговорила адъютант, пока записывала дополнение к показаниям мисс Белсайз.- И обязательно должен быть наказан за то, что сделал. “сделал с вами”, договаривать фразу она не стала.
Когда последняя точка была поставлена, адъютант подвинула исписанные листы на противоположный край стола, - прочтите и подпишите. Нет нужды торопиться, убедитесь, что записано все верно. Я подожду.

Мерея сделала несколько глотков воды, приятно охладив пересохшее горло. Она кивнула в ответ на утверждение мисс Сэлек, что этот мерзавец должен быть наказан. Её живое воображение даже нарисовало заманчивые картины как именно наказан. Девушка взяла листы бумаги, неспешно перечитала всё сказанное и записанное за нею. Вроде всё правильно. Еще оставалась возможность разорвать эти листы на мелкие кусочки и вернуться домой, но вместо этого она написала размашистым, но аккуратным почерком “с моих слов написано верно” и расписалась, отрубая себе эту возможность. Затем подвинула листки в сторону Франки.

“Ну вот и все. Этот ужас почти закончился”, подумала, Фран, складывая бумаги, а вслух произнесла, - от вас потребуется еще кое-что. Следователь, который будет изучать показания, захочет личное подтверждение того, что написано. Нужно будет явиться к нему, когда пригласят. Но я боюсь, ваш отец захочет помешать этому, ведь без персонального свидетельства доверия к документам намного меньше. Куда вы сейчас направитесь? Есть где укрыться от гнева лорда Белсайза? Когда он узнает, чьих это рук дело, вряд ли будет слишком доволен.
Блондинка была готова помочь Мерее спрятаться, хоть и не представляла, как это провернуть. Оставлять беззащитного человека в опасности не в ее привычках. Впрочем, девушка надеялась, что дворянка продумала этот момент и у нее есть собственные идеи.

Мерея задумалась. В этот раз, не притворяясь. Она, конечно же, ранее обдумывала этот момент. И склонялась к мысли, что не будет ничего страшного, если она останется дома. Ну в самом деле, не убьёт же ее отец. Он ее слишком любит. Но, береженого, как известно, и судьба бережет. Поэтому она обдумывала и запасные варианты.
- Да, - задумчиво отвечала Мерея, допив воду и поставив кружку на стол, - Я пережду грозу у подруги, Брейны Кейрон, - Брейна, её подруга детства, ей не откажет, они часто оставались с ночёвками друг у друга. Бывало, что и на несколько дней. Мисс Белсайз поднялась, - Что ж, тогда буду ждать приглашения. Была рада помочь закону и справедливости.

- Благодарю вас за содействие, мисс Белсайз. Желаю удачи, - Фран проводила взглядом Мерею, пока та не скрылась за дверью, а потом с самым решительным настроем отправила документы по официальной процедуре дальше. Через несколько дней уже будет понятно, удалось ли задуманное. Но надо еще пережить эти несколько дней. Впрочем, в канцелярии все было как обычно. Для кого-то рушились миры, а коллеги спокойно обсуждали цены на платья и планировали, где проведут вечер. Но в такой обстановке и сама Франка сумела немного успокоиться.

Вечером, вернувшись в дом Лонгрена, девушка закрыла за собой дверь, подошла к мужчине и порывисто обняла его. - Ты ведь не сделаешь так со мной? - со всхлипом спросила она, пересказав разговор с Мереей.

Как только до Белсайза дойдёт информация о том, что сделала его дочь, он будет в ярости. А раненый зверь очень опасен. Самая большая опасность грозит конечно же Мерее, но и Фран сейчас под большой угрозой. Пожалуй придется побыть ее телохранителем и не отпускать ее одну на службу.
Он спокойно посмотрел на неё, - Я могу сделать только так, - он наклонился и поцеловал ее в губы, - И вот так, - следующий поцелуй в шею, - А ещё, - он прошептал ей что-то на ухо.

