По ту сторону огня

Глава 1.
Это был кошмар! Настоящий кошмар! Каисэй в третий раз перерывала всю комнату. Бутылки с зельем не было нигде! Денег, части украшений тоже не было, но зелье в этом плане было самым критическим. И это в тот день, когда она собралась перелить зелье во флакон для ежедневного пользования! У нее не осталось ни капли этой отравы!

Началось все еще осенью, когда у Каисэй случился приступ мигрени длинной в пару недель. Сначала она думала, что это временное явление, но на второй день непрерывной головной боли, она стала пить зелья. Те помогали, но имели непродолжительный эффект. Потом Сэй обратилась к Малии, но та тоже не смогла надолго избавить девушку от головной боли. Разрешилось все само собой, когда у Сэй прорезались рожки. Два маленьких, но неуклонно-растущих рожка на голове. Посоветоваться в городе было не с кем и Сэй помчала в Глиши, к единственному знакомому алхимику-шаману. Тот сказал, что явление исправить нельзя. Пилить рога бессмысленно, но можно замедлить рост. И сварил для девушки зелье. Принимать его нужно было каждый день по чайной ложке. А если не пить, рога продолжат рост, и хорошо, если не начнет отрастать хвост!

Понимая, что дело табак, она приняла единственное верное решение — седлать коня и мчать, что есть духу на болота Глиши! Она предупредила капитана и уже через полчаса покинула город.

Два всадника выехали следом за ней и держались на некотором отдалении, ровно таком, чтобы не потерять след. Спешность, с которой Каисэй выехала, заставила волшебника почти проворонить её, благо наблюдатель, которого он посмотрел приглядывать за ней в течение пары дней, среагировал вовремя, и теперь вёл его. Мимо Хиделя, вперёд, в сторону Глиши. Оставив наблюдателя следить за развитием событий, Одувандер, который не верил в свою скрытность, объехал по дороге до деревни и пока остановился в одной из незанятых комнат, ожидая новостей.
Наёмник же приблизился, но не давал себя обнаружить, чтобы отработать свою премию и узнать всё что сможет о зелье Каисэй.

Девушка бросила уставшую лошадь на конюшне. Сама же без лишних дел, поспешила на болото. Тропинку эту она уже почти выучила. Сначала та петляла, но была явной. А потом терялась в траве и воде. Но у девушки уже были свои приметы, чтобы добраться туда без лишних проблем. Полчаса — и вот она уже спускается в землянку местного алхимика.

Мужчина следовал по тропе за своей целью, раз даже чуть было не потерял след, но профессионализм и навыки помогли ему и на болотах. Землянка обрадовала его, мысль угодить к нагам или в трясину тревожила его с тех пор, как он увидел на горизонте тучи. Он обошёл кругом, стараясь миновать мест, где заметными были бы следы, и прислушался к происходящему внутри.

Звуков на поверхность не выходило, т.к. помещение было глубоко под землей. И даже воздушные ходы, которые точно должны были быть, выходили в таких неприметных местах, что искать их было просто не выгодно. Не ровен час утонуть или попасться на глаза девушке.
Та выбралась наружу спустя почти час. Мрачная и угрюмая, она побрела по тропинке к городу, уже никуда не спеша. Но по пути остановилась, присела на корточки. Ее тошнило. Мерзкие звуки и неприятные запахи. Смотреть на это действо не хотелось. Тихо ругаясь на жизнь, девушка закончила и еще медленнее побрела, куда глаза глядят.

Если бы не усталость Каисэй, она непременно бы заметила следы второго всадника, что следовали за ней по пятам. Сама лошадь наблюдателя осталась на некотором отдалении, незаметная и тихая, и только спустя несколько минут он сам вышел за девушкой следом. Лишаться премии за то, что не узнал, что происходило внутри, не хотелось, но после обследования хижины кругом, наёмник решил, что ему недостаточно платят за риск быть запомненным алхимиком или этой девчонкой. Надвинув капюшон посильнее, он отправился на место встречи в Глиши. Капли дождя застучали по плечам. Следовало поторопиться, иначе дорогу до землянки станет искать довольно сложно.

Какое-то время девушка плутала по болотам. Ей было плохо… ноги путались, руки раскачивались в такт шагов. Наконец она встала, опустилась на колени, ткнулась лбом в траву и задрожала, горько всхлипывая. Каких-то пара минут и Каисэй вспыхнула огнем. Сначала голова, потом одежда и все тело. Живой человеческий факел дрожал и выл от боли. Зрелище было ужасным и отвратительным.

Наёмник придержал коня ещё когда издалека заметил: что-то не так. Лошадь заволновалась, и секундами спустя девушка вспыхнула живым пламенем. Невероятно! Сделать он не мог ничего, потому натянул поводья. "Нужно срочно приводить того ряженного. Срочно!"
Мужчина развернулся в сторону деревни, и что было сил помчал туда галопом напрямик, надеясь только не угодить в трясину.

Глава 2.
Вернувшись на место происшествия, мужчины застали лишь обгоревшую полянку. Можно было решить, что несчастная сгорела до тла прямо здесь. И хорошо, что вокруг болото и огонь уже стих.

— И куда она делась? — спрашивал волшебник. Цветастые одежды были в этот раз скрыты пыльным коричневым балахоном, похожим на те, что носят рабочие в Глиши. Всё что угодно, чтобы оставаться незаметным.
— Пришла в себя, видимо... — наёмник осторожно спешился, и стал рыскать вокруг. Она не могла не оставить следов, если только не погасла!
— Повтори ещё раз, как это было? Что произошло?
— Она упала, вскрикнула. Одежда, трава вокруг... Вот это место.
К этому моменту дождь уже смывал последние следы. Одувандер поднял к небу глаза, выругался, и ненадолго замер, пытаясь ощутить остатки магии. Когда было наёмник решился спросить о чём-то, он грубо прервал его:
— Я доплачу, поищи следы пока грязь не размыло. Найти голую огненную девушку на болоте в твоих интересах, поверь.
Пока безрезультатно вокруг рыскал горе-следопыт, Одувандер нащупал след. Он пробормотал, не открывая глаз:
— Такой тонкий, но мы, кажется можем проследовать... Тамас, в ту сторону. Веди мою лошадь и смотри в оба, я могу сбиться. Обходи топи.
Наёмник забрался в седло и отправился в указанном направлении, придерживая под уздцы лошадь волшебника. У них ещё было преимущество, чтобы попытаться добраться до Каисэй прежде, чем что-то плохое с ней сделают, например, шаманы наг, учуяв источник магии такой силы.

Долго пришлось плутать по болотам. От чутья Одувандера пользы было больше, чем от умений следопыта. Наконец темные тропинки, огненные энергии и запах гари вывели мужчин к городу. Здесь уже чувствовалось, что Каисэй где-то рядом. Быть может сняла комнату и легла спать! Следы как раз вели к постоялому двору...

Волшебник тихо ругнулся. Мог и не выходить никуда! Он остановился перед двором и спешился, вручил поводья своему проводнику.
— Завтра отправимся, алхимик не растает он за одну ночь.
— Дорогу развезло, — задумчиво отозвался наёмник.
— Ой только не надо набивать себе цену. Скорее всего я знаю, о какой землянке идёт речь. Окрестности Глиши я знаю и сам прекрасно, поэтому тебе не грозит утопнуть под водой... Ступай уже.

Одувандер отправился прямиком наверв трактир, к огоньку, который беспокойно отдыхал внутри. Он постоял немного и прислушался к его биению, чтобы уловить пульс. Если девушка спала крепко, у него могла быть уникальная возможность проверить, как странный выброс энергии отразился на ней буквально по свежим следам.

Лишь войдя в трактир, волшебник заметил, как помещение согрето теплом и хорошо освещено. Здесь было намного приятнее, чем снаружи. Из посетителей был только спящий забулдыга-пьяница и официантка, что вышла из кухни с подносом. Она осмотрелась вокруг, гляну на камин, в ужасе закричала:
— Ааа! Элиан упаси!
В камине ярко горел огонь и прямо на раскаленных поленьях лежала девушка-саламандра. Она ещё сохранила очертания человека, но вместе с тем покрылась разноцветной чешуей, отличающей подобно углям. На голове красовались завитые рога, волосы сохранились и чуть подрагивали от жара. Ноги обнимал изящный хвост. Вся эта жутковатая картина дополнялась игрой пламени.  Зверюшка явно устала, бегая по болотам и теперь лежала, набираясь сил или заканчивая трансформацию.

Волшебник прошёл внутрь. Увиденное его потрясло, но собрался он так быстро, что официантка не успела очухаться, прежде чем он у ней подскочил. К сожалению, этой новенькой он не знал, хотя, казалось бы, провёл некогда в Глиши очень много времени. Тихим, но повелительным тоном он велел, дёрнув за рукав. Светящиеся глаза должны были сказать о нём сами за себя:
— А ну тише! Марш на кухню, отсидись там. Комнаты есть наверху?.. Это не важно. Освободи помещение.
Сложно было спорить с человеком, который точно знал, что делать. Не обращая больше внимания на официантку, он прошёл к камину, закатал рукава, настраиваясь.

Испуганная официантка сначала было дернулась на кухню, потом на лестницу. Благо, одна комната пустовала и простая, понятная работа помогала ей унять крики. И только повелительный тон незнакомца не дал ей добраться до хозяина постоялого двора и сообщить об этому ужасном создании в камине.
Саламандра открыла желтые глаза и недоверчиво взглянула на волшебника. Что у него на уме? Добро или зло?

Он присел рядом и протянул руку ко лбу Каисэй, между двумя рогами, медленно, не совершая резких движений.

Зверушка напряглась, подобрала конечности, но уходить с насиженного места не хотела. Подняла носик и принюхалась к руке, опаляя своим жаром.

Волшебник замер. Ещё не хватало, чтобы саламандра коснулась участка, не защищённого магией. Он весь собрался, распространил защиту наверх по рукаву. Только инцидентов не хватало.
— Спокойно. Никто зла тебе не желает пока. Наверху я тоже видел камины... Красивая чешуя, должен сказать... А рога просто шик и блеск, — рискнув коснуться лба саламандры, он вгляделся в суть, где ещё наверняка жило человеческое начало.

Внутри сознания существа царило невероятное чувство удовольствия. Такому можно было даже позавидовать. Безмятежность и чувство защищенности, как у младенца, что спит на груди у матери.
Ящерка все еще принюхивалась, чем-то заинтересованная, пока еще не сопротивляясь руке на морде.

Одувандер усыплял даже гигантских сонилов, и справедливо полагал, что и с одной девушкой-самандрой справится. Ему совсем не улыбалось, чтобы та запомнила что-то из сегодняшнего вечера. Волна спокойствия распространилась от его руки, накрыла голову, веки, делая их тяжёлыми. А следом он стал забирать силы, усиливая этот эффект, и маскируя теплом знакомого Сэй исцеления. Глаза как огни засветились.
— Думаю тебе не помешает отдых, — мурлыкнул волшебник, — что скажешь? Набраться сил в безопасности камина, а завтра новый день, и больше огня, чтобы съесть... Я постерегу.

Ящерица уставилась в эти светящиеся, невероятные глаза. Такие манящие, завораживающие. Магия окутывала сном и сопротивляться ей не было смысла. Каисэй была вымотана поездкой и нервным срывом, истощена морально и физически. Волшебник обещал отдых и покой. Саламандра улыбнулась, прижимая голову к его руке, будто кошка ластилась. Губы приоткрылись и длинный язык ошпарил запястье лукавым касанием. Веки лениво опустились.

Слава богу Одувандер предусмотрительно защитился от воздействия огня. Взгляд стал пронзительным. Он наблюдал за тем, что происходит долго, до тех пор, пока не пришла официантка, и повернулся на шум.
Небольшого разговора хватило, чтобы выяснить, что в подготовленной комнате всё же камина не было. Да Одувандер, по правде, и сам это прекрасно знал — сколько уже останавливался здесь! Он запросил железный таз, большой, какой только отыщется, и призвал огненного хранителя. Огромные руки под прямым руководством волшебника бережно достали саламандру из камина, жар пламени другого мира вполне был способен заменить собой угли. Все втроём отправились наверх.
В приватном пространстве волшебник заставил пылающего Марга встать в этот таз — ещё не хватало, чтобы на дереве остались обугленные следы от долгого пребывания хранителя в материальном мире! Одувандер опустился на кровать и со всей прискорбностью ощутил, как у него уже раскалывалась голова. Каисэй на руках у хранителя была удостоена недовольного сурового взгляда. Волшебник потёр переносицу. Хрена с два удастся поспать... В его руке оказалась синяя бутылочка, и, закинувшись зельем, он закатал рукава, призвал посох, и принялся исследовать, что же, черт подери, произошло с Каисэй, и обратимы ли изменения.

