Конкурс Страшных Историй

Что скрывается за зеркальной гладью воды, не тронутой рябью? Что таит в себе серебряная дымка за стеклом, отражая тёмный взгляд? Что увидишь ты в бездонной глубине узких змеиных зрачков, что смотрят из пустоты?

Мир меняется с каждым вдохом, несущим запах влажной истерзанной земли и гнили… с каждым шагом по багрово-рыжему ковру, тронутому поцелуем ночных заморозков. Октябрь черными ветвями, подобными корявым пальцам многорукого чудовища отворяет врата, за которыми змеиной чешуей шелестит тьма.

Лавиатар знала, что раз в году, на исходе второго месяца осени, когда каждая тень, рассекающая землю, подобна разверстой жадной пасти, зеркала отражают не только её бледное синеокое лицо, обрамлённое прядями лёгких серебристых волос. Нет, в каждом осколке стекла, в каждой отполированной грани мигают и подмигивают янтарные змеиные глаза, а ветер шипит и плюётся разъярённой гадюкой.

Каждый год, когда последнее солнце октября клонилось к закату, раскрашивая вершины гор кроваво-алым, колдунья приходила в пещеру, спрятанную среди утёсов и скал, и приводила с собой жертву, на которую ей указали сны. Это мог быть конь с чёрной блестящей шкурой или барашек с мягкими завитками шерсти, крикливый ворон или робкая голубка, а то и человек, как ныне. Чернокудрый, черноглазый, смуглолицый и сильный, но его улыбка, ещё накануне белозубо сверкающая в ответ на женские томные взгляды, стала безвольным оскалом, потому что Лавиатар умела подчинять своей воле, превращая славного воина в послушную марионетку.

Ибедору нужна была кровь… и магия была нужна… и год за годом он требовал всё больше и больше от тех, кто преклонял перед ним колени, а колдунья, глядя на своё отражение в его зеркальных глазах, знала, что грядёт великое зло, которое она сама приманивала, выкладывая дорожку из истекающих кровью жертв, что напитывали землю багрянцем и тьмой. Она знала, что по всему миру – от Арехазы до Граны – в последнюю ночь октября опускаются ритуальные кинжалы, а ненасытная пасть змея, в зрачках которого полыхает тьма, получает то, что принадлежит ему по праву.  

Вспыхнули свечи пурпурно-серебряным сиянием, роняя капли бликов на каменное изваяние, а юноша, как покорный агнец, опустился на колени и преклонил голову, принимая свою судьбу. Стремительным росчерком мелькнуло лезвие кинжала, рассекая податливую плоть, и тело поломанной куклой упало на алтарь, а Лавиатар склонилась, не поднимая взгляд. По окровавленной стали мелькнуло отражение – каменные кольца змея пришли в движение и со скрипом, шелестом и хрустом накрыли тело убитого, ломая его кости и впечатывая останки в багрово-чёрную землю.

Её сердце колотилось, стремясь вырваться на волю острокрылой птицей, а когда затихли все шорохи, Лавиатар рискнула поднять взгляд на каменное изваяние, что недвижимым силуэтом застыло над алтарём. Жертва была принята… А она, колдунья, придёт сюда снова ровно через год…

  Лошадь испуганно захрипела, чуя беду за поворотом, но противиться воле всадника не могла, вынужденная прорываться сквозь полуночный туман и вой притаившихся во тьме ужасов.
Не менее испуганный мужчина крепко сжимал поводья и вдавил шенкеля в бока взмыленного животного, пытаясь хоть как то ускорить побег, но они вновь и вновь возвращались на озаренную заклятым пламенем поляну.
  «Не ходи ты ночью в лес, не тревожь печали..» - на уме вертелась старая детская страшилка, которая теперь не вызывала ни грамма улыбки, лишь нарастающий ужас, холодящий нутро и противно щекочащий позвоночник.
  «Не воротаешься ввек, ведь тебя забрали!» - где то слева резко  и громко чавкнуло, доводя верное животное до паники, лошадь вскинулась, вставая в свечку, взвизгивая и хрипя. Всадник едва удержался, стараясь переждать, пока конь вернется  на четыре конечности, но противный звук неожиданно дополнился зловещим треском справа.  
   Девятнадцатипудовая туша завалилась назад, бешено всхрапывая и визжа, погребая под собой наездника.
   Мужчина не успел спрыгнуть и в следующий момент только ловил ртом воздух, чувствуя как ,пробитые ребрами ,легкие наполняются отнюдь не кислородом. Лошадь перевернулась, резво вскакивая и протаскивая тело человека, под хруст ломающейся кости, пока тот не смог вывернуть застрявшую в стремени ногу.
   Густая розовая пена наполнила рот и нос, мешая дышать, в ушах стоял однотонный гул, а грудь сдавило будто раскаленными тисками.
   Сквозь ветки пробилось пока еще едва заметное зеленоватое свечение, сопровождающееся мерзким чавканьем и треском ломающихся веток.
   Чем бы оно ни было- оно шло забрать свою трепыхающуюся дань.
   Мужчина тяжело сглотнул вязкую слюну, смешанную с кровью, и закрыл глаза.
   Смиренно встречая
                                 не -
                                         из-
                                               вес-
                                                       тность.