В полумраке кабинета Белсайз сидел за своим столом с мрачным и даже каким-то потерянным видом, подперев голову рукой. На столе стояла начатая бутылка вина, и он периодически прикладывался к бокалу, делая из него большие глотки.
Напротив него, в кресле сидел человек. Тусклый свет от свечи, стоящей на столе, не попадал на него, и человек сидел в тени.
- Вы уверены, что на тех бумагах стоит ее подпись? - уже не в первый раз спрашивал хозяин дома своего ночного гостя.
- Да, лорд Белсайз, - терпеливо подтверждал мужчина в кресле, - Её подпись и личная печать. Я проверил, это не подделка.
Ларт промолчал. Он никак не мог поверить, что его любимая дочь донесла на него. За что? Он же всё делал ради нее и для нее. Захотела получить его деньги и дело? Но ведь всё и так досталось бы ей. Не захотела ждать?
- Вы что-то можете сделать? - спросил Белсайз столь непривычным для него неуверенным тоном.

Сидящий в кресле человек отрицательно покачал головой. Это его движение не было видно в темноте, но по его молчанию Белсайз это понял. Через некоторое время мужчина вновь заговорил, - Поздно. Изъять документы не получится. Всё уже зафиксировано. К тому же Сэлек сама брала у нее показания и наверняка уже доложила начальству.
Опять Сэлек… Белсайз чуть не задохнулся от злости. Нужно было задавить ее раньше, не взирая на риск.
- Вы могли бы поговорить с дочерью, - снова нарушил тишину голос гостя.
Теперь уже покачал головой Ларт, - Она прячется, скорей всего у подруги. Да и… Ее не переубедить. Если уж она что-то решила, то всё… Вся в меня, - он усмехнулся.
- А если… - начал было мужчина, но Белсайз не дал ему закончить.
- Даже и не думайте об этом! - вскричал он.
Сидящий в кресле человек вздохнул и поднялся, - В таком случае, я больше ничем не смогу вам помочь. Не обращайтесь ко мне, мы больше не увидимся. Прощайте, - он уже собрался было уходить, но хозяин дома остановил его.
- Подождите, - он тоже встал и подошел к посетителю, - Последняя просьба. Насчет того наёмника, которого наняла Сэлек. Его зовут Лонгрен. Помните убийство Эмерика Эрна? У меня есть свидетель, который видел этого Лонгрена выходящим из дома Эрна в вечер убийства. За несколько минут до того, как огонь охватил дом, - Белсайз быстро начеркал имя на листке бумаги и вручил гостю, - И еще. Несколько месяцев назад было нападение на тюрьму, при котором погибло несколько охранников. Лонгрен был там.
Вслед за листком бумаги, Белсайз вложил в руку мужчины мешочек с монетами. Человек убрал всё это в карман, посмотрел на Белсайза, кивнул и вышел из кабинета.
А Белсайз вернулся к столу, не стал наполнять бокал, а взяв бутылку, подошел к креслу и тяжело опустился в него.


Несколько дней спустя Фран ворвалась в дом в расстроенных чувствах. – Ты был прав, этот бесчестный Белсайз пытается впутать всех, до кого сумеет дотянуться. И не только того Куинси, но и… тебя.
Девушка виновато посмотрела на Лонгрена. Все-таки ради нее он ввязался и до сих пор расхлебывает последствия. - Я не изучала бумаги сама, но слышала, как разговаривают те, кто ведет запись документов по этому делу. Дворянин настаивает на твоей причастности к старым делам, по которым уже и расследование завершено. Конечно, никаких доказательств у него нет. Но гвардия обязана проверить все показания. И это может знатно попортить тебе жизнь, особенно учитывая, сколько денег на адвокатов у Ларта, и сколько у нас. Конечно, в итоге во всем разберутся, но это может занять довольно много времени…

- Недолго ему уже осталось, - сказал Лонгрен, встречая девушку и целуя ее, - Главное, что ты знаешь, что я к тем делам не причастен, - он еще не решил, стоит ли рассказывать ей про те старые дела. В принципе, он ведь и правда не виновен. Если она имеет в виду дело об убийстве Эрна, то убивал его не он. Напротив, он даже пытался этому помешать. А если речь о проникновении в тюрьму, то он, опять же, никого там не убил. Просто освобождал узницу, попавшую туда без решения суда, а как раз не без помощи самого Белсайза.
Но она права, быстро разбираться у кальфеонского правосудия получается не быстро. Глядишь, еще и на время следствия могут упрятать. Так что было бы неплохо скрыться на время. Но как ее оставить тут одну. Может у Белсайза на это и расчет? Лонгрен скроется, а Фран останется без защиты?