От саламандры в компании Марга, комната наполнилась теплом и мягким, подрагивающим светом. Девушка переливалась подобно углям в костре. Время от времени над телом появлялось пламя, ленивое и прозрачное. Мерное дыхание теплыми волнами вырывалось наружу.
Первые наблюдения натолкнули волшебника на мысль, что реакция преображения уже не протекает. Можно не волноваться, что завтра утром в комнате проснется огромная ящерица. Однозначно нет. Душа изменила девушку за каких-то полчаса, а теперь стихла.

"И всё это только хвост," — подумал волшебник. Наконец близкий осмотр дал ему понять причину, по которой внутри зелья были частицы элементов. Сэй была теперь всепоглощающим огнём, но пока она крепко спала, можно было рискнуть что-то с этим сделать.
— "Человек-человек, две руки и ноги, нет хвоста, голова на плечах~"...

Глава 3.
Тихо напевая незатейливый мотив, при помощи посоха волшебник отыскал человеческое внутри, защищённое пока от пламени саламандры, и направил к нему поток энергии тяжёлой, но для саламандры по большей части безобидной. Кроме воды, противоположной огню, земля к тому же была наиболее близким для волшебника элементом. Если это не всколыхнёт душу, то, может, на тело повлияет.

Определенно, огненная оболочка была натянута поверх тела девушки. Душа, вырвавшаяся наружу, подобно горячей лаве, засохла на коже, формируя новый рельеф тела. Под этой корочкой чувствовалась человеческая плоть. Проблема была в том, чтобы узнать, насколько плотно эта корка прилегает, основания рогов на голове уже точно вросли в плоть, избавиться от них вряд ли удастся. Еще одной проблемой стоял процесс горения — является ли Каисэй топливом для этого процесса? Не сгорят ли ее внутренности, к утру?
От земляной магии, угли на коже стали темнеть, открытый огонь медленно стих, хотя жар остался.

"Сейчас и проверим," счёл волшебник, повторяя процесс с водой. Он мог дать ей любой элемент кроме ветра: увы не его стихия. Он чувствовал что даже земля не находит прочного фундамента, растворяется, но всё что ему было нужно сейчас — проверить, как далеко захватила корка девушку. Он послал убаюкивающую и ласковую энергию воды. Безусловно в том, чтобы соединять две противоположные стихии он преуспел за долгое время жизни, но даже так больше всего он боятся навредить душе. Нет души — нет Сэй, нет исследования и есть куча новых проблем...

Воды требовалось много, она моментально вскипала и испарялась, стремясь покинуть опасное место. Слышалось недовольное шипение и над саламандрой поднималось облако пара. Комната стала напоминать парилку в самом неприятном смысле — противные запахи и тяжелый, липкий воздух. Постепенно вода напитывала женское тело, Одувандер чувствовал, облегчение живого существа под коркой углей. Те начали блекнуть и угасать. В истоме, саламандра открыла пасть, откуда плавно поднимался пар.

Напоследок, Одувандер достал зелье, вынул пробку и залил его в Сэй. У него не было ветра, но этот элемент, как и прочие, содержался в лекарстве. Как удобно Каисэй открыла пасть! Небольшими разрядами он активировал робкую энергию воздуха. Он был так собран и сосредоточен, что даже в лекарстве в минимальных дозах сейчас он мог чувствовать, куда его направить. Так энергия усвоится быстрей, но обратной стороной окажется то, что поддержка этого элемента нужна будет существенно раньше всех остальных... Ничего, думал Одувандер, сперва реанимация, затем уже наблюдение и лечение, если только потребуется.

Воздух проникал в тело неохотно. Там было влажно, жарко и пыльно, места для воздуха просто не оставалось. Но волшебник знал, куда направить энергию. Саламандра сделала глубокий вдох, раскрывая лёгкие, глотая свежий воздух. Энергия нехотя осваивалась в теле девушки. Она мерно глубоко задышала. Огонь прежнему преобладал в Кайсэй, но другие элементы тоже отвоевывали себе место.

По мере того, как успокаивался огонь и приживались элементы, Одувандер плёл узор для сохранения тела под огненным слоем. Силы самой Каисэй восстанавливались, пока она спала и отдыхала, и был хороший шанс, что корка спадёт сама, когда она восстановится. Волшебник остановил движение руки в воздухе и навершие посоха погасло, оставляя их с Каисэй в полумраке, создаваемом остывающим хранителем. Время Марга подходило к концу, но вместе с тем это было хорошо — огненные руки не подпитывали огня Сэй, да и саламандра больше не пыталась воспламениться. Хранитель переложил её на кровать. С каким удовольствием волшебник бы сам нырнул под одеяло!.. "Совсем расклеился," — тихо зевнул он в темноте, когда Марг последний раз мигнул и исчез на плане огня.
Дождь всё шёл. Одувандер уселся на стуле и стал смотреть в окно, гадая, удастся ли теперь вовсе визит к алхимику... Он вспоминал, как сам натыкался на землянку год тому назад — вряд ли алхимики близ Глиши сменялись один другим на постоянной основе... Волшебник собрался и ненадолго вышел из комнаты. Когда же он вернулся спустя полчаса, у него был какой-никакой план действий. Для начала — дождаться пробуждения Каисэй, как порядочный человек.

Стул со столом в миниатюрной комнатке стоят напротив кровати... дремлет. Потом проснулся, зажёг маленький огонёк, стал что-то писать. Затем поспал снова, сидя, и всё следит за состоянием Каисэй, чтобы зафиксировать это.

Состояние девушки постепенно улучшалось, хотя довольно медленно. Как говорится, ломать не строить. Но по крайней мере, огонь стих и не пытался снова вырваться наружу. В какой-то момент, ближе к утру, девушка зашевелилась, она приподнялась на локтях, осмотрела комнату мутными глазами, принюхалась. А затем медленно, на четвереньках подкралась к мужчине.

Сон сморил волшебника под самое утро, и он очнулся лишь когда огонёк, за которым он смотрел, оказался совсем близко. Он открыл глаза и посмотрел в сторону Каисэй.

Та подползла к краю постели. Черная "шкура" переливалась, топорщась крохотными бугорками, подобно обгорелому полену. Хвост и рога были при ней и в купе с желтыми глазами, вид девушки был демоническим. Выведи ее на улицу и девушку закидают камнями сожгут. Впрочем, возможно огонь придаст ей сил на бегство. Каисэй оперлась руками о колени волшебника, заглянула ему в глаза, вдыхая глубоко его запах.

Он протянул руку и коснулся макушки, погладил и заинтересованно провёл по рогам.
— Ну-с... доброе утро, Каисэй. Не представляешь, насколько я рад тебя видеть, но целоваться мне всё равно не охота... Вид у тебя такой, словно это ты не спала ночью, а не я,— вместе с этими словами он немного напрягся, и незаметно окружил себя защитой от огня. Вряд ли душа поверх тела сильно влияла на умственные способности, поэтому изменения в поведении пока напрягали Одувандера больше всего. Ничего похожего в записях Мастера не было впомине.

Зверушка не обратила внимания на его слова. Она переставила руки на плечи мужчины, перенося на них центр тяжести. Нагнувшись к его шее, Сэй провела горячим языком по коже. Жадно, обжигающе.

"Слишком рано проснулась, ещё не пришла в себя," пронеслось в голове. Не из брезгливости, но из соображений натуралистического интереса, Одувандер не касаясь Каисэй попытался отодвинуться сам. Что-то рядом вспыхнуло искрой, привлекая внимание саламандры. Огненная сфера парила в воздухе рядом над свободной ладонью волшебника.

На огненную сферу девушка не обратила никакого внимания, хотя казалось бы, ещё вчера залезла целиком в камин! Было что-то другое, что интересовало ее. Чувствуя, что волшебник пытается отстраниться, саламандра резко полоснула его когтями по шее и вцепилась зубами в свежую рану, как дикая кошка, жадно глотая кровь.

Глава 4.
Раздался крик боли, и в следующий момент всё тело Каисэй парализовало резким электрическим всплеском. В воздухе запахло озоном, её мускулы сократились и замерли на месте, сведённые судорогой. Сильные резкие пальцы нажали на щёки саламандры, нащупывая безапелляционно верную точку, и челюсти открылись сами собой. Волшебник оттолкнул её и зажал рукой рану.
— Что творишь, шальная?! На тот свет торопишься?

Она взвизгнула, будто в ответ. Боль пронзила тело и обугленная девушка замерла на полу, боясь пошевелиться. Она знала, что жертва будет сопротивляться, но не ожидала, что настолько. Из открытой пасти стекала кровь смешанная со слюной. В жёлтых глазах читался не страх, но голод.

Волшебник сверлил её взглядом, и постепенно лечил свою рану, без посоха, боясь отвлекаться. Минута прошла. "Где чертового Гэбриэла носит?! Черт."
— Одно движение — и я заберу твой огонь и напою водой, а не кровью, саламандра. Жди.

Понимая интонации, черная рогатая тварь лежала неподвижно.

Рана была не такой глубокой и страшной, чтобы лечить немедленно, и Одувандер успокоился, когда всего лишь закрыл её. Через пару минут за дверью послышались шаги. Волшебник отличил наёмника скорее интуитивно.
— Сюда, — позвал волшебник и махнул рукой, поворачивая ключ в замке, поднялся. В комнату немедленно вошёл второй мужчина, среднего роста, но по сравнению с волшебником высокой казалась даже Каисэй. Одувандер щёлкнул чем-то и сунул в руки наёмнику, — кто бы знал, что трофейные кандалы пригодятся когда-то... Осторожно, кусачая стала.
Безмолвно поняв, что хочет от него волшебник, мужчина осторожно подошёл с наручниками к саламандре, а Одувандер призвал Ане. В комнате становилось по-настоящему тесно, благо та ожидала пока в дверном проёме.

Странная рогатая девушка лежала неподвижно, глазея на мужчин, с уровня пола. Сложно было определить, понимает она речь или уже забыла...
Когда наемник осторожно нагнулся, чтобы закрепить наручники, саламандра пришла в движение. Не вскакивая, она полоснула мужчину по горлу. Брызнула кровь и Каисэй снова рванула к источнику живительной влаги.

Мужчина закричал, пытаясь оторвать от себя демоницу. Недолго саламандра наслаждалась кровью, прежде чем очередной ненавистный разряд молнии, в этот раз сильнее прошлого, тряхнул её и оглушил, вместе с сильной болью под рёбрами, что пришла от водяной бомбы со стороны хранительнице. И мир стал расплываться. Последнее, что Каисэй уловила — холодная рука на лбу и слова:
— Отдохни лучше ещё немного...
Мир стал погружаться во тьму.

Голодная, оглушенная зверушка потеряла сознание, ненавидя весь мир.

Каисэй очнулась от тёплого приятного чувства эйфории и того, что губ коснулась чаша с кровью.
Волшебник некогда провёл достаточно времени в Глиши, чтобы знать о его подвалах. Один из таких сейчас находился полностью в его распоряжении, достаточно глубокий, чтобы в случае громких звуков никто не услышал. Наёмник, чтоб ему икалось до скончания дней, бросил работу на полпути, получил свою оплату и свалил, и Одувандер остался с саламандрой наедине.
Пока та была в отключке, он успел нацепить на неё кандалы, привязать к тяжеленному деревянному стулу, раздобыть где-то крови, и теперь он стоял с чашей, предлагая Каисэй обед. Саламандра чуяла, что эта отличается по запаху от тех, что она уже успела вкусить, но сказать чья не могла. Кругом был полумрак, голубой огонёк отбрасывал холодный свет на лицо напротив. Тепло и эйфория закончилось.
— Пей, если осмелишься.

Эйфория сменилась чувством тяжести, замкнутого пространства, скованности движений. Она попробовала сменить позу, но кандалы и путы не давали. Единственное удовольствие, какое она могла себе позволить — еда. И она коснулась языком жидкости, недовольно поморщилась и нагнулась к ней. Припала к краю чаши, весьма по-человечески принялась глотать ее. Девушка была голодной, жадной и не собиралась пропустить ни капли мимо. Нетерпеливое сопение наполнило комнату звуками.