Однажды в склепе Велии Лус Ривенак рассказал Садве Мартелл следующую историю. Правда ли эта история или рыжий наплел по своему обыкновению, то никому не ведомо, но история осталась, и сейчас вы ее узнаете.

Однажды со мной случай такой приключился - одна баба из рода Бартелли пожаловалась, что ночью кто-то к ней в дом ломится. Наняла она меня посторожить ночью.

Вот сижу я на крыше. Темно. Только звездочки мигают. Слышу... шаги! Кто-то ходит вокруг дома, по очереди в дверь скребется, в окна! И вот я улучшил момент, да сверху прыгнул на супостата и за руку схватил. А он дернулся и убежал! А рука осталась!

Мужская рука. Крепкая. С перстнем дорогим. Утром я эту руку показал даме, а она в обморок хлопнулась. Одна служанка старая сказала, что это покойного мужа той дамы перстень.

На следующую ночь пошел я сюда в склеп, тут раньше порядок был. Гробы ровненько стоят, вроде все целые. В каждом лорд или леди лежат. Ну и говорю я, "твоя рука у меня, выходи за ней, коли не боишься"

Тут один гроб заскрипел, и вылез из него мертвец - без руки!

Я ему, "ты пошто женщину пугаешь?". А он, "то жена моя". А я ему, "смерть вас разлучила, больше не жена". А он как завыл, "она меня отравила, гадина, нет мне покоя, пока не отомщу".

Что же делать? Видно, мертвец неспроста мучается. Но все равно негоже мертвому шастать по земле. Ну я ему говорю, "не выпущу тебя из склепа". А он попросил, "найди сына моего, отдай ему руку и расскажи, как дело было". Согласился я, и мертвец снова в гроб полез, а утром я тот гроб заколотил на всякий случай.

Нашел я сына того, все выполнил. Поехал он к той даме, к матери своей, с рукой разбираться. И я там был, мне еще срок сторожить не вышел.

Ругались они страшно! А рука раз и ожила! И пальцем в бутылку вина тычет. Поди отравительница ее оставила на будущее, ведь яд-то недешев. Парень тот заставил мать вино выпить. Не хотела она, но под суд на позор прилюдный еще больше не хотела. Выпила и померла немедленно.

На шум прибежал новый любовник матери - дядя того парня. То есть, брат покойного мужа. Стали они драться, да и зарезали друг друга насмерть. Их всех троих тут в склепе и положили.

Так свершилась месть ужасная, и с тех пор перестал мертвец по Велии ночами шастать.

UPD: АХТУНГ!!! ПРИСУТСТВУЮТ СЦЕНЫ НАСИЛИЯ И ТЯЖЕЛЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МОМЕНТЫ!!!


