Из терний к звёздам

"Верь мне."
Слова разливаются теплом прикосновения кончиков пальцев, что cкользят по щекам. От кончиков пальцев до самого-самого нутра: нежность, проклятая, безумная, обезоруживающая, изничтожающая, пульсирует вперемешку с болью и обречённостью.

"Ты слышишь? Верь мне."
Она слышит. Она верит. Знает. Ведь невозможно быть счастливым в неволе. Понимает, что рабство — это не забота и не опека. Чувствует, что самое главное благо, что она может дать ему — это позволить уйти. Отпустить.
Это значит — потерять его. На месяцы или годы. Десятилетия, может статься. Или даже до конца жизни? Она сглатывает подступающую к горлу горечь, сдерживает слёзы. Сумеречной госпоже не пристало плакать.

— Мехди, сёстры жестоки к людям, особенно те, что избрали путь Сефер. Если они тебя поймают? Я боюсь даже представить, что тогда будет.
— Нэя, сумеречная моя госпожа, всё ведь уже устроено. Корабль причалит в порту Звёздной Полночи третьего дня. Лишь нужно быть там.

Он покрывает поцелуями руки, обтянутые тонким чёрным бархатом перчаток. Он не зовёт её с собою снова — понимает, что сейчас не время. Знает, что проклятая болезнь не покинула её тело, всё ещё жива в нём, нуждается в лечении и в мудрости, что хранят стены Библиотеки. В советах Черпи, в записях и фолиантах, в лаборатории, в изысканиях, что вот-вот приведут Нэю к исцелению.

О, видит великая Матерь Терний, она бы бежала. Сию же минуту, подальше от склепа забытых мыслей, библиотеки, колючего леса, прочь от сестёр, от свор, междоусобиц и коварных интриг, туда, где их с Мехди не найдут — за бескрайние пески Чёрной Пустыни.

Однако, она слишком страшится смерти, страшится забвения, страшится, что плоть её затвердеет, будто терновый куст, покроется шипами и лозами. Что её не станет.
Оба они знают цену своей связи — смерть. Но тем она и была упоительна: пьянила, проникала в разум и в сердце, пускала там свои цепкие корни.

На пристани этим вечером шумно. Вереницы пленников, что прибыли в порт, стоят в длинной обречённой очереди, потупив взоры, ожидая Лазорёвого Суда. Ахибы Сефер, вальяжно прохаживаясь, пристально следят за каждым, кто попадается в поле их зрения, словно б выискивают повод для стычки. Солдаты и офицеры Её Величества следят за порядком в порту, карают неугомонных пленников, если те отказываются повиноваться судьбе и Суду. Корабль со звучным названием "Властелин" уже стоит на якоре близ порта. Кроме продовольствия Халиц и контрабанды, на борту — пятьдесят душ рабов. По слухам, из Медии. Было договорено, что Мехди скроется на этом корабле под видом матроса.

Нос шлюпки стукается об борт "Властелина", госпожа и её верный слуга поднимаются наверх. В ладонь капитана "Властелина" опускается с бодрым звоном увесистый кошель. Оковы венрутов, обрамляющие шею Мехди, щёлкают под действием магии. Руны вспыхивают тусклым светом и гаснут. Ошейник падает в её ладонь, обжигая холодом даже сквозь перчатки.

Они стоят какое-то время глядя друг другу в глаза. Ни проронив ни слова, ни коснувшись. Кругом слишком много глаз и ушей матросов, в чьих мозолистых от снастей и тяжёлой работы руках оказалась теперь его судьба. Рисковать им никак нельзя. Никаких прощаний, лишь минутный взгляд.

— Верьте мне, сумеречная моя госпожа.

Он говорит это одними губами, беззвучно.

Уходя, Нэя бросает красноречивый взгляд на капитана. У этого недостойного человека есть одно лишь достоинство — он у неё в долгу.

На порт Звёздной Полночи опускается полночь. Без луны и без звёзд: тяжёлые ослепшие небеса норовят упасть прямо на голову. Сумеречной госпоже не пристало плакать, но она рыдает, рыдает, задыхаясь от боли, какой её сердце не знало ещё никогда до сего дня.
...

Огоньки на свечах колыхнулись и затрепетали. Черпи отложила в сторону книгу, любовно провела пальцами по кожаному переплёту, словно бы эта кожа всё ещё могла что-то ощущать. Меж тонких бровей пролегла сердитая морщинка, ведь сквозняки здесь случались по единственной причине: кто-то пришёл. И в такой-то час?