Прошло некоторое время. Чаша была не одна, Каисэй могла утолить свой голод сполна.
— Саламандры для меня загадка, неизученная область. Их не видели на этом континенте, и то, что я знаю о них, не соответствует действительности. Каисэй, твой разум потерян, но не исчез.
Он терпеливо дождался, когда  та утолит свою потребность в еде.

Такой щедрости зверушка не ожидала. Когда вслед за первой чашей появилась вторая, зверский голод был уже утолен и она пила размеренно, спокойно, а от третьей чаши и вовсе отказалась. Все-таки это было не то пойло, которого она хотела. Она облизала губы, размазывая кровь по коже и затравленным, хмурым взглядом смотрела на своего пленителя.

— Сэй, я не буду держать тебя тут вечно. Больше того, думаю... ты не так опасна, чтобы держать тебя привязанной, — сказал Одувандер медленно и спокойно. В голосе были покровительственные добрые нотки, и не было страха. Было искреннее любопытство.
С этими словами он обошёл стул кругом и верёвки ослабли.
— Видишь, ничего страшного.

Желтый немигающий взгляд следил за мужчиной. Ящерица хорошо помнила, что бывает, если бросаться на кого-то. Это было ясно, даже будь она тупой зверюгой. Да и желудок был полон невкусной крови, не требовал немедленных действий. Она медленно потянула руки, проверяя границы ее новой свободы.

Щёлк... щёлк... Два щелчка раздалось у одного уха, у второго — проверка рефлексов и слышимости. На руке у Сэй были два очень тонких слоя бинта, которые как бельмо торчали перед глазами. Их довольно легко было сжечь, если температура тела бы повысилась.

Хватило бы и одного щелчка — рыжая дернулась, рискуя, перевернуть стул и тихо зарычала. Ей было страшно.

— Спокойно... Спокойно, Каисэй. Никто тебя не тронет сейчас, — медленно по кругу обошёл, чтобы очутиться напротив, — Ты под защитой Мастера, моей, твоего Бога, Исполняющего желания. Ты была голодна, я понимаю.

Зверушка часто дышала, вздымая быстро-быстро угольно-черную грудь. Глаза бегали по комнате, по говорившему, к источнику света и опять у сторонам комнаты. Она не чувствовала себя в безопасности и даже имена, обещания не вызывали ожидаемой реакции.

Волшебник зажёг две жаровни, что стояли у стен, и свет пролился на комнату. В ней по сути не было ничего опасного: никаких пыточных инструментов, только один человек, чаши с углями, тепло, два стула и стол. Тихо вздохнув, Одувандер сел рядом, так что стол их не разделял. Он готов был ждать достаточно долго, чтобы Сэй пообвыклась, пусть и с кандалами за спиной — этих ребят он пока добровольно не снимет.

Время тянулось медленно. Сначала девушка привыкала к свету и разглядывала комнату, принюхивалась. Все ее естество тянулось к жаровням, к открытому огню и в какой-то момент она вознамерилась сбросить кандалы и встать, выйти отсюда. Задергалась, недовольно хрипя.

Они её не держали на месте, хотя двигаться определённо мешали.
— Спокойней... я потом их уберу.

Тогда Сэй попробовала выбраться. Ткнулась в дверь, поскреблась, попыталась дергать ручку и так и сяк.

К сожалению для неё, выхода не было. Волшебник пользуясь телекинезом запер их здесь вдвоём, и нужно было как минимум выбить дверь, что на лестнице ещё  и в направлении вперёд и вверх сделать было затруднительно без должной опоры.

Понимая, что выхода нет, зверушка обнюхала дверь и перебралась в другой угол, к жаровне, к огню, к теплу. Присела на корточки, обняла себя за плечи и неуклюже поджала хвост. Ткнулась мордой в колени, закрыла желтые глаза.

Волшебник подошёл ближе, постоял, не выказывая признаков агрессии, протянул в сторону Каисэй руку, сканируя над её головой воздух... а на самом деле ауру. С тех самых пор в таверне он не переставая отслеживал состояние Сэй, что оставалось внутри. Рано или поздно, но он сможет сказать разницу между её состоянием, чтобы понять, в какую сторону двигаться, чтобы попытаться достать девушку наружу.

Она сжалась в комочек, боясь возможной боли и замерла так, будто надеясь, что Одувандер потеряет к ней интерес.
Внутри ее состояние по сравнению с вечером сильно изменилось. Мысль дать ей крови оказалась верной, хотя и не стандартной. Насытившись, организм заработал активнее, лучше. Возможно человеческая кровь или даже мясо дали бы еще бОльший эффект. Но почему-то Каисэй все еще не хотела отделиться от своей новой кожи. Казалось бы — в ней достаточно элементов стихий, чтобы сдерживать натиск огненной души, у нее появились силы, чтобы поддерживать этот баланс. Чего еще ей не хватает? Может быть эту черную корку нужно просто сковырнуть?

Без боли но настойчиво он коснулся плеча, прощупывая "почву". И правда попробовать просто разбить оболочку?..
— Замри.
Страшным голосом припугнув Сэй, волшебник применил магию, потянул и рассёк, вскрывая немного этой оболочки с плеча, готовый остановиться, если она вросла слишком сильно в кожу.

Она замерла, когда Одувандер коснулся плеча и затравленно подняла на него взгляд. А потом дернулась, стараясь увернуться от неприятных ощущений. Все же черная кожа была частью девушки.

Он щелкнул в воздухе, призвав хранителя огня. Марг взялся ручищей за другое плечо, замерев на месте как статуя. Кусок резко и безжалостно отошёл после тяги телекинеза.

Саламандра завизжала от ужасного чувства. Боль обжигала несчастное плечо. Сэй знала, что от этого человека нельзя ждать добра. И теперь пыталась вырваться, убежать, наброситься на своих мучителей. Ногой она зацепила жаровню и перевернула ее. Угли рассыпались по полу.
Чешуйка отошла вместе с кожей и под ней теперь скапливалась кровь, затягивая рану.

Хранитель шагнул вперёд, грубой силой удерживая девушку на месте, а волшебник, проклиная всё на свете, в частности себя и свою поспешность, зажёг зелёный свет посохом, исцеляя кровотечение. Марг после этого вспыхнул огнём и сел на месте, а Одувандер пошёл прочь. Взмахнув рукой он распахнул дверь, и исчез вверх по лестнице. Тяжёлый засов снова очутился на месте спустя секунду. Саламандра осталась одна в тишине и тепле пылающей глыбы огня.

Глава 5
Каисэй осталась одна. Она забилась в противоположный от Марга угол и долго сидела там, не сводя глаз с огненного существа. И хотя от него шло тепло, к нему манило, доверять Маргу она собиралась! А когда тот исчез, ящерка аккуратно перебралась к горевшей жаровне. Она бережно сгребла разбросанные по полу угли, добавила к ним горящих и устроилась на маленьком импровизированном костерке. От пламени ее собственная кожа согрелась и начала поблескивать. Огонь успокаивал, вселял надежду и давал чувство спокойствия, чего сейчас так не хватало. Свернувшись клубочком и кое-как пристроив неуклюжий хвост, девушка задремала.

"Что с тобой не так, больной старик? Тебе много лет, где твоё терпение? Она даже не похожа на ящерицу... Или похожа?" Смех.
Волшебнику было сложно иметь дело с голосом в голове вместе с чертовым недосыпом. Он сидел в снятой комнате и под тусклым светом из окна вообще-то пытался работать.
"На этом этапе ты вовсе не знаешь что делать, да? А скоро у неё кончится воздух. Знаешь, у кого есть элементы, которые ей нужны?.. Земля, похожая на воду. Ветер режущий, непостоянный. Знаешь? Позови его! Запри их вместе и наблюдай, вот смеху то будет!"
Одувандер вспоминал тех, кто обладал элементом воздуха, и не мог не согласиться: стихийная магия хассашина была не просто песком: земля, смешанная с воздухом были её первичными элементами. Мысль становилась всё более заманчивой с каждой минутой. "Ну и как я могу его использовать, чтобы он согласился?"
Волшебник записывал наблюдения на автомате из того, что удалось разглядеть: чешуйка примыкала основанием, была больше похожа на огрубевшую кожу и обладала такими-то параметрами... Образец он не забрал, но обязательно заберёт, когда вернётся.
На улице начался какой-то шум. Мужчина выглянул наружу: застряла телега. Так гудела голова... Одувандер отложил перо, потёр переносицу устало, сгрёб принадлежности в охапку и испарил. А потом замер и посмотрел перед собой совсем другим, лихим взглядом, улыбнулся.
— А что, не такая уж плохая мысль. Так или иначе её придется вывести отсюда очень скоро. Хотя бы будет помощник.
.
Волшебник вернулся через час с лишним, прислушался с ощущениям, что шли от саламандры: далеко от двери, вошёл и призвал немедленно свою водную холодную охранницу. При нём была бутыль из-под вина, источавшая, кто бы мог подумать, аромат крови. Человеческой в этот раз, хоть и была её всего половина. Аромат смешивался с необычным травяным запахом, который шёл словно от самой бутылки, которая теперь оказалась на столе.
— Это временное жилище, не воспринимай это так серьёзно, Сэй.
Он скользнул взглядом по рукам. Не нужно было много гибкости, чтобы при должной сноровке сделать, чтобы руки очутились спереди. Он сам теперь снять кандалы не мог — боялся подходить. Один ловкий удар и потеря концентрации грозила гибелью от существа, которое потеряло всякое доверие к нему.
— Я не желаю тебе зла, веришь ты или нет.

Ящерица приподнялась на корточки и по-звериному зарычала на волшебника. Сейчас она больше всего была похожа на дикую самку, охранявшую детенышей. И явно она не собиралась поддаваться на уловку в виде ароматного алого пойла, запах которого сводил с ума.

Всё что сделал волшебник, так это простёр руки над саламандрой, прощупывая магический фон, постоял так, затем забрал несчастную чешуйку и осмотрел залеченное наспех место. Свет Ане был мягким и неясным, но волшебные глаза хорошо подмечали детали... Наконец он кивнул сам себе: пойдёт. Он призвал Марга и тот словно бы расплавил часть руки, создавая новые угли и подкидывая их рядом с кострищем-лежанкой.
Он вышел молча, оставив после себя еду на столе и тепло, не прикасаясь к Каисэй. Огненный хранитель снова остался с ней, чтобы потухнуть через некоторое время.

Внутри нее шел медленный процесс — разгорающийся огонь души медленно вытеснял другие стихии. Возможно, если отвезти ее в лавовую пещеру, очень быстро из нее получится отличная саламандра? Хотя опытный волшебник видел, что отросший хвост саламандра мешает. В природе большие ящеры активно использовали хвост, как средство защиты. Каисэй же скорее вела себя, как млекопитающее, обороняясь. Так что вряд ли она станет полноценной саламандрой.
Рыжая недовольно наблюдала за манипуляциями человека и его помощника. А когда Одувандер вышел, украдкой подобралась к столу и выпила всю кровь— невероятно вкусную, дурманящую. Сэй облизала миску, не оставив и капли, а потом ушла на свою горячую лежанку, попутно рыча на Марга. Еда и сон приносили чувство покоя и удовольствия.

В этот раз времени прошло довольно много. Марг потух давным-давно, а волшебник всё не возвращался. Ещё оставалась плошка с не самой вкусной кровью на столе, которую Сэй не выпила в первый раз, но в целом делать было нечего. Час... Второй...
Пользуясь моментом спокойствия саламандры, волшебник пропадал долгих шесть часов. Небо снова затянуло тучами, когда он остановился напротив дверей подвала, словно в нерешительности, проверяя, где находится Каисэй и что делает.

Почти все угли на полу превратились в пепел. Довольная по началу зверушка уже давно проснулась и встревожилась. К еде она не прикасалась, то ли храня на крайний случай, то ли ещё не достаточно проголодалась. В ближайшем к двери углу теперь находилась лужа... естественных животных отходов. Время от времени встревоженная Сэй подбегал к двери, царапала ее, пытаясь выйти, ковыряла замок, но потом снова возвращалась на свою "лежанку". Ей было страшно. Куда страшнее, чем когда волшебник был рядом.

Наконец послышался шорох, который сопровождал его приход. Одувандер вошёл внутрь и немедленно щелкнул рукой, призывая Ане.
— Ну как ты здесь без меня, Каисэй? — Он явно повеселел и ободрился.

В два огромных кошачьих прыжка, рыжая бестия набросилась на волшебника, чуть ни роняя на пол, крепко обняла его за талию, прижимаясь всем телом.