- Неееееет! - с диким криком Рассел проснулся, судорожно дыша и хватаясь за грудь.
- Рас, ублюдок, какого хрена?! - в блондина прилетел сапог брошенный спавшим рядом русоволосым Довертом, - Ты чего орёшь как ненормальный?! Весь лагерь поди своим криком перебудил!
- Какого хрена тут у вас творится? - вход в шатер распахнулся, пропуская внутрь обрамленную короткими рыжими волосами голову. Динстер, чья очередь была стоять на часах, с тревогой смотрел на остальных наёмников.
- Рас поди покойную бабулю во сне увидел... - сонным голосом произнес четвертый из их компании, брюнет Ларкс, - А та до него домогаться стала...
- Да пошли вы в жопу все! - блондин возмущенно посмотрел на остальную троицу, - Никакая бабуля мне не снилась! А снилось... - он попытался вспомнить, - Хрень какая-то снилась... - махнул парень рукой так и не вспомнив.
- Да тут место такое, что всякая хрень снится и должна, - зябко повел плечами Доверт, - Зря мы сюда затихарится решили, ой зря...
- Дов, ты порешь какую-то дичь, - веско прервал его нытьё Дин, который был кем-то вроде командира этой небольшой банды наёмников-мародёров, - Думаешь у нас сильно большой выбор был после того что мы сделали? Или драпать туда, где искать не будут, или болтаться на суку прямо там, где поймают!
- Так может зря мы это все устроили...? - Рассел насупился, вспоминая вчерашний день.
- Зря, не зря, поздно уже думать, - ворчливо заметил брюнет, - За того торговца и его семью нас в лучшем случае по быстрому убьют, если повезет... А если не повезет, то отдадут церковным палачам в Кальфеоне, а те мастера известные, такое устроят, что загробные муки раем покажутся!
Вздрогнув наёмники стали подниматься с лежаков и одеваться. Вчера их отряд устроил дерзкое нападение на торговца ювелирными изделиями, который держал путь из Кеплана в Кальфеон. Убив двоих охранников, самого торгаша они взяли в плен, вместе с его женой и дочерью которых он вез с собой. Гулявший в крови адреналин и беспомощное положение пленниц привели к закономерному итогу, и мать и дочь пустили по кругу прямо на глазах у обезумевшего отца. Впрочем долго несчастному мужчине мучаться не пришлось, удар кулаком в лоб крайне "удачно" отшвырнул торговца, пытавшегося вырваться, затылком прямо на камень. При виде этого не выдержало слабое сердце его жены и она, побледнев как полотно, громко вскрикнув метнулась к убитому мужу и замертво упала рядом. Последней умерла их дочь, девушку просто натурально заездили четверо крепких парней и в какой-то момент Рас, бывший в тот момент на девушке понял, что та не дышит, глядя остекленевшими глазами в небо.
После всего этого банда собрала добычу и покинула место нападения, направившись на юг, в обход форта Трины, незамеченными проскользнув мимо патрулей сонилов, в земли называемые Рубежом Мёртвых. Именно там они и устроили себе лагерь, намереваясь отсидеться, пока не уляжется шумиха.
Впрочем, их план похоже пошел псу под хвост, так как стоило им только окончить завтрак, как Дов, стоявший в этот момент на часах бросился к остальным, вращая выпученными в панике глазами, маша левой рукой. В правой он в этот момент судорожно стискивал рукоять своего меча.
- Там собаки лают и лошади ржут! - хриплым после бега голосом сказал он, - Нашли нас походу!
- Так мля, не кипишуем, - тут же начал командовать Динстер, - Хватаем манатки и ноги в руки по коням, двинем дальше на юг, в Ведьмин Дол, туда то они точно не сунутся!
- А нас там нежить не сожрет нахрен, а? - с паникой в голосе спросил Рассел.
- Да схренали? - посмотрел на него рыжеволосый командир, - Половина всех историй про те места это просто байки перепивших охотников с Медвежьей деревни! Впрочем нам это только на руку, в таком месте нас искать не будут никогда!
- Ну как знаешь, Дин...
Быстро собравшись, наёмники оседлав коней направили их на юг, в сторону невысоких гор, что возвышались над мрачным лесом.