— Кто бы там ни был, лавка закрыта. Приходите завтра и не забудьте плотно закрыть за собой дверь. Я поддерживаю в лаборатории определённые условия, — Черпи чуть наклонилась со стула вбок, чтобы взглянуть на дверь. Огни свечей всё ещё колыхались, по полу всё ещё сквозило. — У вас что, проблемы со слухом? С пониманием? С дверью? Закройте дверь и приходите зав...
— Черпи, не ругайтесь. Это я, — Нидаэн проскользнула внутрь, захлопнула дверь и щёлкнула задвижкой. Сняла с головы капюшон Смотрительницы и обрела, наконец, лицо.
— Почему ты не предупредила, что будешь так поздно? Да ещё в таком виде. Нидаэн, — жрица с укоризной глянула на свою ученицу. — Тебя видел кто-то из стражи? Видел, как ты выходила из Склепа?
— Я выбралась через катакомбы. Потом через Колючий лес. Сделала вокруг города петлю и только потом — сюда. Я наблюдала, никто за мной не шёл. Клянусь, я была осторожна.
— Хорошо, — кивнула жрица, — Помни: никто не должен знать, что ты приносишь для меня что-то из Склепа.
— Я помню. Кстати. Вот, — Нидаэн достала из сумки рукопись, которая выглядела настолько древней, что, кажется, дунь на неё — и она разлетится прахом и пылью.
— Как же мы рискуем. Рукопись в очень плохом состоянии. Нужно быть предельно осторожными. Рукописи не хватятся в ближайшие недели?
— Уверена, что нет, — Нидаэн помотала головой и присела на стул напротив наставницы, — Им там теперь не до того. Эльвия Ле Кахэлиак начала... Вести себя странно. Сейчас они заняты с экспериментами с образцом. Им не до нашей возни с проклятьем одеревенения. Черпи... — помолчав немного, Нидаэн неуверенно заговорила вновь, — Я хочу вам кое в чём признаться. Но прежде, чем я вам повинюсь... Взгляните. — Она стянула с левой своей руки перчатку чёрного бархата. Рука от локтя и до запястья была покрыта не корой, но кожей. Тонкой, розоватой, всё ещё немного воспалённой, как едва зажившая рана. Но кожей!

Черпи долго смотрела, поднесла свою руку к руке Нэи, не решаясь её коснуться.

— Во имя великой Одирры... Ты... Ты достигла небывалого прогресса. Но... Как?
— Рукопись, Черпи. Я ослушалась вас и прочла её прежде, чем отнести вам. И кое-что испробовала на себе.
— Немыслимо... В смысле, это возмутительно и совершенно недальновидно, но... Матерь Терний, тебе удалось! Как долго?
— Со вчерашней ночи.
— Значит... Почти двадцать часов. Хорошо. Очень хорошо. Покажи мне, где описано средство, что ты использовала.

Нидаэн бережно открыла фолиант и медленно принялась переворачивать страницы с трепетом, сравнимым лишь с прикосновением к новорождённому дитя. Её пальцы мелко подрагивали.

— Вот эта страница, мастер.
— Дай-ка я взгляну... — Черпи подвинула к себе рукопись и принялась водить тонким пальцем по древне-орзеркийской вязи символов. Глаза её расширились,  а рот приоткрылся в изумлении. — Они называли это зелье... "Ne'yem"... Иллюзией. Странное название для исцеляющего недуги плоти зелья. Дай ещё раз взгляну на твою руку.

Нидаэн протянула наставнице руку. Черпи рассматривала идеально-гладкую кожу несколько долгих минут, не веря глазам своим. Что-то не давало святой жрице покоя. Мудрость Орзеркии бесспорна, но часто бывала губительна для неподготовленных. Иллюзия?

— Нидаэн, мне не даёт покоя название этого вещества. Я хочу, чтобы ты осталась при мне на несколько дней. Я должна наблюдать, как будет вести себя твоё тело и твой разум. Но... Нет. Тебя хватятся в Склепе, если ты будешь отсутствовать долго. И тебя, и фолианта. Они, будь уверена, проверят каждую полку, которой ты касалась. Как же нам поступить... Сделаешь вот как: ты запишешь каждую мелочь и каждую деталь. Что ты чувствуешь, как ты чувствуешь, как ведёт себя твоя кожа, уровень чувствительности, изменение цвета покрова, текстуры — всё, любую деталь, любую мелочь. Даже если тебя укусит комар в эту самую руку — ты напишешь об этом и укажешь, когда это случилось. Поняла?
— Да, Черпи.
— Хорошо. Если произойдёт что-то, что вызовет твою тревогу — приходи сюда под любым предлогом. И возьми, на всякий случай, панацею-противоядие с третьей полки. Если станет дурно — примешь. А я пока перепишу эту формулу. Я попробую воспроизвести это здесь, у себя. И изучу... Пристально изучу эту твою "Иллюзию". Ох, предки. Почему же иллюзия?
— Может быть, мы переводим неправильно это слово. Может быть, оно означает не иллюзию, а... Что-то схожее по смыслу? В некоторых текстах слова "Ne'yem" и "Ne'daen"* используются как синонимы. Иллюзия... Мираж. Видение? Мечта? — предположила Нидаэн.
— Если оно исцелит тебя и наших сестёр от проклятия, то это и правда будет исполнением заветной мечты...


________________________________________
*Ne'daen - многие лингвисты сходятся во мнении, что это слово переводится с древне-орзеркского как "мираж". Но в некоторых текстах встречается и другой контекст, в котором слово больше похоже по смыслу на "надежду". Именно этим словом вдохновилась мать Нидаэн, давая имя своему первенцу.