Волшебник воспользовался этим неожиданным объятьем, чтобы полапать талию Каисэй и спину, проверяя, отходит ли хоть немного корка в отсутствие огня поблизости. Слава богу она пока не пыталась вцепиться зубами в шею! Однако дверь за спиной немедленно захлопнулась, оставляя их в полумраке волшебного света.

Девушка жадно прижималась к мужчине, вдыхала его запах, что-то довольно урчала. Она подобно ласковой кошке или большой собаке, ластилась, искренне радуясь возвращению человека. Хвост неуверенно колыхался, не зная, куда податься — то ли обвить Одувандера, то ли болтаться из стороны в сторону. Сэй неловко гладила мужчину черными лапами и задевала рогами.
Шершавая шкура была сухая и теплая, как грелка. В постели с такой было бы приятно засыпать, чтобы потом, когда станет слишком жарко, спихнуть ногой на пол. На ощупь, корка казалась весьма подвижной, плотной, как пластинки чешуи, но определенно она еще не пустила корни под кожу девушки.

— Забавно, как обстоятельства могут заставить человека поменять отношение к чему угодно... просто чтобы выжить.
Через спину же к саламандре устремился поток энергии огня и воды вместе, первого в разы меньше чем второго. Подсластив горькую пилюлю, волшебник убивал двух зайцев: располагал саламандру к себе, показывая, что ему есть что предложить, и поддерживал баланс элементов в ней. Это было так непохоже на сам огонь и воду во плоти, как если бы вместо твёрдой пищи предложили легко усваиваемый сок.

Девушка задрожала в его руках, выгибаясь от удовольствия. Ей будто дали напиться в жаркий день, опустили в ванну. Вода наполняла ее, шипя, выкипая частично, вырываясь наружу изо рта, ноздрей. Шкура под рукой волшебника стала влажной, лоснящейся. Воздух в комнате потяжелел. И будто вместе с ним саламандра потяжелела, потянула волшебника на пол.

Постарался удержаться на ногах.

Сэй опустилась перед ним на колени, обхватив за талию и все еще прижимаясь. Что сейчас крутилось в ее голове? Любовь, благодарность или страх, что он исчезнет в любую секунду? Понять было невозможно. А когда воды в теле стало достаточно много, из желтых глаз потекли слезы.

— Хочешь выйти отсюда погулять, Сэй? — Он прекратил передачу энергии, — Там мокро и противно. Кому угодно покажется, что это мерзкая погодка, но тебе особеннно.
Он призвал Марга, который занялся созданием углей, а затем потянулся в сторону двери, похлопав Каисэй по плечу.
На улице хлестал дождь снова.

В растерянности, саламандра не понимала, что делать и куда податься. С одной стороны теплые угли и знакомый угол, а с другой - свобода. Она бросила вопросительный взгляд на волшебника.

Волшебник не собирался никуда идти пока. Дверь он прикрыл, но на засов не запирал. Затем подошёл ко столу, призвал чашку и наколдовал себе чай, располагаясь с удобством, насколько можно было в бедной обстановке подвала. Даже сейчас для него здесь было весьма жарко, а Марг всё делал и делал угли, формируя в руке, бросал на "лежанку". Жестом волшебник пригласил её ближе, раскрыв руки.
— У тебя, Сэй, очень интересный хвост. Покажешь мне его? Не буду с ним делать ничего очень странного, обещаю.

Сэй долго смотрела на дверь. Где-то внутри кричал голос: "Беги! Беги!" Скрыться от мучителя, найти укромное местечко с костром и остаться там... Но зачем бежать, когда и здесь тепло, угли и еда. И какой-то другой голос шептал: "Останься, будет тепло и сытно".
Слова волшебника вырвали ее из мыслей и заставили посмотреть на него. Открытого, дружелюбного. Саламандра поднялась на ноги и медленно подошла к нему, а потом развернулась спиной. Это было единственным разумным поступком с момента обращения. Она слушалась его, подчинялась, доверяла.

— Ого... Контакт установлен! Я поражён и удивлён... Н-нда. С таким хвостом настоящей девушкой-саламандрой тебе не быть.
Хвост в его руках не задержался. Хватило короткого осмотра, чтобы понять — в нём даже мышцы будто бы атрофированы, вялые, неподвижные. Как будто хвост был рудиментом и сформировался по неведомой ошибке. Беседуя в пустоту, волшебник начал свой неспешный монолог.
— Изредка бывает так, что рождаются люди, у которых шесть пальцев на руках. Но только шестой палец они использовать не могут: фаланги не гнутся, в руке нет сгибателей, нет нужных мышц. И даже больше: он мешает жить и работать соседнему пальцу. Человек вырастает и начинаются проблемы... Поэтому такую абоминацию обычно этим людям ампутируют. Этот хвост... — Одувандер отпустил его наконец, и погладил Каисэй по голове, прибавил ей огня. Пусть это будет наградой... Он отвлёкся на чашку чая, рассматривая макушку Сэй с завихрениями рогов, мягко по-отечески продолжая, — Саламандры уникальные ящерицы. Они могут отращивать не просто хвост с хрящом, как у тебя, а весь позвоночник, нервы, спинной мозг. Они могут отращивать конечности и даже внутренние органы... Феноменально. Думаю, что огонь в тебе может пробудить способности, о которых ты и не подозревала. Интересно бы тебе было попробовать? Просто объять то, что ты есть, стать уникальным в своём роде существом?..
Он обращался к Сэй, но в то же время будто в пустоту, не ожидая вразумительного ответа. Может быть ему даже просто нравился звук собственного голоса, заполняющий помещение, но на деле волшебник просто пробовал любые способы. Почему бы не поговорить? Любые слова могли прояснить разум Каисэй хоть ненадолго, вернуть искру мысли, выдернув девушку из спячки.

Саламандра зачарованно слушала его речи. Движения губ и мимика приковали ее взгляд. При этом девушка покачивала головой из стороны в сторону и на корточках пятилась задом под стол. В словах волшебника не было угрозы, но видимо какой-то смысл доходил до ее сознания. И ящерится прятала свой хвост под стол, не желая проводить эксперименты по его отрубанию и отращиванию.
Спрятав хвост под стол, она припала к горячей руке волшебника и потерлась о нее лбом, как кошка. Разумная Каисэй никогда бы не позволила себе такой игривости. Подсознательно ей хотелось быть хорошей. Видимо, это была потребность души — в ласке, в заботе, в присутствии рядом человека, даже если он был Одувандером.

Волшебник хмыкнул на это. Нет, он не собирался пока отрубать хвосты, но вот мысль отвезти Каисэй в лавовую пещеру так и маячила в сознании.
— Тебе скоро понадобится ещё  еда, а то ведь загрызёшь насмерть, — хихикнул он, поддаваясь на уговоры девушки и поглаживая её по голове, — Что скажешь, если бы мы с тобой вместе прогулялись до алхимика? По всем признакам дождь закончится скоро, можно воспользоваться моментом.
Убрав чашку, он издалека отворил незапертую дверь, ожидая окончания дождя. Ещё около получаса провёл он вместе с Каисэй, рассказывая про саламандр что знал. Даже в человеческом виде девушка едва ли запомнила больше, чем общий смысл: саламандры — очень крутые огненные ящерицы по мнению исследователя, такого, как он.
Волшебник поднялся с места, а затем пошарил в кармане в поисках ключа. Каким-то образом Каисэй всё же сломала плохо державшуюся перемычку кандалов за время, пока он спал. Возможно, она просто нагрела её достаточно, как он сам когда-то, и освободилась грубой силой, которой не нужно было много. Замок щёлкнул, и больше не нужные железные браслеты упали с запястий на пол.

Все это время ящерица активно слушала его, кивая и озадаченно наклоняя голову. Она ластилась и старалась быть как можно ближе к человеку. И к тому времени, когда дождь совсем уже стих, Одувандер четко почувствовал в саламандре то, чего не было раньше. Как будто какой-то цветок распускался медленно и тепло. Он не относился ни к какой стихии, он не требовал крови, но определенно был положительным признаком работы волшебника.
Каисэй удивленно посмотрела на отпавшие кандалы, будто уже и забыла про них, привыкла. А потом уставилась на открытую дверь и зябко скрестила руки на груди. Что-то ее определенно смущало в том, чтобы выйти на улицу.

Одувандер, конечно, заметил этот жест и не понял неправильно, хмыкнул и похлопал девушку по плечу, заглянул в глаза. Животные редко когда любят такой прямой взгляд, но с Сэй что-то происходило.
— Оставайся здесь. Я вернусь очень скоро, с одеждой. Хорошо?.. Подожди здесь.

Ящерица кивнула и опустила взгляд, готовая прощаться.

Волшебник покинул помещение, прикрыв дверь за собой. Марг гудел в своём углу, а затем рассыпался. Его полчаса уже истекали. Зачем вообще был его труд по созданию углей, если Одувандер всё же решился на прогулку с Каисэй...

Глава 6
Он вернулся скоро, как и обещал, и в руках у него был свёрток с одеждой. Пришлось самую малость подсобить девушке, чтобы помочь надеть на себя выданное платье, сапоги и тёплый плащ сверху, но в конце концов Каисэй стала выглядеть прилично, если бы не ужасающие глаза и рога, которые не давали надеть капюшон.

В платье саламандра выглядела нелепо. И одевалась с трудом. От белья вообще пришлось отказаться, смысла в нем не было. Ноги с длинными когтями еле уместились в сапоги. Но что самое странно, саламандра вдруг начала смущаться помощи мужчины, но без него бы она только порвала платье.
В конечном итоге, из нее получилась крайне странная.. страшная покупательница, но она спокойно шла рядом, вцепившись в руку Одувандера и старалась держать хвост под юбкой.

Он повёл её неширокой дорогой к выходу. Кругом в Глиши была слякоть и каша, мокро, холодно... и привычно для Одувандера, который провёл здесь много своего времени. Ему были знакомы улицы и даже болото. Он надеялся по одному только описанию отыскать место, куда ходила Каисэй.
— Мы заглянем к твоему алхимику. Возможно, немножко ограбим. Сдаётся мне, он не дал тебе лекарства?

Саламандра шла рядом, оглядываясь на горящие факелы и жаровни. Она не понимала значения фраз волшебника, но по интонации чувствовала, что он недоволен. И от этого ежилась сильней. Может все-таки стоит сбежать, пока дело не обернулось чем-то дурным?..

Они вышли не из главных ворот по тропе. Волшебник помнил эти места, бесконецных наг, и от нечего делать просто болтал с девушкой-саламандрой, рассказывал ерунду. Намёк на неприятности совершенно точно не предназначался Каисэй. А дорога была ей знакомой.
Ноги не вязли в болоте, когда она шла рядом, хотя по обе стороны выросла топь от луж. Потом они свернули на укромную тропинку, усеянную травой. И наконец, землянка. Одувандер прислушался к ощущениям: многие алхимики отчасти были магами. В них можно было уловить искру, которая сейчас могла бы указать, застанут ли они его дома. Он щёлкнул и заранее вызвал Ане, поглядывая за реакцией Каисэй на водяного духа и место.

Та не обращала внимания на своеобразную лужу в форме женщины, Марг на ее месте вызывал бурю противоречивых эмоций. Узнав место и землянку, Сэй заволновалась, это чувствовалось по эмоциональному фону. Но все же алхимик был дома и саламандра последовала за волшебником внутрь. Здесь было сухо и тускло, впрочем, как всегда. Алхимик-фоган слышал приход гостей и ждал их за столом, недовольно сверля глазками.
— Пфриплыли, нафывается, — буркнул он.

— Господин алхимик, — волшебник кивнул и огляделся вокруг, скользнув взглядом по обители алхимика, а затем он ласково взял за руку Каисэй, выводя её вперёд из тени, — Вы узнаёте эту девушку?

— Уфнаю, — кивнул фоган, хорошо пряча удивление на своей плоской, лупоглазой морде. Опираться смысла не было, вряд ли господин заявит, что эта девушка спалила его дом и теперь нужно вернуть деньги. — Шаль, фто так выфло. Зефлье не подейфтовало знащит...

— Не подействовало? — удивился волшебник, — А ты ей его выдал, когда она к тебе приходила недавно?

— Вшчера, — пояснил фоган, гадая, чего же хочет этот человек. И обратился к девушке, что стояла, потупив взор. — Нофой пафтии зефльей нушно нафтояфья. Ефё не котоффо, но тефе нафеное не нушшна уфе...