Как это ни странно, но их командир оказался прав и за все время пути мародёров почти никто не побеспокоил. Парочку скелетов, бродивших при свете дня, Динстер с легкостью упокоил ударами тяжелой булавы. В конечном итоге отряд решил остановится в заброшенной хижине на вершине одного из плато. Собрав всюду лежавший валежник в одну большую кучу перед домом и рядом развели костер, на котором решили зажарить подстреленного по дороге оленя. За этим занятием они и встретили наступление сумерек, а после и ночной темноты. В хижине было найдено несколько несколько бутылок вина и вечер обещал быть весьма неплохим. Благо мародёры не встретив ничего прямо уж сильно пугающего, если не считать валявшихся повсюду костей и висевших на деревьях, или насаженных на колья, скелетов. Но если поначалу они пугали, то за те несколько часов, что отряд проезжал через заброшенное кладбище, это зрелище успело стать  обыденным и привычным. А потому четверка парней, открыв каждый по бутылке вина придавались возлияниям, закусывая алкоголь свежесрезанными с пекшегося на вертеле олешка кусками мяса.
Естественно в какой-то момент количество выпитого стало превышать объем, который могли вместит в себя их мочевые пузыри. И вот уже первым в направлении кустов двинулся Дов, покачиваясь наёмник ушел в темноту, что-то негромко напевая под нос, пока остальные продолжали пить, смеяться и травить байки.
Первым внимание на долгое отсутствие приятеля обратил Динстер, - Так, а где Доверт? Что-то он там запропастился...
- Да пади просто бухой свалился и уснул под кустом, - ответил ему Ларкс.
- Похрен, даже если и так, пойди проверь!
- Аааа, зарраза! - брюнет поднялся и, прихватив из костра горящую ветку, тоже пошатываясь направился туда, где исчез в темноте их приятель. А через какое-то время двое оставшихся парней услышали его дикий крик и, разом вскочив, подхватили каждый по паре горящих ветвей ринулись на звук.
Истошно, почти до хрипа, кричавшего брюнета они нашли почти сразу, он стоял перед большим засохшим деревом, рядом с ним валялась почти затухший "факел". А затем они увидели то, что заставило парня так себя вести, Доверта... Молодой бандит был плотно оплетён чем-то, что напоминало колючую лозу, вот только ветви были толщиной почти с руку, а на них были шипы, длинной в две фаланги, которые впивались, разрывая одежду в плоть Дова. И что самое страшное, лоза двигалась, затягиваясь всё туже и вгоняя шипы все глубже в плоть их приятеля, который только и мог, что болезненно мычать, из-за того, что один из стеблей, как кляп, закрыл его рот.
Опешивший поначалу Динстер первыи кинулся к другу, пытаясь спасти его из растительного плена, но безуспешно, на попытки пережечь факелом, или перерезать ножом, лоза лишь еще сильнее стягивала тело обреченного брюнета, заставляя того судорожно хрипеть от удушья.
А затем они услышали стоны и скрип, скрип который издают старые кости, когда трутся друг об друга. А затем они увидели огоньки, парные огоньки, грязно белого цвета, которые покачиваясь из стороны в сторону шли к ним. Одна пара, две, пять, десять, пятнадцать, огоньки появлялись одна пара за другой. Казалось что их там были сотни, а может и не казалось....
- Ну нахрен, я сваливаю! - первым опомнился Ларкс и побежал в сторону хижины, возле которой были привязаны их кони, следом за ним побежал и Динстер и лишь Рассел по прежнему стоял и смотрел, как лоза убивает его друга. Вот плети сжались еще сильнее, раздался хруст ломающихся ребер, и из-под той, что закрывала рот Доверта потекла струйка крови, а сам он захрипел и задёргался. А затем прямо из его груди вырвался зеленый росток, затем еще один и еще, уже ниже, из живота и в этот момент Рас не выдержал и побежал к хижине, где-то глубоко внутри успокаивая себя тем, что он уже ничем не мог ему помочь.
Там он увидел, Ларкс возился у коновязи, седлая коней, а Дин, вооружившись своей булавой одного за другим крушил скелетов, которые выходили к ним из тьмы. Маленькие и большие, человеческие и не только, вооруженные и безоружные, одетые в старые и ржавые доспехи, или обрывки савана, или и вовсе голые костяки, они перли неостановимой лавиной казалось бы со всех сторон. Обившись от нескольких, что пытались его сцапать, блондин бросился на помощь Ларксу и, когда они отвязали коней крикнул их командиру.
- Дин, мы готовы, давай к нам, надо бежать отсюда!
- Бегу уже! - хриплым от сбившегося дыхания голосом ответил рыжеволосый, - Ннна ублюдок! - его удар разнес черепушку здоровенному скелету, принадлежавшему при жизни ратаму, причем не из последних. Динстер развернулся к врагам спиной и побежал к коням, но в какой-то миг что-то схватило его за щиколотку и наёмник упал на землю. Он судорожно стал ощупывать свою ногу и наткнулся на стебель лозы, что заячьим силком обхватил его стопу, не давая выбраться, а затем еще один оплел ему руку на которую он опирался и дернул, заставляя упасть на спину. И тут же десятки стеблей стали оплетать его не давая двигаться и дышать. Из груди парня вырвался последний истошный крик, а в следующий момент на него сверху свалился один из скелетов, затем еще один и еще, погребая свою жертву под сплошным, шевелящимся ковром зелени и костей.