- Я-то знаю, - кивнула Фран, обнимая Лонгрена, - но мои слова даже не примут во внимание, ведь я пристрастна. А если тебе предпишут явиться, у тебя, увы, не будет другого выхода.
Сама Фран после того, как виновнику бед в том числе их семьи предъявили обвинение, твердо решила съездить домой. Ведь деталей того, что произошло с их лавкой тогда, больше 10 лет назад, она так и не узнала. Но теперь у нее есть кое-какие факты и она сможет расспросить отца со всем пристрастием. Папа уже не сможет отделаться общими словами и должен будет все рассказать. Но сейчас, когда Лонгрен оказался под угрозой, ни о какой поездке, конечно, речи быть не может. Она его не оставит одного разбираться с проблемами. - Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Лонгрен молча обдумывал их положение. Раз им обоим тут опасно оставаться, значит им обоим нужно уехать. Например в Велию. Тем более, что Лелианте его наверное уже давно потеряла. Надо бы доложить о поездке в пустыню. Хотя там ничего хорошего и нет, чтоб докладывать, скорей наоборот… Но он понимал, что у него есть обязательства и по отношению к эльфийке и организации, которую она возглавляет. Да и мало ли, она ведь может подкинуть какое-нибудь выгодное дело.
- Давай уедем, - предложил он девушке, - У меня есть некоторые дела в Велии. Да и тебе полезно сменить обстановку. Развеяться. Отдохнуть.

Фран думала об этом и потому покачала головой, - я должна буду доложить. куда направляюсь, даже если возьму отпуск без оплаты. Должность обязывает. А Белсайз, наверняка, уже знает о наших отношениях и велит искать тебя там, куда направилась я. К тому же, Велия - слишком маленький город, чтобы затеряться. Скрыться, как сделал Далтис, до момента, когда все уляжется, хороший выход. Но увы, в этом случае нам, боюсь, придется разъехаться в разные стороны. - Она сама отказывалась верить в то, что говорила, и последние слова произнесла уже глухо, уткнувшись лицом в грудь мужчины. Отпускать его сейчас, когда только-только обрела, ей хотелось меньше всего на свете. Но с другой стороны, Франка понимала, что предпочтет знать, что ее возлюбленный где-то далеко, но в безопасности, чем каждый день переживать за него, хоть и быть рядом. Ни одного хорошего выхода блондинка не могла придумать, как ни старалась.

Он не считал, что она права. Для Белсайза сейчас гораздо важнее выпутаться из этой истории, чем тратить средства и время на их поиски. Велия же представлялась ему более чем подходящим вариантом. Там и эльфийка возможно могла бы помочь. Но эту упрямицу же не переубедить.
- Ладно, - сказал он, нежно поглаживая ее светлые волосы, расставаться именно теперь, ему тоже очень не хотелось, - Но тогда куда ты поедешь?

То есть расставание и правда станет реальностью? Умом она понимала, что так будет лучше и безопаснее, но сердцем отказывалась принимать. Фран подняла голову и посмотрела Лонгрену в лицо. - К родителям. Я уже некоторое время думаю об этом. Мне нужно расспросить отца снова о том, что же все-таки тогда случилось. Теперь, когда виновник будет наказан, у папы нет причин что-то скрывать от меня. Поездка туда займет примерно месяц. Потом вернусь и надеюсь, к тому моменту шумиха стихнет. Только не говори, куда поедешь ты, - добавила она быстро. - Если меня спросят, я скажу правду, что не знаю. Только возвращайся, пожалуйста. Я буду скучать очень-очень.

- Конечно вернусь, - он приподнял ее так, что ее лицо оказалось напротив его лица, и поцеловал. Дриган далеко, там она точно будет в безопасности. По крайней мере от Белсайза. А когда она вернется, может уже и не будет никакого Белсайза, - Собираться мне недолго. Так что утром поеду, - он помолчал, продолжая держать ее, - Но до утра еще куча времени.

Фран обвила его шею руками и жарко ответила на поцелуй. Если впереди и правда последняя ночь перед долгой разлукой, не стоит тратить впустую ни одной минуты, чтобы воспоминания о времени, проведенном вместе, согревали ее там, где не будет Лонгрена. - Тогда и мне нет смысла оставаться здесь дольше. Завтра же оформлю отпуск и тоже отправлюсь в путь. Но сегодня принадлежит только нам.