— Мне необходимы твои услуги, — почти перебил Одувандер, и его взгляд зацепился за предположительную новую партию. Он, пожалуй, передумал грабить фогана, не почуяв в его словах лжи, — Новый заказ: зелье с элементами ветра, концентрированное. Ингридиенты найдутся? Как скоро ты можешь такое сделать?

Алхимик расплылся в широкой лягушачьей улыбке.
— Фетер нефофмофно преобрафовать ф зефлье — тайфун буфет фривать банки, — начал выдавать он прописные истины, а сам прошел к земляному стеллажу с банками, высматривая подходящую. — Но ефть лофец фетра!
И найдя наконец что искал, шаман выудил палку с замотанным на одном конце круге. Он размотал ткань и показал волшебнику своеобразный амулет. Нити, переплетенные к центру круга держали на себе разные камушки и перья. Амулет был потрепанный, некоторые нитки жалобно свисали, но не долго. Стоило фогану размотать конструкцию, сквозь нее потянуло ветром, перышки заплясали, камушки стали позвякивать, стукаясь друг о друга.
— Покха фсе нити фелы, буит рабофтать. Меньфе нитий, меньфе фетра, — пояснил довольный шаман.

Одувандер не стал поправлять фогана в ответ: магия знала более совершенное зачарованное стекло и способы преобразования для подобного заказа... однако вряд ли что-то похожее было в избе фогана. Следовало исходить из того что есть, и он принял от шамана амулет. Ловец был знаком волшебнику. Нечто похожее, хоть и менее примитивное он использовал, когда имел дело с воздушным мальчиком из Кеплана.
— Для наших целей пойдёт, думаю... Сколько? И когда будет готова следующая... партия?

Фонаг назвал цену, весьма не маленькую, чертов монополист, и бережно завернул амулет в тряпицу, чтобы не расходовать его понапрасну. А потом подошел к Сэй и стал ее осматривать.
— Котоффо буфет ферез дефнь, но ф тафом фофтоянии толкху нету, — он заглянул в глаза девушке, влажной лапой приподнимая веки, потом ощупал нос и раскрыл пасть. Девушка послушно терпела его, демонстрируя язык и зубы. — Мдааа... жарафло фсе, жарфло... Феперь зефлья, фто мертфому припарка... Флифкам малая кофентрафия...
Он изучил уши и попытался прощупать пульс, но через такую толстую корку это было бесполезно.

— Могло быть хуже, — демократично высказался Одувандер, расплатился с фоганом, повесил амулет на Каисэй, и вышел наружу. Потянулся, посмотрел на закатное небо. Оно прояснялось от туч, предвещая спокойную ночь. Саламандры были как ночными, так и дневными животными, в зависимости от вида. Волшебнику было любопытно, к какому типу относятся огненные элементали, и он понаблюдал за тем, выглядит ли Каисэй бодрой, или её скорее тянет в сон после такого похода.

Фоган удивился странному гостю. Кем он приходился огненной девушке, зачем ездить в глушь, если рядом есть такой сильный протектор, собирался ли он ее лечить или наоборот, продаст в цирк уродцев? Впрочем, он уточнял, когда будет готово зелье, а значит, через день его можно будет ждать снова. Интересно. Фоган развернулся к своему столу и еще раз перемешал булькающее на медленно огне варево.
Девушка выглядела уставшей, подавленной и, что самое опасное, голодной. Прогулки на свежем болотном воздухе пробуждали аппетит, а трех мисок крови было мало для взрослого организма. Ящерица смотрела в сторону болот, в противоположную от города, где было много людей и огня. Она то ли уловила запах человека, что остался ночевать среди трясины, то ли чуяла тепло его костра. Черный язык недвусмысленно скользнул по губам.

Однако, волшебник быстро повернул её в противоположную сторону, уловив растущую кровожадность Сэй. В том месте, куда он направлялся точно были дикие лошади, а если повезёт, то можно было наткнуться и на патрульного из остатков культа, рассеявшегося по этим лесам.
— Каисэй, бегом за мной, — он задержался на ней строгим и тяжёлым взглядом, не пожалев нескольких секунд. Глаза горели зеленью в темноте, и на секунду полыхнули синим. В его руке появился посох, и он зашагал в сторону дороги по видимой ему одному тропе в этих заросших местах. Уже после этого он добавил, но ласково, почти смеясь, — тебе и самой понравится эта охота. Сможешь убить всё что движется, кроме тех, кто стреляет в тебя током!

Почуяв одобрение в голосе волшебника, Каисэй радостно заулыбалась. Она бросилась вперед, но через пару шагов, зацепилась за юбку и грохнулась в грязь. Зло подскочив и отряхнувшись, она с треском разорвала юбку. Получился длинный разрез от подола до талии. Но так бежать было намного удобнее.
Каисэй бежала, обладая каким-то своим чутьем. Одувандер мог отметить, что перемещается она на двух ногах, но вот бросается на жертву очень по-звериному, длинным кошачьим прыжком. Маленький жеребенок не успел вовремя отойти от сна, как на него набросилась кровожадная черная саламандра. Другие лошади, издалека заслышав приближение опасности, успели сбежать, бросив несчастного на растерзание.

Несчастный волшебник едва успевал за ней, потому придал себе ускорения магией. Жеребёнок... жаль, ведь взрослая лошадь могла бы пережить охоту. Животное кричало и ржало вслед убежавшей матери, и Одувандер сжалился. Переместившись ближе в траву, он коснулся его, послал магический импульс и отрубил.
В такую прекрасную ночь кощунством казалось это убийство. Он отошёл на расстояние прыжка саламандры, повернулся в сторону убежавших лошадей и старался не думать о звуках за своей спиной. Он стал насвистывать весёлую песенку про лошадку которая везла кибитку, пока у той не отвалилось колесо.

Саламандра пировала, довольная своей свободой и сытным ужином. Она вдоволь напилась крови и поела еще теплого мяса. Глотать правда было сложно, приходилось отрывать куски поменьше и жевать. Одувандер чувствовал, как у девушки за спиной прибавляется сил, как огонь разгорается жарче. В конечном счете она насытилась, размазывая кровь по черной морде, подошла к волшебнику. Сонная и насытившаяся, с веселыми огоньками в глазах, саламандра улыбалась во весь рот.

Глава 7
Пока Сэй пила, Одувандер не терял времени даром. Нечего было пропадать целой туше, и он, из ниоткуда достав шприц, набрал свежей крови. Девушка уже закончила, когда он продолжал... А когда обернулся на неё, коротко рассмеялся и остановился, сдерживая веселость.
— Кому бы рассказал — не поверили бы... Каисэй, давай мы с тобой сожжём улики?
Невидимая рука очертила круг вокруг тушки, опалив траву, чтобы не подхватила пламя.
— Внутри тебя пламя такой мощи, что даже от костей ничего не останется. Нужно только понять, как это применить. Может быть ты — огнедышащий дракон?

Каисэй склонила голову, коснувшись рогом правого плеча. Она не сразу поняла, о чем говорил мужчина. Определенно, это было что-то про ее родную стихию. Сэй развязала плащ и сбросила его на траву за кругом, а потом ступила в него, подошла к растерзанному телу и легла, обняв его. Не прошло и минуты, как грязное платье занялось пламенем, а черная кожа девушки замерзала разгорающимися искрами. Это было красиво, но определенно недостаточно, чтобы сжечь все улики. Возможно юной саламандре требовалось время, чтобы разгорячиться, а возможно душа еще не так сильно вырывалась из трещин ее сосуда. Стоит ли его разрушать ради такой жалкой цели?

— Я вижу, ты горячая девочка, но давай не будем тянуть.
Запах палёного мяса и шерсти быстро дошёл до ноздрей волшебника, и скорее всего скоро привлёк бы внимание хищников поблизости. Не укрылся от его внимания и растущий внутри неё огонь, как вечный двигатель... Он щёлкнул пальцами, и Марг поднял на пылающие руки Каисэй, отнимая от добычи. Одувандер мигом завершил начатое, опалив магмой область вокруг. Хранитель удержал Каисэй, чтобы нырнуть туда с головой, хотя это явно была её стихия, как мягкая кроватка... но для саламандры. Как жаль, что у Одувандера были пока немного иные планы, чем позволить принимать огненные ванны. Жеребёнок очень скоро растворился с костями вместе, огонь и лава из другого мира под пальцами мага успокоились и вскоре потухли. Жар был коротким, но таким, что даже пот выступил на лице. Стремительно развернувшись, он зашагал прочь, и Марг потопал за ним.
— Понравилась демонстрация, Сэй?.. Мне тоже. Жаль только забыл про чёртов ловец... — конечно, он пострадал после огня саламандры. То, что успело поступить к девушке за краткий поход сюда от землянки было крохами. Волшебник только надеялся, что этого хватит ненадолго... Ещё только несколько часов. Пока же внутри шёл непрекращающийся спор, он продолжал и говорил и говорил с Каисэй, — Отдыхай. Приведу тебя во временный дом, оставлю там угли... Лава, конечно, лучше. Если будешь хорошей — создам тебе такую же. Или может быть лучше постель? До постели мы, наверное, не созрели ещё. И придётся поискать тебе новую одежду! Какой кошмар, возникнут вопросы. Даже с колготками их не было, а тут начнётся...

Каисэй была зла. Раздражена. В ярости. Ей не дали поиграться, расслабиться и ... если бы не сытый желудок, она исцарапала бы лицо не только Марга. Сейчас, сидя на руках этого бездушного создания, девушка больше всего походила на себя обычную — надутые губы, свирепые глаза и скачущие в голове мысли.

А волшебник успокаивал. В его словах всегда было разумное зерно, если прислушиваться. Каким-то непостижимым образом он мог быть как раздражающим, так и приятным собеседником по одному только тону, не важно что он говорит.
Они вернулись в деревню. Пару свидетелей Одувандер от себя отвадил строгим взглядом Марга в ответ, и народ скорее топал дальше от чудовища, на фоне которого странная девушка на руках была не такой заметной. Они прошли в подвал и только там хранитель опустил её на пол, едва протиснувшись в маленький дверной проём.
— Всё, жених до порога донёс. Готов спорить он тебе не по душе уже с самого знакомства, — рассмеялся Одувандер, как только надутая и обиженная Каисэй очутилась на полу. Угли остыли, конечно же, но то, что они были помогло хранителю их поджечь снова яростно на них дыхнув. У пламени не было видимой стороны, но жар был таким, что воздух завибрировал в эту секунду, камни вспыхнули красным.

Каисэй стояла, где ее оставил Марг. Она не воспринимала его, как самостоятельную личность, чувствуя в нем сущность марионетки. Мрачно, изподлобья смотрела на волшебника. Горячие угли манили и звали к себе, но что-то другое держало ее подле человека.

Он удержал хранителя жестом и поглядел на Каисэй серьёзно.
— Хочешь сегодня поспать на кровати?

Девушка схватила лапками руку мужчины и с надеждой заглянула в глаза. Определенно, она поняла эту фразу и понимала, что от нее для этого потребуется. Яркие искорки-чешуйки, что разгорелись еще на болоте медленно гасли.

Он смотрел на Каисэй испытующе. В ней огонь горел куда ярче других элементов, а ветер выдыхался. Лишь энергия воды составляла конкуренцию огню.
— Идём.
Он щёлкнул пальцами и хранитель исчез. Он повёл девушку скрытно в сторону таверны, но не дошёл, завернув в дом раньше. Кухня, алхимический стол, собранная кровать, шкаф и тумба, даже растение на подоконнике — это куда больше напоминало жилой дом, нежели унылый подвал. Одувандер закрыл за ними дверь и поглядел мимо шторы в окно украдкой, как вор, опасающийся слежки.

Девушка вела себя тише воды, ниже травы. Угольки на ее коже стихли и почернели, хотя сердцебиение усилилось. Она волновалась, входя в дом волшебника, нерешительно огляделась и присела на край кровати. В желтый глазах читался невольный вопрос, правда ли можно лечь? Зная Одувандера, он вполне мог приковать ее к плите, развести огонь и оставить ночевать так.

— Располагайся. На сегодня это твоя комната.
Он только кивнул ей, достал что-то из тумбы, и у двери последил за Каисэй.

Девушка приподняла покрывало и юркнула под него, тыкаясь мордой в прохладную подушку. А потом принялась ерзать — рога не давали спать не боку, хвост мешался, если лечь на спину, на животе ей тоже было неудобно. И вот подобно ворчливому коту, она крутилась и приноравливалась к постели. Когда вдруг увидела, что волшебник замер в дверях. Ящерка замерла, уставившись на него. Не хочет тут ночевать? Боится пожара? Ему противно?