- Да к бхегу, валим Рас, валим! - закричал Ларкс и первым пришпорил коня, впрочем смертельно напуганное животное в понуканиях не нуждалось и рвануло вперед не разбирая дороги. Вслед за ним рванулся и конь Рассела, едва не сбросив своего седока.
Жуткий вой, скрипы и всхлипы сопровождали двоих парней в их пути с плато вниз у основной дороге, что пролегала через всё кладбище и они почти достигли её как вдруг лошадь ехавшего впереди брюнета споткнулась о взявшийся из ниоткуда на дороге корень и, истошно заржав завалилась буквально выбросил своего седока куда-то вперед, во тьму, подобно катапультному снаряду. Ехавший вторым Рас успел затормозить и теперь судорожно вглядывался в темноту, куда улетел его друг.
- Ларкс, Ларкс! Ты где там, ты жив?
- Рас-се-ел... по-мо-ги мне-е... - донесся хрип из темноты и парень спрыгнул с лошади и устремился на голос брюнета. В этот момент подул холодный, пронизывающий до костей ветер, который разогнал тучи, всю ночь закрывавшие луну и в её призрачном свете Расселу открылась жуткая картина. Перед ним был Ларкс, который при падений угдил на один из кольев, что повсюду торчали тут, и теперь висел на нём нанизанный, будто жук на булавку, истекая кровью из пробитой груди. А внизу, там куда она падала, словно змеи шевелились стебли лозы, впитывая в себя всё до последней капли.
- По-омо-оги-и мне Рас-се-ел... - снова прохрипел он.
- Нет, нет, нет, нет этого не может быть! - шептал себе под нос блондин шаг за шагом отступая от места жуткой казни, - Я не верю, это все просто сон, просто сон, мне надо проснуться и всё закончится!
Парень побежал к своему коню, но тот вдруг, в ужасе заржав завалился набок, судорожно дергая ногами, в попытке освободить их от вездесущей лозы, которая незаметно оплела бедное животное и теперь намеривалась закончить начатое.
- Нет, не-ет, нет-нет-нет, не может такого быть, - Рассел покачиваясь, будто пьяный пошел дальше, в направлении дороги. Он брел не разбирая пути, то и дело спотыкаясь и судорожно дергаясь, каждый раз ожидая, что это будет жуткая лоза, пока в конце концов не вышел на поляну перед заброшенной, обгорелой и полуразвалившейся церковью. Именно там он увидел её. Вися в воздухе будто привидение, жуткая Хекса смотрела на него своими, наводящими дикий ужас, сиреневыми глазами.
- А вот и ты мальчик, ты наконец-то пришел ко мне, - на чувственных губах появилась довольная улыбка, - Как я рада, что ты смог дойти до меня, мой маленький насильник и убийца! Я так хотела лично увидеть тебя, едва ты появился в моих землях!
- Нет, нет, нет, нет, нет, нет, - продолжал бормотать себе под нос Рассел, - это все сон, это все не правда, это всё мне сниться...
- Что, не хочешь подойти ко мне сам? - улыбка стала хищной, - Тогда они принесут тебя ко мне!
В этот момент из земли буквально выстрелил стебли колючей лозы, что обхватили молодого наёмника прочным коконом и потащили к Хексе.
- Ну здравствуй мой милый, - женщина переместилась ближе и её сиреневые глаза оказались прямо напротив серых глаз парня, - У нас с тобой будет целая вечность, чтобы хорошенько поиграть!
- Нет, нет, не-ет, не-е-ет, - голос Рассела становился все сильнее, пока он не закричал, - Неееееет!

- Неееееет! - с диким криком Рассел проснулся, судорожно дыша и хватаясь за грудь.
- Рас, ублюдок, какого хрена?! - в блондина прилетел сапог брошенный спавшим рядом русоволосым Довертом, - Ты чего орёшь как ненормальный?! Весь лагерь поди своим криком перебудил!
- Какого хрена тут у вас творится? - вход в шатер распахнулся, пропуская внутрь обрамленную короткими рыжими волосами голову. Динстер, чья очередь была стоять на часах, с тревогой смотрел на остальных наёмников.
- Рас поди покойную бабулю во сне увидел... - сонным голосом произнес четвертый из их компании, брюнет Ларкс, - А та до него домогаться стала...
- Да пошли вы в жопу все! - блондин возмущенно посмотрел на остальную троицу, - Никакая бабуля мне не снилась! А снилось... - он попытался вспомнить, - Хрень какая-то снилась... - махнул парень рукой так и не вспомнив.....

А Хекса Мари смотрела в его безумные, серые глаза и улыбалась. Зло должно быть наказано, пускай даже и другим злом....

Победитель - Лус Ривенак