— Нужно достать тебе одежду на завтра. Не волнуйся, надолго без присмотра я тебя не оставлю, — он улыбнулся.

Саламандра расслабилась и зарылась с головой под покрывало. Все хорошо. Она не одна. Зачем ей на завтра одежда, девушка не подумала, уж очень строптивая попалась подушка.

В конце концов волшебник вышел, не дожидаясь, пока она уснёт.

Сэй долго ворочалась, в результате стянула на себя все покрывало и уснула полубоком, запихав подушку под щеку и грудь. Из-под покрывала выглядывало черное плечо и рога в компании слипшихся рыжих волос. Хвост неуклюже свисал на пол. Половина кровати была честно оставлена для мужчины. Хриплое похрапывание ящерицы наполняло комнату жизнью.

Он вернулся довольно скоро. Даже в такое позднее время он достал где-то женскую одежду, обувь и разложил рядом с Каисэй. Откуда-то он даже размеры её знал.
Под пальцами загорелся фитиль свечи. Он достал из кармана бумагу, чернила, перо зашуршало и заскрипело. Так мужчина провёл ночь. Только утром он вдруг отвлёкся от письма и уставился в стену перед собой — кое-кто ответил ему по связи. Одувандер вшил лист к прочим, на время заканчивая свою писанину, и спрятал. В его руке появился флакон, он подлил пару капель зелья в чай и выпил его за один раз. На улице светлело.

К утру спящая девушка начала ворочаться, постанывать. Обратив на нее внимание, волшебник чувствовал, что у нее нормальный эмоциональный сон. Быть может бегает во сне наперегонки с Маргом, вот и вертится. Но чем сильнее наступал день, тем активнее она крутилась, чесала шею и грудь и вскоре дочесалась до человеческой кожи, красно-коричневой. Покрутившись еще немного, Каисэй медленно вылезала из черной кожи, подобно змее...

Волшебник, хоть и сидел к Каисэй спиной, наблюдал за этим, затаив дыхание, через стоящее на столе зеркальце. Процесс был довольно долгим, а Сэй была словно в тумане, поэтому он замер, как охотник в засаде, и наблюдал долго. Ещё не раз ему приходилось общаться с Диссоно, которого он вызвал не столько для смеху, сколько ради его ветра и земли, но он просил ждать, и наконец саламандра стала по-настоящему просыпаться. Волшебник тихо хохотнул про себя, станет ли она смущаться уже после всего, что было? Сколько вспомнит? Окончательно ли превращение в человека, или разум ещё будет возвращаться постепенно?

Показались розовые, усыпанные желтыми веснушками плечи, груди и наконец поочередно руки. Кожа у нее была обгоревшая, как после жаркого дня под палящим солнцем. И вся в веснушках, будто все еще мерцала горящими углями. От тела исходил пар. Девушка дрожала и шипела, процесс не был болезненным, но вот молодая кожа была весьма чувствительна. Черная кожура треснула на талии, когда из нее выбирались широкие бедра. И вскоре на постели осталась лишь скорлупа от Каисэй — безголовый силуэт с хвостом и когтями. Сама же девушка юркнула от взгляда волшебника за кровать. Голенькая, новорожденная, она хрипела и пыталась расчесать подбородок.

Заскрипело призванное перо. Волшебник записал увиденное, и это заняло несколько долгих минут... Минуты три, прежде чем он обернулся на Каисэй смешливо, наблюдая за тем, как она ведёт себя.

На лице слой черной корки был намного тоньше и постоянно рвался. Сдирать кожу без когтей было ещё сложнее. Вскоре она освободила лицо, нос и уши. Там скопилось много черной корки, удивительно, как она вообще что-то слышала и дышала. А потом Сэй принялась царапать рот — нёбо и щеки изнутри и хотела так, будто ее сейчас вырвет.

Одувандер пересел ближе, сдвинув прочь одеяло, и убрал её руки от шеи и рта. В его руке оказалась кружка полная воды и он помог Каисэй её выпить. Было бы время на отвар... Вынув из-под кровати не использованное ведро, наклонил девушку, касаясь спины. Из-под пальцев стремился к ней зелёный свет, облегчая зуд.

Большого труда стоило выпить эту воду. А потом Сэй наклонилась над ведром и ее рвало. Неприятно, черными ошметками шкуры, которая заливала в свое время и рот с языком, и глотку. Зато к концу процесса всхлипы девушки стали напоминать человеческие. Она привалилась лбом к матрасу и проговорила:
— Очень хочется сдохнуть...

— Ну-ну... Хочешь ещё поспать? Так исцеление пройдёт быстрее. Я помогу.
Волшебник одним движением смёл с кровати остатки шкуры, а вторым накинул на Каисэй невесомое одеяло. Он уже потянулся рукой к её лбу, чтобы снова погрузить в сон.

— Да, пожалуйста, — умоляюще пискнула она. Шипя  на боль от прикосновения одеяла к коже, Сэй поднялась и устроилась на постели. В висках стучали молоточки, затылок ныл, как впрочем и все суставы. Сил не было шевелиться.

Помедлив, волшебник предупредил с улыбкой:
— Элементов в тебе мало. Тебя ждут оздоровительные процедуры. К счастью или нет для тебя, я пригласил нашего общего знакомого, чтобы смог снабдить твоё тело воздухом. А пока спи.
Ладонь коснулась лба, приятно-холодная, и Каисэй стала погружаться во тьму.

— Кто..? — она уже начала перечислять мысленно кто из ворон это мог быть, но волна забвения накрыла с головой.

Вечером Каисэй стала просыпаться от подозрительно знакомого шёпота. Другой голос, голос волшебника, оборвал его резко. Дверь закрылась. Одувандер обернулся, и увидев, что Каисэй стала просыпаться, поставил рядом чашу, которая интенсивно пахла травами и была тёплой.

Девушка сладко потянулась, вовремя прикрыв наготу одеялом. Рога ещё мешали поворачивать голову и лежать на боку, но это были мелочи по сравнению с общим чувством покоя. Сонными глазами она посмотрела на спасителя. Улыбнулась.
— Спасибо. Как же приятно, когда ничего не болит, — выдохнула и вопросительно глянула на чашу. Запах от нее шел соблазнительный. — Можно попить?.. (изменено)

— Это тебе, — согласился Одувандер и подал ей кружку. Подождав, пока Сэй утолит жажду, он постепенно стал отвечать на незаданные вслух вопросы, — Где-то на болотах ты превратилась. Наверное, не хватило действия твоего зелья, или что-то спровоцировало... Но всё же оно есть в этой кружке, так что выпей всё до дна. Я наткнулся на тебя в Глиши — ты оказалась в камине. Растерялся поначалу, восхитился, конечно... Что ты сама помнишь из своих приключений?

— Откуда вы знаете про болота?.. — спросила Сэй между жадными глотками. Зелье казалось вкуснее, чем все, что она пробовала в своей жизни и вскоре чаша опустела, а край облизан досуха. Да, ей надо было ответить на вопрос волшебника, но упоминание болот резануло слух.

— Когда я отвёл тебя вниз, спать, я пошёл искать твоего алхимика. Мне указали направление, и где-то между Глиши и его домом до сих пор осталось горелое пятно. Я нашёл его по обилию живности вокруг... И там был твой меч, — он кивнул Каисэй в ноги, где лежало её оружие, ещё слегка покрытое сажей, — Собственно, алхимика я нашёл без проблем. Глиши я знаю хорошо, даже слишком.

— Да... Все так и было... У меня обчистили комнату и стащили в том числе зелье. Я поехала за добавкой, но она не готова. Он дал мне что-то похожее, но меня стошнило и ...все залилось этим жидким огнем. Страшно, но не больно. А потом, — Каисэй опустила взгляд, смущаясь. — Я помню почти все. Мне было холодно и я пыталась найти убежище, чтобы согреться. Потом мне хотелось есть и я пыталась добыть пропитание немедленно, думала, умру без еды. Твоя кров намного вкуснее лошадиной. ...Извини, что так вышло...

— Кстати о крови. Думаешь, ты смогла бы выпить, скажем, кружку крови, будучи человеком?

— Думаю, она не сильно отличается от любой другой жижи, которую можно подсунуть больному человеку, — закусив губу, она вдруг стала изучать дно чаши, где еще остались жалкие крохи зелья. И хотя Сэй была рада, что обсуждение не дошло до страстных объятий, которые она насаждала Одувандеру, мысль о том, что она только что пила вызывала рвотный рефлекс...

— Отличается. Тебя скорее всего вырвет после хорошего глотка, если ты прежде не пила кровь, как человек... — он достал прямо из кармана пробирку и открыл. Это совершенно точно была кровь, и пахла сильно, — Это не пить, но понюхай. Если аппетита не вызывает... Будет некоторая сложность.

Сэй придвинула нос к пробирке еле сдержала обильное слюноотделение. Запах был невероятно-вкусный.
— Черт... — завороженно прошептала она и сглотнула.

— Огого, — обрадовался волшебник и убрал пробирку прочь в голубое волшебное небытие, — Да теперь ты вампир!

Глава 8
Он обрадовался чему-то и сам же рассмеялся своей шутке. Даже жеребячья кровь с прошлого вечера вызывала ажиотаж, и это значило, что он сам ещё под угрозой и только самосознание Каисэй и осторожность саламандры его "спасает". А ещё это означало, что физических трудностей не возникнет, что не могло не радовать.

— Вампир — когда пьешь человечью кровь и не тошнит? — недоуменно спросила рыжая. Она проводила заветную пробирку взглядом, но совершенно четко понимала, что не собирается бросаться на волшебника, чтоб отнять ее. — Я ничего не знаю от этой болезни...

— Нет, милая, вампир — мифическое чудовище. Но и болезнь тоже... как посмотреть! Нет, я всего лишь шучу. Покажи мне спину, будь добра.
Он подсел на кровать, совершенно игнорируя тот факт, что Каисэй была нагой под одеялом и может смутиться.

Сэй неуверенно посмотрела на мужчину. Никогда не могла она понять, сколько правды в его шутках. Хотя ласковые слова бальзамом лились на ее душу. Но слово Каисэй запомнила, чтобы навести потом справки в Особняке Ворон и у Криса.
Отставив чашу, она придержала одеяло и повернулась к волшебнику веснушчатой спиной.

— Веснушек как будто стало больше, это тебя расстроит? — уточнил маг, коснувшись спины ладонями. Сэй уже было знакомо, что они разной температуры. Он исследовал, какие элементы отзываются с какой интенсивностью. Доминирующей силой оставался огонь, и надо было думать, что скоро процесс превращения в саламандру может начаться снова. Сутки, а может меньше. А меньше всего было ветра. Ожидаемо. Что ж, хорошо, что от решения этого вопроса Каисэй отделяла всего лишь входная дверь.

Она вздрогнула от холодной руки, кожа тут же покрылась мурашками. Девушка ежилась. Наблюдения Одувандера касательно стихийных элементов подтверждались. Но ничто пока не говорило о грядущем превращении. Возможно дело было в расслабленности девушки, умиротворении.
— Нет, они немного своей жизнью живут. В прошлый раз, когда я ещё и облысела от огня, их тоже было много, а потом сошли на нет... Ну... Много значит много, — криво улыбнулась она, прикидывая, что Доминик скажет про рябую кожу? Рожки его вполне устроили. — Переживу.

— Превращение, как мне видится, процесс непредсказуемый, но снизить вероятность рецидива нужно. Фоган объяснял тебе что-то о зелье? О том, что оно из себя представляет и как работает?

— Он сказал, это успокоительное для души и тела. Если пить по чайной ложке в день — все будет в порядке, — ответила она, поглядывая из-за плеча на мужчину. Глаз уцепился за черную корку на волосах и она стала шелушить ее свободной рукой, стараясь избавиться.

Одувандер отсел в сторону за стол, захватив пару чёрных хлопьев невесть откуда взявшимся пинцетом.
— Ты можешь пить любое травяное успокоительное в малых дозах, какое тебе будет удобно. Если говорить простым языком, то в зелье были элементы стихий, которые уравновешивали огонь. Так как твоё тело не имеет врождённой способности к волшебству и специальной тренировки, эти элементы, кроме огня, в нём не задерживаются. Поэтому... тебе периодически нужен допинг. Подпитка. Витаминки. Плохая новость в том, что сейчас, хоть ты и пришла в себя, физически ты уязвима. Немножко волнения — огонь выйдет из-под контроля, превращая тебя... в женщину-саламандру. Хмык. Твоё зелье слишком слабое, чтобы вернуть всё как было после срыва. Я питал тебя элементами напрямую. Я могу это делать, потому что я крутой и мудрый волшебник, но это редкий талант, которому нужно обучиться. У меня есть все элементы, которые тебе нужны в любом количестве... кроме воздуха.

Девушка кривила губки, устраиваясь на постели полусидя. Она не считала себя трепетной барышней, которой вообще нужно пить успокоительное. Хотя если у нее будут такие жуткие срывы, то лучше уж пить зелья!
— Значиииит... Мне теперь нужно будет ходить к тебе на... Процедуры и найти где-то воздушную волшебницу? — уточнила она тихо. Перспектива вю жизнь быть зависимой от Одувандера порядком напрягала.

— Нет, упаси тебя Кзарка вечно искать меня для процедур! Это затратно, знаешь ли! — Одувандер громко фыркнул, — Нет. У меня при себе зелья твоего фогана. Ты будешь пить их как и раньше, но сперва нужно восстановить баланс, чтобы они смогли его поддерживать. "Воздушную волшебницу" я уже нашёл: думал что это срочно и вызвал прямо сюда.

"Кзарка" — девушка просияла, услышав это имя в простой речи. Как приятно, что с Одувандером можно быть откровенной. Он все знает и хоть не одобряет, все равно не бросит.... Хотя, он редко что-то делал задаром:
— Я заплачу за вещи и время... Если дело в деньгах конечно, — сказала она тихо, чувствуя себя по уши в долгах.

— Только за зелье и комнату в Глиши, — он назвал сумму, а затем словно слепил из воздуха банку с настойкой, — Теперь к самому интересному: я предлагаю тебе выпить крови воздушной феи. Видишь ли, в крови содержится магическая энергия владельца, если она у него имеется, и она имеет тенденцию угасать, даже если хранить кровь в холоде свежей. Поэтому лучше всего пить из человека.
Объявив от этом, волшебник даже скрывать не пытался, что ему было бы любопытно понаблюдать за процессом. И судя по всему, он собирался присутствовать, и вряд ли это обсуждалось.

— То есть... Если тебе понадобится насыщенная огнем кровь, обращайся ко мне, — она подумала, что хоть чем-то может быть полезной волшебнику. В последнее время она была ему лишь обязанной жизнью и здоровьем. А потом удивление изменило ее лицо:
— То есть ты предлагаешь пить кровь из живого человека?.. а она... Согласна? — Сэй пыталась понять, насколько это странно будет выглядеть. И какая нужда толкнет человека на такую жертву.

— Из всех моих знакомых, только у Диссоно есть ветер. Редкая стихия.
Сложно было не позлорадствовать в этот момент, но это было чистой правдой. У Кассиама были задатки, и он бы даже согласился, считал Одувандер, вот только он выяснил, что бывший босс ворон скрывается и находится за тридевять земель.

— Нет... — девушка побледнела в миг. В груди неприятно заныло. Она подтянула колени и обхватила их руками, пряча взволнованное лицо. — Я не буду пить его кровь. Нет...

— А какая разница? — поинтересовался волшебник, — я подозревал, что ты так скажешь.

— Это... Личное... Моё. — всхлипнула она, не в состоянии сдержаться. Ну почему он?! Почему не уплыл куда подальше в этот день?! Какого черта все именно так...*
— Я готова... — жёлтые глаза показались над коленями и ухватились за волшебника.* — На любого напасть и забрать сколько надо крови — только скажи. Только пальцем покажи. Но не его...

— Есть ещё Гил... — задумчиво отозвался волшебник, — но он этого, боюсь, не выдержит.

— Нет... Нет-нет-нет... —выдохнула она, пряча лицо в складках одеяла.

Волшебник просто ждал, пока Сэй успокоится и выдаст что-то разумное, уселся на стул, поджав ногу, и наколдовал себе кружку. Нежелание Каисэй встречаться с бывшим с одной стороны было Одувандеру понятно... а с другой не очень. Он хотел ещё к ним присмотреться.

— Я не верю, что он единственный на десять километров в округе, у кого есть эта чертова стихия. Одувандер... — выдавила она, когда напряжённое ожидание затянулось до звона в ушах.

— Ты ведь не думаешь, что я их в толпе узнаю? Сильный и близко — один из немногих. Другая ближайшая альтернатива — пойти на болота и найти нагу-шамана. Может так случиться, что она обладает воздухом?.. Но их ихор просто тошнотворен, Сэй, даже если тебе повезёт, и чёрт его знает, как это отразится на твоём организме. В Глиши больше нет людей с ветром.

— Тогда я останусь без ветра и буду восстанавливать его виданинами. В день по чайной ложке, — ситуация была патовая. Сэй упёрлась рогом.

— Ты можешь упиться витаминами, но витамины — не лекарство. Зелье в силу просто своей природы может поддерживать элементы, но не восстановить.
Волшебник уговаривал Каисэй ещё добрую минуту, прочитал ей лекцию и был весьма убедительным, показывая и свое расположение, и знания, и порой раздражение её нежеланием сделать лучше себе же. Сложно было спорить с целителем и его аргументами, а только в конце концов, за Каисэй было последнее слово.

Ее уже потряхивало от осознания собственной глупости и ослиного упрямства. Она стиснула зубы и проговорила свой последний аргумент:
— Да он сам не захочет мне помогать!..

— Уже согласился, — хмуро ответил Одувандер, — Мне упрашивать не пришлось даже. Я обозначил ему ситуацию примерно следующим образом: "Каисэй превращается в ящерицу, ей может пригодиться твоя помощь." И знаешь что? В тот момент он даже не уточнил, какая. Сказал просто: "Выезжаю", — маг сделал паузу, чтобы Сэй прониклась. Пока она его не прервала снова, он продолжил, — Позже в пути он всё же уточнил, что требуется от него. Очухался, так сказать, и вспомнил, что я враг народа. Я объяснил всё то же, что и тебе. Про кровь, про элементы... и что лучше всего, если передача будет без посредства всяких колб. Он долго молчал. Реально долго, наверное, искал в словах подвох, как он любит. А потом спросил: "И это всё?" Конечно, к о н е ч н о я ему сказал, что ты можешь сопротивляться, потому что была ещё ящерицей в тот момент, но всё же обошлось! А я был напуган твоим нападением! Думаю, уж это тебе понятно.

Каисэй сжалась в комочек. Фундамент ее уютного, недавно отстроенного мирка давал трещину. Диссоно, которому было плевать на нее всю осень вдруг ломится помогать и Одувандер, который видит людей насквозь, испугался ее. Все наперекосяк.... Выходит, чтобы уравновесить свой внутренний мирок, ей нужно вернуться к нормальному состоянию — выпить крови, расквитаться за это с Дисом и перестать пугать Одувандера. Тогда все будет по-прежнему, она продолжит тихо презирать первого и уважать второго...
— Хорошо, — сказала она наконец хрипло: — Сколько мне нужно выпить?

— Не знаю. Никакой точности т тут быть не может, всё "на глаз". Вряд ли много... — Наконец Одувандер улыбнулся и поднялся с места, — Что-то мне подсказывает, что ты захочешь одеться. Вернусь через несколько минут.
Он покинул комнату.

Волшебник, которого не смущала ее нагота два дня оказался весьма галантным. Сэй проводила его негодующим взглядом и метнулась к оставленной одежде. Она ругала себя последними словами в основном за то, что оказывается в долгу перед мужиками, которые ей совсем не нравятся! Одувандер, Полуночник и теперь Диссоно. Судьба будто смеялась над ней, измывалась. Одеваясь, она глянула на зашторенное окно — последнего долга можно было бы избежать. Но тогда она рискует снова обратиться в ящерицу и уже никто точно не захочет ей помогать...
Наконец она повязала платок на голове, подобно крестьянке. Казалось, что у нее под платком невероятная прическа, а никак не рога и колтуны. Решив, что вид у нее вполне приемлемый для сильной и независимой девушки, она застелила постель и уселась на стул.

Волшебник оказался не настолько галантен, сколько практичен. Как раз в этот момент раздался стук, и в комнату прошли двое. По сравнению с низким Одувандером Диссоно за его спиной казался настоящим великаном.
— Вот и мы, — прежде всего объявил волшебник, снова выпячивая свою неугасаемую весёлость. Наверное, его порадовало, что получилось уломать саламандру. Хоть кто-то был в хорошем настроении сегодня в Глиши!
— Здравствуй... Каисэй.

Глава 9
Голос Диссоно был же, но волосы длинные, собраны в хвост, нет больше метки на лбу... Странно, но нет макияжа. Слова прозвучали и ненадолго повисли грузом в воздухе, как он ни старался придать голосу будничный оттенок.
Пока Диссоно замялся в дверях, Одувандер подтащил стул к кровати.

— Да... — ответила она, глядя в пол. Видеть обувь Диссоно — уже выше ее сил. Смотреть ему в лицо — просто невозможно. Она сцепила пальцы, все внутри клокотало. Единственное, чем она могла прикрыть свои чувства были деньги. Кровь тоже может быть товаром. Морально-физический ущерб и время можно возместить. — Извини, что так вышло. Я оплачу, как только вернусь в Велию.

Он всё же прошёл в комнату и в этот раз остановился на середине. В отличие от Каисэй он нагло и неприкрыто рассматривал её причёску, словно знал, что там рога.
— Не извиняйся. Ты сделала бы то же для Лелианте. И деньги мне не нужны.
— А вот я всё ещё не откажусь от покрытия расходов, — вставил волшебник, — трогательно, но давайте поболтаем о долгах как-нибудь после дела, если у кого-то останутся силы и желание?.. Присаживайся, — он указал Дису на стул, а потом уточнил у обоих, — Запястье, по-моему, демократичный выбор, что скажете?
Капитан только кивнул, занимая отведённое ему место и закатал рукав.

"Опять Лелианте... Да что ж такое-то..." — мысленно выругалась девушка, не поднимая глаз. Отрицание вознаграждения было ожидаемым, бескорыстный парень, впрочем, как всегда... Сэй покивала на заявление о расходах Одувандера и так же — о запястье. Она поднялась с места, стараюсь абстрагироваться от происходящего. Просто человек. Просто пара глотков крови. А с чудовищем потом никто все равно дело иметь не захочет. Кроме Одувандера.

Волшебник точно полоснул ножом по руке и зажал канал, но запах крови тут же стал витать в помещении. Он протянул руку Диссоно саламандре, отпустил осторожно и пересел к ней. Растерев ладони, он снова коснулся её спины, и очень скоро даже через платье и плащ Сэй стала ощущать холод его левой руки.
Хассашин же сидел недвижимо, даже не вздрогнул на кинжал, как манекен. Словно бы он каждый день сдавал кровь для нужд саламандр. Он бесконечно смотрел куда-то мимо в пространство, как зачарованный, но потом переключился на Каисэй, гадая, что произошло с ней на самом деле.

Сэй нетерпеливо задвигала ноздрями и опустилась рядом с Диссоно на колени. Облизнулась — аромат был невероятно-вкусным. Но все же она удержалась от того, чтобы жадно наброситься на "угощение". Горячий язык собрал первые капли крови, шерщаво мазнув по коже. Сэй накрыла рану губами и принялась ее посасывать, поглаживать языком. Было очень вкусно, но мало. И девушка нетерпеливо сопела, ожидая нового толчка крови в рот… стараясь не хватать руку зубами.
"Какой вкусный, зараза.... Обалденный.. Хочу его..." — крутилось в ее голове. Задним числом, она вспомнила, какой Дис мазохист, возможно он даже получит своеобразное удовольствие от этой процедуры. О присутствии в комнате третьего человека она уже и забыла.

— Это рога? — наконец тихо спросил Диссоно, кивнув на платок, — Я не думал, что они выросли такими большими.
— Рога, — просто подтвердил Одувандер. Резона скрывать очевидное у него не было, и он был слишком сосредоточен на деле.
Магия поступала в организм Каисэй далеко не сразу, и по факту волшебник только строил догадки. Он решил прекратить процесс как только уловит признак того, что ветер усваивается. Но это занимало время.
— Я могу расширить рану. Дело пойдёт быстрее, — предложил мужчина, поглядев на волшебника.
— Не стоит. Не ускорит расщепление и усваиваемость... Хотя...
Сообразив что-то, маг прошептал на незнакомом языке строку заклинания, долгую, сложную. Энергия Сэй вдруг стала струиться быстрее, ускорились все процессы... а для неё же мир словно замедлился. Почему-то все стали такими медленными, даже когда немного двигались, выказывая признаки жизни. Пульс Диссоно и тот стал реже... Как через пелену она услышала голос Одувандера:
— Всё, есть. Хватит.
Только Диссоно не спешил отнимать руки почему-то.

Каисэй попыталась скрыть раздражение от того, что Диссоно знает про ее рога и тем более от того, что они обсуждают ее за глаза, во время такого серьезного процесса. Но отрываться от кушанья она решительно не могла. Теплыми ладонями она поддерживала руку Диссоно.
"Расширить рану? Он вообще что ли не чувствует боли?!" — изумлению Каисэй не было предела. И она жадно впилась в него зубами, скользя по коже. Ей вдруг захотелось сбить с него маску спокойствия и уверенности, напугать. Кровь придавала сил, решимости. И когда медленный голос волшебника велел остановиться, она больно вцепилась в руку зубами и ногтями.

В первый раз хассашин ещё вытерпел молча. Подумаешь, зубы. Но во второй Диссоно ойкнул и зашипел, поднял голову к небу, зажмурившись. Неожиданность сработала и кровь брызнула в глотку особенно сильно.
— Тс... зараза...
— Каисэй, немедленно прекрати! — возмутился волшебник. Скорость убыла, девушка почувствовала себя снова в пространстве комнаты. А после эффекта заклинания показалось, что комната слегка вращается. Одувандер не убрал при этом руки, — Честное слово я тебя током ударю!

Жажда мести утихла с этим сдавленным ругательством. Каисэй послушалась со второго приказа. Разжала ладони, лишь поддерживая руку на весу. Отняла губы от раны и коротко слизнула кровавые разводы с кожи. Трапеза окончена. Она больше не коснется Диссоно. И он не подумает впредь помогать ей.
— Спасибо, — сказала она, не отрывая взгляд от раны.

Диссоно промолчал. Волшебник призвал посох и осенил капитана зелёным светом восстановления. Диссоно посмотрел на него резко и недовольно, уже доставая бинты. Рана затянулась мгновенно, и теперь они были не нужны
— Не стоило. Спасибо, — буркнул он тихо, и посмотрел на Каисэй.
— Да-да, пожалуйста. И тебе, Сэй.
Диссоно рассматривал её полминуты, и выдал:
— Может... проводить хоть вас до Хиделя? Нам всем в одну сторону, в Велию.

Решение это мог принять только Одувандер. Может ей пока не стоит ездить... У Сэй на конюшни скучала лошадь. Да и ему тоже наверное не стоит пока ехать, с такой потерей крови. И потом... почему только до Хиделя, если всем в Велию?... Неприятные мысли забегали в голове и девушка поспешила переключиться. Прислушалась к ощущениям внутри, как странно — тепло и уютно — становилось от выпитой крови или от магии Одувандера. На секунду она подумала, что у него чертовски приятная ...эта самая магия, пока не вспомнила про разряд молний. Передёрнула плечами и вдруг сказала невпопад:
— Ты вкусный. Соленый, будто и правда морским ветром пропитанный насквозь.

— Поедем, почему нет. Завтра выедем, впереди опасная и страшная ночь.
Волшебник пожал плечами и отвлёкся на заваривание чая. На столе ждал своего часа пустой чайник, куда он сыпанул трав, уже знакомых обострённому нюху Каисэй, и магией залив его водой, быстро стал подогревать.
— А у тебя острые зубы, — ответил комплиментом Диссоно, — Ещё одно опасное оружие, считай. Вместе с этими...
Он показал на голову в место, где начинались рога.
— Покажешь?

Сэй пожевала губу, чувствуя себя неуютно. Она не считала, что зубы стали острее, чем прежде. Да и рога оружием тоже не готова была признать. Но была рада, что Диссоно не застал ее в зверином виде, чего доброго, ещё стала бы ластиться и угнездяться на его коленях...
Сэй развязала платок и предоставила парню прекрасный вид на свою черную макушку, витые рога и рыжие колтуны.
— Полный отврат, — констатировала она и окинула комнату взглядом, ища остальную шкуру.

Диссоно прервал её поиск новым вопросом:
— Есть у тебя расчёска?

— Нет, — Сэй зависла, судорожно вспоминая, где могут быть ее вещи, деньги, сумка.— Если только в поклаже, на конюшне...

Диссоно не долго думал и собрался было куда-то отойти, то ли на конюшню, то ли за своими вещами, но выручил волшебник, со вздохом протянув гребешок. Он разлил чай по трём кружкам: своей постоянной, и двум, что были на столе. Он не ответил на благодарность и только проводил Диссоно взглядом до кровати.
— Вот удумал мотыляться...
Парень собрался помочь вычёсывать Каисэй чешуйки из волос и распутать колтуны, ну, либо безжалостно воткнуть ей этот гребешок в голову, что не мучалась — одно из двух.

— Нет... Не стоит, — на этот раз Каисэй подняла взгляд, но только, чтобы перехватить у Диса гребешок. — А то я ненароком могу подумать, что ты пытаешься вернуть все, как было... А.. Второй раз я этого не вынесу..
Она грустно улыбнулась и устроился на кровати сидя, аккуратно, наощупь расчесывая кончики волос. Дело это было сложное, но не безнадежное.

— Как было не получится ни у кого... — ответил Диссоно тихо и виновато, но затем взбодрился, — Л-ладно! Значит, завтра утром выезжаем...
Он отошёл и захватил предложенную кружку, встал напротив окна.
Одувандер завёл байку об элементах. Он рассказал в процессе Каисэй, что её шкура послужит науке и, конечно, он не отдаст её назад. Сказал, что рога, скорее всего, отвалятся через какое-то время тоже, как у оленей по осени.

Девушка слушала наставления, чесала гриву, собирая чешуйки в подол и удивлялась: почти год назад они с Дисом пытались вытащить Одувандера на разговор, но он как раз где-то пропадал. А теперь вот.. сидят все втроем, как ни в чем не бывало, пьют чай, разговаривают. Очень странная компания. Было в ней что-то неправильное, но ободряющее. В то время у них был своеобразный любовный треугольник, а теперь нет. Однозначно...

— Кажется всем вам пора высыпаться. Тебе вообще лучше до трактира дойти и бахнуть чего-нибудь сытного, — по-доброму сказал волшебник, когда зевнул Диссоно, и смерил долгим взглядом Каисэй, — А вот тебе лучше наоборот повременить. Попоститься пару дней. Вода, чай, настойки, а потом как прежде.
Капитан кивнул только и направился на выход, задержавшись у двери.

— Целых два дня? Я же точно на людей кидаться начну! Да и зачем? Я и так два дня почти ничего не ела! Я же не ты, я не могу целый день чаем питаться! — взмолилась девушка, выслушав вердикт, больше похожий на издевательство. К этому времени она уже привела голову в порядок и даже случайно отломала один рог, на месте которого правда остался маленький острый рожик, как и был раньше.

— Ну хорошо-хорошо, день... Я просто перестраховываюсь. В Хиделе тебя ждёт ужин, когда доедем, голодная.
Диссоно, замявшись, подал голос:
— Значит, на рассвете назад?
— На пару часов позже. Как проснётесь, соберётесь в зале, нечего на улице мёрзнуть.
Волшебник и сам поднялся и потянулся в стороны, убрал уже пустую чашку.

— В смысле.... — растерялась девушка, не успев обрадоваться маленькой победе. — ...с утра опять кровь пить?... Что-то я ничего не поняла...

— Нет-нет. В Хиделе тебя ждёт абсолютно нормальный человеческий ужин, — рассмеялся волшебник, — Слово влетает и тут же вылетает. Нужно время, чтобы принятая кровь усвоилась. День начнёшь с микстуры своей, и дальше как алхимик прописал.

— Фуууууууффффф.... — искренне выдохнула Каисэй. Она даже не стала сердиться, на остальные слова волшебника. Мысль о том, чтобы снова трогать Диссоно, могла сильно испортить ей вечер.
— Спокойной ночи, — пожелала она Диссоно, мельком глянув на него.

Она успела увидеть, что это удивило его.
— Спокойной ночи, Каисэй.
Он кивнул, улыбнувшись одними губами, и посмотрел куда-то в сторону. И вышел.
Волшебник, пожелав доброй ночи вышел следом. Он тоже не оставался ночевать в комнатушке, но выждал минутку, чтобы забрать что-то с полки.
— Подожди, — попросила Сэй, вскакивая с постели. Она вдруг почувствовала, что потом у нее будет времени или возможности, поэтому сейчас, пока еще все это не кончилось, не забылось, ей было важно сказать что-то еще Одувандеру.

Он обернулся в дверях к ней и вопросительно поднял одну бровь.
— Да?

Сэй подошла ближе, сцепив руки и неуверенно заговорила:
— Я... надеюсь, ты не будешь остальным рассказывать, что тут было... Ну там Лелианте и другим воронам. Я пометку сама сделаю.. в личном деле... — подойдя совсем близко, она вдруг обняла его за плечи. Крепко и самозабвенно, будто кошка поймала добычу.
— Я знаю.. тебе не нравится, но... — шепнула она на ухо. — От привычки ластиться оказывается очень сложно отделаться...

— Уж если ты просишь... Я буду избегать неудобных вопросов.
Одна странность за другой. Одувандер на объятья неловко вдруг ответил, похлопав Каисэй по спине, и с улыбкой произнёс:
— Главное применяй на тех людей. Предупреди и Диссоно на всякий случай. Не о привычке ластиться, а не болтать... хотя-я, он вообще не болтун. Доброй ночи ещё раз.
Он расцепил импровизированные объятья.

Сэй хотела сказать, что он еще какой болтун... хотя не в этом плане конечно! Но жертва уже вырвалась из ее лапок и девушка жалобно посмотрела ему вслед:
— Доброй ночи, Од...

Конец.

Эпилог
Каисэй с большой корзиной в руках шаталась в порту. Туда-сюда, пока наконец не додумалась спросить управляющего, где базируется "Гармония". Она рассчитывала, что Диссоно, вернувшись из Глиши еще не успел никуда уплыть.

Ей удивительно повезло: капитан находился прямо на своём корабле, прислонившись к перилам и к порту спиной, и наблюдал внимательно за тем, как гоблины втроём справляются с погрузкой ящиков на корабль. Ящики были, конечно, меньше чем могли позволить себе носить гиганты, но так шустро семенили, что только успевай следить! Такие легко бы спихнули с трапа, но один из них затормозил. Нил громко поздоровался с Каисэй, позволяя ей пройти и задерживая Филаппа, чтобы она могла подняться. Капитан обернулся на задержку и тут же пошёл навстречу, расцепив руки.
— Каисэй. Не ждал увидеть больше на этом корабле.

Девушка с трудом поднялась по трапу на корабль, благодаря гоблинов и протянула капитану тяжелую корзину, накрытую кружевной салфеткой.
— Я.. ненадолго. Собственно, понимаю, что денег ты не примешь, возьми хотя бы так...

Он не стал отказываться, взял корзину в одну руку и открыл салфетку, заглядывая внутрь.

Корзина потянула на все шесть-семь килограмм. Под салфеткой лежали красные спелые гранаты, две бутылки валенсийского вина и две банки маринованных крупных оливок.
— Собственно.. для восполнения сил после... сдачи крови. И чтоб ты не думал, что я неблагодарная стерва... — пояснила она робко.

Он поднял взгляд в ответ, перехватив корзину в обе руки, опустил салфетку.
— Каисэй, я так никогда не думал. Натурпродуктом возьму, здесь порядком... Взвесил в руках. Это всё что ты хотела сделать?

— Да... Спасибо тебе, — скромно улыбнулась девушка и направилась к выходу. Она надеялась, что Диссоно не раздаст фрукты и вино своей команде, а все же съест их сам. Где-то она слышала, что гранаты восполняют нехватку крови, а вино тоже как-то полезно действует на организм в небольших количествах. Оливки же она купила просто потому что Дис их любил. Во всяком случае раньше.

Мужчина замолчал на некоторое время, словно думал ответить "да не стоит" или сказать что-то более важное, но не стал. Распрощавшись, Диссоно проводил девушку долгим взглядом. Гоблины стояли тоже, отдыхая, и заметив это, капитан слегка на них прикрикнул. Бодрая погрузка товаров продолжилась.